— Мы вкололи блокирующее связь вещество, его хватит часов на двенадцать. Ты по-прежнему не хочешь сотрудничать?

Вопрос был более чем своевременным. У него была пара догадок, и они были крайне паршивыми. Вот только…

Его взгляд упал на стоящий у кровати на столике стакан. Наташа поняла его без слов. Спокойно поднявшись, придержала и стакан, и его голову, помогая напиться. Невиданная щедрость от того, кто так отчаянно ненавидит. Смочив горло, Джек рискнул открыть рот

— Позови Кэпа.

Слова давались с трудом. Он хрипел, будто наглотавшись морских ежей, но, кажется, пришло время для разговоров.

Наташа снова удобно уселась на прежнее место.

— Сейчас ночь. Давай поговорим, а потом я передам Стиву, м?

Начиная злиться Джек мотнул головой.

— Зови. Его. Пока не…не слишком позд…но.

Штука, блокировавшая связь, уже начинала давать слабину. И вот теперь Джек начал впадать в панику по-настоящему. Если так ударило его по связи – что было с Броком?

С сомнением глядя на него, Наташа достала телефон. Вместо того, чтобы звонить, она набрала сообщение. Телефон тренькнул ответом почти сразу. Помотав изящной ножкой, она подпёрла щёку кулачком и уставилась на Джека.

— Уверен, что хочешь с ним говорить? У него к вам особые счёты…

***

Через «пару дней» встать не вышло. Что-то пошло не так.

Когда у Брока начались судороги, они не сразу к нему пришли. Он к тому времени вывихнул запястья и чуть не разбил себе затылок – к счастью подголовник был мягким. Через некоторое время его начало рвать кровью, и врач засуетился уже всерьёз, переругиваясь с безымянным человеком в костюме. Тот разом растерял весь свой лоск, что-то кричал и требовал, но Брок слышал далеко не всё и как сквозь вату. Появились ещё врачи, много людей в халатах. Появились пакеты для переливания крови, ему что-то вкололи, и он отрубился почти сразу.

Провалившись как в чёрную зимнюю воду, он коченел и бился, не в силах всплыть, видя блики и искры в темноте. Кричал, и не мог никого дозваться, пока что-то не ухватило за горло, утягивая на глубину.

В сознание его вытолкнуло насильно – доктор как раз швырнул шприц в кювету с такой силой, что лопнуло стекло. Брок краем сознания удивился, услышав этот звук. Шприцы ведь давно уже пластиковые… в поле зрения появился снова успокоившийся «Костюм».

— Ты нас напугал. Я уже решил, что ты решил сдохнуть и лишить меня зрелища. Переборщили мы с химией, но извиняться не стану. Из-за тебя сроки снова пришлось сдвигать. Хватит прикидываться трупом, вставай.

Он отошел. По характерным щелчкам и ослабевшему натяжению ремней Брок понял, что его освобождают, но не рассчитал своих возможностей. О, он хотел бы как раньше вскочить с койки и рвануться в бой, хотел броситься на обнаглевшего уёбка.

Не получилось. Глядя на него, лежащего на полу, тот засмеялся.

— Не так быстро, Рамлоу. Тебе придётся заново учиться управлять телом и забыть о лишней акробатике. Мы не стали тратить лишнее время, восстанавливая всё. Ходить и кое-как драться ты сможешь, благо долго тебе пользоваться этими умениями не понадобится. Давай, вставай.

Он дождался, пока Брок поднимется, держась за привинченный к полу стол дрожащими от слабости руками. Может и не встал бы, но боль во всём теле разжигала злость. На ноги его поднял адреналин и ненависть к смеющемуся над ним щёголю.

Повернувшемуся к нему спиной. К несчастью, Брок уже знал, что едва может двигаться, и месть пришлось отложить. Он как на верёвочке пошел следом за своим новым хозяином, не смущаясь наготы. Поковылял, точнее. Ощущение, что его собирали по кусочкам, действительно было, и страшно было снова на эти кусочки рассыпаться.

Идти благо пришлось недолго. Когда двери в очередной раз открылись, перед ним предстала комната без окна, оформленная как кабинет. На краю простого темного стола была сложена форма, хорошо знакомая Броку. Поверх неё стояли сапоги с высокой шнуровкой – стандартный лёгкий комплект. Человек в костюме кивнул и приказал:

— Одевайся.

Он уселся в кресло по ту сторону стола и без интереса наблюдал, как, морщась от боли, Брок натягивал на себя тряпки. Носки и сапоги он надевал, сев на кресло напротив стола, признав слабость. Падать снова не хотелось.

Шнурки оказались сущим наказанием. Было чертовски сложно управляться с ними почти не слушающимися пальцами, поэтому он дважды обмотал оставшиеся длинные хвосты вокруг голеней и просто завязал на два узла, решив, что и так сойдёт. Пуговица к счастью была всего одна, на брюках, да и та – кнопкой.

Он остался сидеть на кресле в ожидании подробностей, с отчаянием поняв, что устал. Устал, только одевшись. Как его, такого, можно использовать для чего-то – он не представлял.

Когда мужчина сложил пальцы знакомым Броку домиком, он понял, что стоило застрелиться сразу, когда он запустил хеликерриеры.

— Итак. Что вы ответите на моё предложение поучаствовать в убийстве Капитана Америка?

Брок фыркнул. Конечно, он пытался уже дважды. Оба раза его болезненно поимели. Первый раз досталось телу, хотя, вообще-то, тогда задача убить не стояла. Второй раз – самолюбию.

— Отвечу, что ты идиот.

Тонкие губы растянулись в усмешке.

— Кажется, я не с того начал. Твой дружок у ЩИТа. Не сегодня, так завтра он сядет на электрический стул. Не Кресло для обнуления. Он проходит по делу, как один из главных действующих лиц и участник преступлений мирового масштаба наравне с кое-каким руководством ГИДРы, которым мы могли пожертвовать безболезненно. Сам понимаешь – следствие идёт в особом порядке. Никакого суда над ними не будет, их казнят в стенах ЩИТа, не предавая процесс широкой огласке. Это для тех, кто ниже званием, будет вестись подобие Нюрнбергского процесса. Из твоего любовника будут выбивать всю возможную информацию, не стесняясь в методах – всё равно общественность об этом не узнает. Мы с тобой оба знаем, как работают в застенках. Ты ведь и сам был таким палачом – вы оба. Сейчас, пока Джек едва живой, они не решатся действовать жёстко, но, как только приведут его в порядок – примутся за него всерьёз. Ты ведь любишь его. Столько ошибок сделал именно из-за него. Я не стану врать – сейчас ресурсы ГИДРы несколько ограничены, и мы не сможем просто выкрасть его. Я предложу другое. Ты ведь умеешь делать сложный выбор.

Он знал, на что давить. Рана, которая будет кровоточить до самой их смерти.

— Я предлагаю быструю безболезненную смерть для твоего друга. Мы лишим ЩИТ важного информатора. Избавим твоего любовника от необходимости терпеть их издевательства. Боль. Он считает тебя погибшим, и страдает ещё и из-за этого. Из-за тебя. Прекрати его страдания. Скажи «Да» и я пошлю своего человека, который сделает всё, что нужно.

Он замолчал, глядя на Брока, и тот, подняв взгляд от рук, которые рассматривал на протяжение всей громкой тирады, глядя в глаза ощутимо волнующемуся человечку ответил:

— Да.

Потому что он действительно знал, что сделают с Джеком. Идейные в ГИДРе жрали цианид. Но были и те, кто просто работал за деньги, и все они знали, кем были Брок и Джек. И Джека сдаст с потрохами любой, да ещё и приплатит, чтобы поквитаться за собственный страх.

Их обоих боялись до чёртиков. Их ненавидели и ничего не могли сделать, потому что даже после Кресла Брок вернулся за спину Пирса, получив ещё больше воли и не стесняясь пользоваться ею, как и Джек.

Но «Костюм» уже говорил о том, что хочет сотрудничества, значит и Броку придётся заплатить. Участвовать в устранении Капитана. Что ж. Это хотя бы не звучало как «Пойди и убей». «Участие» не предполагало ответственности за то, что и это покушение Кэп переживёт.

— Что именно я должен сделать?

Улыбка собеседника стала шире. Он опустил руки ладонями на стол и подался вперёд как заговорщик. Броку стоило немалых сил удержать свои руки при себе, не схватить его голову за затылок, не ударить лицом об стол столько раз, сколько понадобится теперь ему, чтобы убить ублюдка. Приходилось признать – без него он Джека всё равно не вытащит. Не в нынешнем состоянии, и даже если сам сдастся ЩИТу – это ничего не изменит.