Он потер горло кончиками пальцев, и Риан осознал, как часто уже видел у него этот жест, но не придал значения.

— Вы вернулись домой. Вам нужно жить.

Герцог отрицательно покачал головой.

— Мне так и не удалось оттуда вырваться, граф. Вы сами это видите. Я уже мертв — меня убило то колдовство и желание пролить кровь отца и братьев. Мне больше не за что цепляться в этой жизни. У меня нет ничего.

Риан вздохнул вновь.

— Вы глухи, герцог. Я только что живописал вам, как о вас беспокоится ваш друг, а вы утверждаете, что у вас нет ничего. Как минимум у вас есть он.

Ральдо вновь махнул рукой.

— Мальчишка, не успевший повзрослеть. Он придумал себе долг и исполняет, как может.

Настало время графу Моле массировать гудящие виски.

— Возраст здесь ни при чем, к тому же вы ровесники.

Помедлив, он сознался, видя скептицизм в глазах герцога Варкано.

— Попросив меня вмешаться, заставить вас одуматься, он предложил мне себя.

Тяжело было смотреть в эти заледеневшие серо-зеленые глаза.

«Ты ведь тоже скрываешь свои чувства, герцог. Ты тоже, после всего что случилось, смотришь на него не только как на друга. Даже голос зазвенел».

— И вы, как вижу, согласились?

«Я не встану между вами. Разберитесь со своими детскими проблемами сами».

— Помочь — да. От него я вынужден отказаться. Не выношу одолжений, знаете ли, даже таких, навязываемых.

«Не веришь? По глазам же вижу. Не веришь. И что это? Уже ревность?»

— Я не лгу герцог, могу поклясться на крови. Он не хочет меня. Я вполне в состоянии это понять, опыт у меня есть, поверьте. Ему нужны вы и только вы, его старый надежный друг, которому он доверяет и который доверяет ему. И вы нужны ему живым. Бог с вами — молчите о том, что было, но не загоняйте его в могилу своими руками — вам обоим туда еще рано. Позовите его прямо сейчас и разберитесь. А я, пожалуй, пойду.

— Все-таки уезжаете?

«Это жалость? Герцог, вам не хочется прощаться? Вы запутались…»

— Пожалуй, я повременю с этим. У вас чудесно готовят оленину, а ваше вино пробуждает голод. Я еще не завтракал и хотел бы наведаться на кухню, если вы не против.

Холодноватая улыбка.

«Не веришь?»

— Я не против, граф. Погорим с вами позже. Быть может, окажете честь, и украсите собой мой город?

За смешком пришлось прятать кашель — захлебнулся воздухом от удивления.

«Прости – что? Украшу собой город? Надеюсь, ты не виселицу имеешь в виду? Романтик…»

— Буду ждать вызова, милорд.

Герцог немного нервно улыбнулся. Самое время уйти, пока он еще держит себя в руках.

«Ох, Ириго, не завидую я тебе. Он, конечно, дорожит тобой, но резок излишне и неумел в общении. Было бы все не так скомкано — я бы рассказал ему, в чем его проблемы, но я уже достаточно топтался по вашим собственным делам, дальше просто рискованно».

========== Часть 2 ==========

Стоит черту перейти лишь раз

Делом ли, словом ли –

Можно легко из огня попасть

В жаркое полымя.

Ветер приносит с материка

Сумерки мглистые.

Значит, должна быть броня крепка –

Выжить и выстоять.

Долго по краю ходить нельзя –

Грань истончается.

Выбрать, враги вы или друзья,

Не получается.

Если опять упустить момент,

Большим не станете –

Даже не думай искать ответ

В собственной памяти!

Твой город надежд несбывшихся –

Гавань крепких цепей…

Но каждый свободен лишь когда

Сам позволит себе.

Кто сбросит оковы холода,

Встанет к спине спиной,

Тот защитит, что дорого –

Можно любой ценой.

Пускай по-другому дышится,

Здесь не остаться прежним,

Но город надежд несбывшихся

Станет твоей надеждой.

К свету тянуться из темноты

Хватит ли смелости?

В мире глупей не найти черты,

Чем неуверенность.

Станут убежищем для чужака

Узкие улицы…

Будет ли так же мечта сладка,

Если вдруг сбудется?

Что по частям собирал внутри,

Сложится в целое.

Вот же свобода – давай, бери!

Только что делать с ней?

Прошлое крепче иных оков

Держит на привязи –

Знаешь, но силу даёт любовь

Многое вынести.

Твой город надежд несбывшихся –

Гавань крепких цепей…

Но каждый свободен лишь когда

Сам позволит себе.

Кто сбросит оковы холода,

Встанет к спине спиной,

Тот защитит, что дорого –

Можно любой ценой.

Пускай по-другому дышится,

Здесь не остаться прежним,

Но город надежд несбывшихся

Станет твоей надеждой.

Чароит – Гавань цепей

****

— Герцог.

Рукопожатие за прошедшие месяцы стало по-настоящему дружеским.

— Граф, благодарю, что пришли.

Уже который месяц он исправно приходил каждый день под вечер к хозяину замка, чтобы подвести итог дня, недели, а сегодня и, собственно, месяца. Он перестал смущаться, когда Триас Ральдо называл его согласно давно потерянному титулу.

Он не любил оставаться в долгу — это его и подвело в свое время, отказ от того, чтобы стать вечно обязанным прочим сильным мира сего. Слуга же герцога уличил его в неблагодарности, и Риану пришлось признать это, хоть и нехотя. Кроме того — ему некуда было идти. Здесь ему нашлась работа, в этом городе-мечте без рабов.

Герцог Варкано сдержал слово — не польстился на обещанное золото и не продал опального графа, не унизил его ни словом, ни делом, не воспользовался своим положение, чего Риан все же исподволь ожидал. Они, как равные, обсуждали дела за бокалом восхитительного вина, и граф время от времени вспоминал откровения, услышанные месяцы назад.

Ничего не изменилось с тех пор. Словно каменная статуя, Триас Ральдо хранил непроницаемо-спокойное выражение лица, а его слуга и друг Ириго избегал лишний раз показываться на глаза.

Легкий ветерок на балконе приятно освежал. Дело шло к настоящей весне — снег уже растаял, и даже закатное солнце согревало всё вокруг. Стали возвращаться птицы, и воздух звенел от их голосов — начиналась делёжка гнезд и самок, поиск еды и другие насущные проблемы.

— У вас великолепное вино, герцог, но я никак не пойму, откуда оно.

Не заподозрив еще ничего, Триас пожал плечами.

— Местное. Его делают мои люди.

— Странно. Мне прежде не доводилось встречать такого сорта винограда. У него привкус…

— Это не виноград, граф. Он здесь не растет. Это вишня.

Моле изумленно поднял бровь. Удивительно находчивые люди.

Герцог тем временем отвлекся на что-то внизу во дворе, и Риан подошел ближе, следя за его взглядом. Он невольно улыбнулся.

На длинной привязи в загоне бегал по кругу великолепный конь. Второй конец грубой веревки был в руке обнаженного по пояс слуги. Граф покосился на ставшее задумчивым лицо герцога. От тел человека и животного поднимался пар — оба разгорячились даже при ощутимой прохладе.

«Все же герцог, иногда вы не столь каменный, как вам хочется, но вас сложно не понять. Ириго красив, несмотря на большое число следов от поцелуев плети. Им сложно не соблазниться».

Граф Моле одернул себя и прервал созерцание этого великолепия.

— Хорош.