Его высокопарная речь оборвалась на самой высокой ноте тихим свистом и негромким ударом. Судья замолк, а потом с удивленным видом осел на колени и завалился на бок.

Пробитая навылет книга выпала из его рук и раскрылась. В груди, точно напротив сердца, зияло отверстие, из которого фонтанчиками выплескивалась кровь, пятная светлый камень, которым был вымощен двор.

Все замерло. На мгновение солдаты даже прекратили дышать, ошарашенные неожиданной выходкой. Этих секунд хищникам хватило, чтобы исполнить задуманное.

С тихим шелестом воздух вспороло множество смертоносных снарядов, некрупных, куда мельче болтерных зарядом. Они не пробивали тела смертных навылет, они увязали в них, и потому убивали лишь тех, в кого попадали. Словно семена, посеянные смертью, они остановили движение солдат с огнеметами и начали выбирать жертв из рядов наиболее пышно украшенных воинов.

Прошли мгновения, но люди не сразу заметались, ища укрытие и подставляясь под огонь, ведущийся неизвестно откуда. Их просто неспеша отстреливали, не давая опомниться и взяться за оружие самим. Впервые они столкнулись со столь безнаказанным нападением и таким врагом.

Хищник смотрел вниз с крыши, изучая свою добычу. Сам он сделал лишь несколько выстрелов, только чтобы опробовать новое оружие, которое он сам спроектировал. Выдался неплохой случай для его испытания, и он смотрел, как падают внизу те, кто решил, что может так легко распоряжаться чужими жизнями.

Холодный равнодушный взгляд упирался в колонки данных на ретинальном дисплее, но это было не так интересно, и он снял шлем, подставляя прохладному ветру свое лицо. Поток воздуха тут же подхватил и разметал тонкие белые косы вперемешку с распущенными волосами. Тихо зазвенели по горжету вплетенные амулеты на тончайших адамантиевых нитях.

Он уже увидел все, что хотел, и теперь тонкие ноздри дергались, уловив знакомый на сотнях миров запах горячей крови, когда-то наполнявшей тела людей.

Сигурд придавил бусинку вокса.

- Они твои. Можешь начинать. Точнее заканчивать.

В ответ он услышал даже без помощи динамиков близкое звериное рычание, и стрелки прекратили огонь. Перестав слышать смертоносные щелчки, люди задрали головы вверх, наконец-то сумев добраться до оружия, но оно уже было бесполезно.

На беспомощных смертных с крыш обрушилась новая лавина совсем иной смерти.

Изголодавшиеся по крови и чужой боли, звери, закованные в керамит, не оставляли шансов никому. Их было слишком много для этой кучки безвольных ряженых глупцов, но никто не захотел остаться на кораблях, стремясь размяться. Все закончилось, едва успев начаться. Силы были совершенно не равны, но и дело еще не было завершено.

Молох вновь открыл глаза, с удивлением всматриваясь в то, что осталось от строя солдат. Даже сквозь туман дикой боли он ужаснулся виду бронированных монстров, отдаленно напоминавших людей, и тому, как они расправились со своими жертвами. Один из них стряхнул со своего кулака, словно тряпичную куклу, тело Гая Бранкса, одновременно выдирая позвоночник, оставляя в этом теле огромную дыру в груди.

На Молоха упала тень, и он шевельнул головой, чтобы увидеть то, что, несомненно, должно было убить его. Он моргнул, осознав, что это не чудовища, а закованные в броню люди. Огромные, но люди. Один из них был без шлема и внимательно смотрел на него, стоя рядом. Он был огромен даже среди своих собратьев, и это было невероятно.

На выбритых висках сверкал серебристый металл. Длинные белые волосы заплетены в толстую косу, забрызганную красным. Он сам был залит кровью в буквальном смысле с головы до ног. Скуластое лицо было вытянутым, словно морда хищника, и из-под верхней губы свисали внушительных размеров клыки.

Рядом с этим зверем появился второй, неуловимо похожий на него, но выглядящий как нормальный человек, хотя и очень высокий. Оценивающий взгляд второго пришельца разительно отличался от сочувствующего взгляда человека-зверя.

- А что с этими?

Сигурд пожал плечами.

- Волки не будут с ними возиться. Вызови Жрецов и трэллов. Пусть спасут, кого могут. Они пригодятся.

Огромный воин кивнул и исчез из поля зрения Молоха. Второй, постояв еще какое-то время, что-то крикнул остальным, и те бросились внутрь здания Муниципалитета, небрежно взламывая двери, сливающиеся с поверхностью стен, словно чуя, где они находятся.

Прежде чем окончательно потерять связь с реальностью, Молох почувствовал чьи-то осторожные и умелые прикосновения. Он не узнал ничего, пока не вернулся в этот мир

Их войну закончили за них. Их мир был освобожден от жестокого рабства несколькими десятками звероподобных воинов в непробиваемой броне. Всесокрушающей лавиной Волки пронеслись по планете, так и не встретив достойного сопротивления. Армии оказались бессильны перед их жестокостью и напором, хотя простые люди не пострадали от их рук. Они ошарашено наблюдали, как неизвестные чужаки рыскают по улицам городов. Кто они, зачем пришли сюда и чего хотят – узнали не сразу, а когда узнали – не поверили. Им не нужна была добыча.

Сигурд затратил много времени, чтобы вместе со Жрецами рассказать людям об Имперских Истинах.

Он безупречно все рассчитал. Волчьи Жрецы спасли многих приговоренных, и еще больше было тех, кто пришел к Волкам сам. Они шли осторожно, словно боясь спровоцировать хищников к нападению, но потом осмелели.

Сигурда слушали с удовольствием. Он умел говорить так, чтобы люди проникались его словами. Он никого не стремился прельстить лживыми речами, оставаясь чуточку отстраненным, как мудрый учитель. Он не допускал лишних эмоций, но, если они были уместны – очень тонко манипулировал чувствами людей и своими словами.

Старший Рунный Жрец вместе с Хендвалем был рядом с ним и поддерживал его.

Они готовили преемников в этом мире. Тех, кто понесет их слова дальше, рассказывая людям о том, что находится за пределом их знаний. Рассказывали об Империуме. Это были первые на этой планете итераторы. Никто не отбирал их специально, ими становились по зову души из благодарности к спасителям.

В то время, когда Сигурд делился знаниями со спасенными и теми, кто пришел из любопытства, оставшиеся отряды продолжали свою работу. Легионеры, засидевшиеся без дела, встречались со своими противниками, и последним, что те видели, были улыбки-оскалы. Кто-то бежал, кто-то падал и умолял о пощаде, кто-то честно стоял с оружием в руках. Все было бесполезно. Палачи Императора остались собой даже вне легиона. Они не оставляли врагам ни шанса, ни будущего. Волки оставили о себе лишь добрую память, поскольку не выжил никто, кто был бы не согласен с новым мироустройством.

Молох и несколько сотен тех, кого удалось вытащить с того света Волчьим Жрецам, смотрели вслед кораблям, когда те улетали, с чувством гордости.

С каждым из них работали очень долго и тщательно – так считал сам Вожак. Больше года, пока отряды Антея, Драгнира и Олафа проливали кровь смертных, он говорил лично с каждым из выживших бунтовщиков.

Механикум тоже не остались без дела. Они делились с людьми техническими достижениями, которые те могли понять и воспроизвести. Этого было немного, но они могли облегчить их жизнь до прилета основного флота. О нем итераторы тоже были предупреждены и должны были известить остальных, чтобы те не совершали глупостей.

Через год уставшие, но довольные, Волки объединились.

Приветственно кивнув зашевелившимся слушателям, Антей остановился недалеко от входа в большую залу, где были расставлены кресла для удобства людей. По иронии судьбы, не особо впечатлительные Волки приспособили под это пыточные, снеся несколько стен.

Ответив на жест брата, Сигурд довел очередное свое повествование до логического конца. Попрощавшись со слушателями, он подошел к Антею. Без силового доспеха, который он снял сразу после окончания столкновений здесь, он странно смотрелся рядом с Антеем.

Отвечая на безмолвный вопрос, Кровавый Волк кивнул.

- Мы закончили. Как ты и приказал, сейчас формируется власть на местах. Из тех, кого они сами выбрали.