Брок рассказал всё, как было. Да, он писал отчёт, но сейчас, когда Руководство внимало, было не до тех бумажек. Говорить нужно было чётко и по делу. Он рассказал о том, как он, зная Ситуэла, уже в джете перепланировал операцию, как они наскоро осмотрели место, как вошли и выводили клиента, как Джек предлагал переждать – транспорт еще не подтянулся, и на открытой местности они были как на ладони. Как Брок запретил – к противнику подходило подкрепление, и он впервые рискнул неоправданно, приказал Джеку выходить. Эту вину он принимал и уже заплатил за нее. Дальше пошли уже его выкладки по баллистике, по запрошенной у местных информации на стрелка и остальных членов банды. Слишком многое не сходилось и говорило об одном. Либо в ЩИТе, либо в ГИДРе был крот с желанием избавиться от командиров Альфы, от самой Альфы, и – возможно – от самого Пирса.

Брок даже не подозревал основного составителя того провального плана – Ситуэлу не хватило бы ни мозгов, чтобы спланировать двойную операцию, ни смелости, чтобы подставить ГИДРу. Он был предсказуем из-за своей трусости. Об этом Брок так же заявил в открытую. Пирс поджал губы, но промолчал. Технически, было нормой подсиживать друг друга, и Брок тут даже делал наоборот, хотя вполне мог потребовать голову Джаспера как моральную компенсацию. Впрочем, тот вроде бы и так под конец прошлого рабочего дня пожаловался на дурное самочувствие…

Собрав бумаги со стола, Пирс сложил их аккуратной стопкой.

— Вы хорошо поработали, Брок, несмотря на случившееся. Дальнейшее расследование инцидента я возьму на себя. Как только я что-то выясню – сообщу вам. Сегодня едем по домам, как обычно, в пять. Вы и ваша пара заслужили отдых. Свободны.

Брок наконец-то научился улыбаться ему без оскала, по-настоящему, хотя и не очень широко – в пределах субординации. Он не сомневался, что ему сообщат. В конце-концов, они совмещали не только функции телохранителей и водителей.

Один из пунктиков, причин их ненавидеть. Два одинаковых Глока, незначительно отличающихся лишь номерами. У них была плохая история и еще худшее будущее, но вернейших псов Александра Пирса это больше не волновало. Порой им не нужен был и вербальный приказ, достаточно было особого взгляда.

Их хозяин просто не мог быть недоволен ими, и только периодически напоминал им, где их место.

***

Так же щедро, как карала за предательство, ГИДРа платила за верность. На подземной парковке Трискелиона, у самых дверей лифта, иногда чуть ли не поперек разметки, могла вставать лишь одна машина. Тяжело бронированный Шевроле Тахо, был лишь одним из целого парка собратьев, серией, прямо с конвейера, ушедших к ЩИТу. И к ГИДРе заодно.

И только один автомобиль обладал особыми привилегиями перемещения, потому что его пассажиром был Александр Пирс. За рулем попеременно бывали и Джек, и Брок, но чаще всё-таки Джек. Просто по давно сложившейся привычке, потому что и на нечастых миссиях они занимали те же самые места. Всё же Брок был командиром.

Всё то время, что в автомобиле не было высокопоставленного пассажира, он был официальной собственностью, оформленной на двух владельцев. Брока Рамлоу и Джека Роллинза, офицеров с такими регалиями, что оба не очень цензурно удивились, ознакомившись со своими личными делами в последнюю свою ночь на той базе.

Получив тогда окончательные распоряжения, они, не задавая вопросов, сели в тяжелый черный внедорожник. Клерк в идеальном костюме довез их до небоскреба, завел внутрь, где на посту охраны услужливый человек в униформе зарегистрировал их ключи и пропуска. Они поднялись на самый верх и даже нашли в себе силы удивиться умеренной роскоши окружившей их.

Броку и Джеку достался шикарный пентхаус, который они не смогли бы никогда – да и не подумали бы – приобрести, оставшись наёмниками. Под самым небом в небоскрёбе, где селилась исключительно элита, Броку неожиданно стало плевать на огромные панорамные окна. Он как должное воспринял новость о том, куда их поселили. Скромный незаметный человечек просто привез их в это место, после того как решились вопросы с первичным составом отряда на базе. Солдаты Уилсона тогда на него смотрели волком, и Брок знал, что не все они переживут скорую зиму, потому что не всё уладит приказ Руководства. Рядом с ним всегда оставались его люди. Трое. Прочих он и Джек должны были подготовить сами, став снова хендлерами, набрав и натаскав их по своему усмотрению. Но это дело требовало времени, а работать приходилось с тем, что было.

Они не обыскивали свой новый дом на предмет жучков, и после того, как тот человечек положил на кухонный стол документы на пентхаус и машину вместе с ключами, они постарались просто жить, как любая относительно нормальная пара. Они всё же были живы, у них была служба и требовательный наниматель. Брок потихоньку утрясал отряд, Джек, раз за разом возвращаясь с коротких одиночных заданий или из сопровождения Пирса, отказывался от заслуженных выходных, чтобы перед строем чужого еще отряда Броку не пришлось бы стоять в одиночку.

ГИДРа обеспечивала своих верных псов всем и только самым лучшим. У Джоша и Мэй была одна двухэтажная квартира на двоих в двадцати минутах небыстрой ходьбы от Трискелиона, а еще туповатый, но забавный золотистый ретривер, за которым во время общих командировок присматривала соседская девченка, при первом знакомстве показавшаяся Броку пацаном.

Как бы ребята ни отрицали собственных чувств, но, будучи взрослыми людьми, все понимали, что просто так общая собака не заводится и совместные ужины приводят к чему-то большему.

В дополнение ко всему полученному, у Брока сложилось стойкое ощущение, что, будь они с Джеком не по мужикам и не парой, их ещё и обеспечили бы личной жизнью, лучшими племенными сучками, выпестованными в традициях ГИДРы, в среде той самой элиты. Хоть тут пронесло.

В целом можно было считать, что их жизнь вошла в практически нормальное русло.

Хайль, Гидра! .

***

Влажный мягкий язык уверенно скользнул от тяжелого плеча до уха, настороженного дёрнувшегося от ласки даже сквозь сон. Джек чуть пошевелился, плотнее притягивая к себе руку Брока, перекинутую сзади к нему на грудь, но не проснулся толком.

Прихватив губами загривок любовника, Брок сжал в пальцах его грудь, задевая сосок, одновременно толкаясь бёдрами, обозначая свои намерения.

Они всегда просыпались в обнимку, как бы ни засыпали. На широченном траходроме с основанием, словно спроектированном под тяжелый станок, можно было, по идее, год не встречаться, но куда там.

Они уже знали цену попыткам откладывать что-то на «потом».

Всегда была вероятность того, что они не вернутся с очередного задания. Всегда была вероятность того, что их попытаются заменить кем-то более эффективным, хотя Брок учел ошибки предыдущего командира Альфы. За ним был грешок – он устранил заранее пару человек, которые в теории могли когда-нибудь заинтересовать Пирса. Не в своем отряде – постепенно они всё же сжились, хотя до крепкой семьи им было еще далеко, нет. Это были наёмники и умерли они как наемники. Один на виселице в султанате Оман, а второго нашла шальная пуля в Ираке. В отличие от Джаспера Ситуэла, Брок умел просчитывать партии на много ходов вперед, а с ресурсами ЩИТа и ГИДРы он имел возможность сделать жизни своих людей, своей пары более простыми и хоть относительно безопасными.

Во всяком случае, так он объяснял для себя то, что делал. Так он объяснял себе то, что ночью, ответив на вызов Пирса, уехал из дома один. Так он объяснял провонявший гарью комплект униформы, списанной в утиль по причине крайней степени износа.

Пирс вызвал его не в Трискелион, а к себе домой, и выложил на кухонный стол три папки. Три имени, три адреса. Брок ни о чем не спрашивал. Возможно, они были виновны в той засаде. Возможно, просто косо посмотрели на Председателя.

Папки без следа сгорели в трёх пожарах на разных концах города вместе с жильцами двух квартир и одного дома.

Вернувшись в Трискелион и приняв душ, он убедился, что от него самого не воняет смертью. Джек ничего не заметил, прогибаясь под крепкими руками. Брока всё устраивало. Он бы и вовсе оградил его от той жизни, в которую они вляпались, но не мог.