— Чёрт, мы ведь совсем её не подготовили. Грязно будет.
Кто-то невидимый фыркнул: «Отмоешься». Солдат заржал и вернул руку.
— И то правда. Или она оближет. Да, детка?
Пальцы сунулись в рот, и Брок рефлекторно попытался их укусить, но помешало кольцо. Настойчиво толкнулись глубже, вызывая спазм, и Брок подавился вязкой слюной. Он умел брать глубоко, но только когда процесс контролировал он сам. На глаза навернулись слезы, и он повернул голову, чтобы избавиться от излишков слюны. Незамеченным это не осталось. Заботливый ублюдок стер влажные дорожки с его лица.
— Не плачь, девочка моя. Ты же всё это умеешь. Не стесняйся.
Он надавил влажными пальцами между ягодиц, и Брок взвыл, совершенно, кромешно неготовый позволить кому-то воспользоваться собой. Он рвался из держащих его рук, орал как мог, но вокруг раздавались лишь смешки. Пальцы внутри него были не долго. Зафиксировав его бедра, солдат оказался в нем слишком резко. Он не был особо большим, но это не облегчало восприятия. Брока выгнуло от боли, резанувшей внутренности. Насильник же вжался лбом в его плечо и застыл на несколько секунд. Потом рассмеялся.
— Боже, дааа. Как же ты хороша. Ни одна другая девочка с тобой не сравнится. Ты завоевала мое сердце.
Брок не мог дышать от боли. Хотелось уползти в темный угол, согнуться и умереть. Грудная клетка будто схлопнулась и не могла расправиться – так сильно всё натянулось внутри тела. Он попытался схватить воздух ртом, но вновь подавился слюной.
— Смотрите, она в восторге.
Сильные руки приподняли его под бедра. Член двинулся наружу и Брок наконец нашел силы вздохнуть, но следующее же резкое движение вперед выбило из него с таким трудом схваченный воздух с громким стоном.
— Конечно, она в восторге. Она для этого создана. Парни, гляньте, какой рот без дела остался.
Пальцы снова толкнулись слишком глубоко и Брока все же вырвало. К счастью, желудок был пуст, и по кафелю разлилась лишь маленькая лужица белой пены.
Трахающий его солдат выдал расстроенное «Блядь» и отер руку о его живот, потом надавил ладонью.
— Парни. Я чувствую свой член. Это потрясающе.
Отодвинув Брока от лужи на полу, кто-то другой приподнял его от пола, запрокидывая его голову. Через широкое кольцо тут же толкнулся следующий желающий и издал стон облегчения.
— Я бы давно её нагнул, если б знал, как она хороша, сучонка.
Они смеялись. Они все постоянно смеялись. Каждая фраза сопровождалась дружным смехом, от которого у Брока гудело в голове, но в сознании металось иное. Джек. Что, черт возьми, они имели ввиду?
Ладонь одного из этих двоих – Брок не видел, кого именно, провела по диагонали по груди.
— Жестокая у тебя пара. Так уродовать это тело. И ведь ему нравилось это делать. Если будешь с нами ласковой, мы не сделаем тебе так же больно.
А Брок бился под ними. Задвинув член по самые яйца, верхний солдат даже не думал двигаться, наслаждаясь тем, как сокращается горло. Броку было нечем дышать, но он понимал, что его снова вывернет, как только член окажется вынут.
Его гладили в четыре руки, кто-то из них, сплюнув в ладонь, приласкал его член.
Едва верхний поднялся, опасение Брока подтвердилось, но это никого не смутило, лишь насмешило. Его назвали нечистоплотной дыркой и вновь переложили на чистое место. Под протяжный стон он почувствовал подергивания глубоко загнанного в свой зад члена и вновь рванулся. Потерявшие бдительность солдаты нечаянно отпустили его. Далеко отползти все равно не получилось. Его схватили за волосы и пригнули к тому члену, который, судя по виду и запаху, только что побывал в нем. Он даже не опал после оргазма – солдат пошел на второй заход, пользуясь ртом Брока. Сзади, тем временем, пристроился еще один. Отерев какой-то тряпкой влагу, он с рычанием толкнулся вперед, натягивая Брока на себя за скованные руки, заставив широко расставить колени и прогнуться, как заправскую гимнастку. К счастью, тренированное тело было достаточно гибким.
Не для этого, чёрт подери, он тренировался.
Рванувшись в сторону, Брок вырвался и откатился. Непонятно было зачем – ни от наручников, ни от кляпа ему избавиться бы не удалось.
Солдаты осуждающе заговорили, но один из них заткнул остальных.
— Она не ценит ваших стараний. Что с неё взять. Значит, пусть ею займутся те, кто ей предназначен природой. Спустите их.
Под щелчки карабинов Брок попытался отползти. Кто-то подошел и рывком расстегнул кляп.
— За дверью будет стоять дежурный. Позови, когда передумаешь. И не пытайся отбиваться – они этого не любят.
Брок хотел было плюнуть в этого человека, но не смог – болезненно ныли челюсти.
Солдаты вышли, закрыв дверь. Четыре пса подходили медленно, вдумчиво нюхая воздух.
Ротвейлеры и мастиф приближались размеренной походкой хозяев жизни. Овчарка подбежала первая, обнюхала плечи, лицо, вернулась к заднице и длинно провела языком между ягодиц. Брока продрало отвращением и странным ощущением. Его грёбаному организму это понравилось. За свою прыть овчарка первой же и пострадала. Брок лягнул ее в блестящий черный нос. Животное заскулило и отдернулось, но победу праздновать не пришлось. К этому времени подоспели остальные псы. Тычась мокрыми носами и слюнявыми мордами, они наконец определились.
Первым пристроился мастиф. Он долго тыкался в извивающееся тело своим членом. Поза была неправильной, Брок лежал на боку, и на четвереньки встать не смог бы – разве что уперевшись плечом. Если бы захотел. Впрочем, ему быстро показали, что его желания не имеют значения. Пёс, в попытках уцепить непослушную суку за холку, вгрызся в плечо, и Брок закричал впервые за этот «день» по-настоящему.
Пес, тем временем, сумел правильно толкнуться, и Брок замер, чувствуя в себе инородный объект. Обхватив бедра Брока лапами, пес принялся рвано дергаться, раздирая кожу когтями и зубами. Брок выл на одной ноте. Через какое-то время он, благодаря своей заднице, вспомнил особенности физиологии собак. Он попытался рвануться, но было уже поздно. Пес совершал короткие фрикции, не в силах преодолеть сопротивление узла.
Брок выл, когда тупое животное дергалось, пытаясь расцепиться. В какой-то момент ему это удалось. Словно издеваясь, он улёгся так, что Броку было видно, как он облизывает свой член. Брок еще успел злорадно подумать о том, что собаке в голову не пришло заставить его делать это, но сзади уже чавкало, вылизывая его, второе чудовище – один из двоих крупных ротвейлеров. Его язык глубоко проникал в растраханную дырку, пробегался по члену и яйцам, и Брок против воли испытывал острые уколы удовольствия. Уткнувшись лицом в пол, он хныкнул, когда в него вошел очередной член.
Он кончил, когда они трахали его по третьему кругу. У самих псов, будто у дорвавшихся наконец, почти не падало. Тело ощущалось размазанным по полу – с такой силой его возили по кафелю их движения на нем. Он кончил против воли на узле мастифа, обляпавшему его всего слюной.
Он так и не позвал никого. Когда открылась дверь, и в нее вошли люди, у него не было сил шевелиться, и они заметили, что и он получил свою дозу удовольствия. Чьи-то пальцы растерли его сперму по коже живота, толкнулись внутрь, хлюпая тем, что не успело вытечь. Ему уже было почти все равно.
Только перед глазами был Джек. Его пара, обеспокоено выдающий инструкции, потому что ему «нужно уехать».
Щелкнув, наручники соскользнули с запястий. Руки закололо после неудобной позы. Чьи-то руки растянули в стороны ягодицы, цепляясь пальцами за расходящиеся края ануса. Кто-то одобрительно присвистнул.
До тошноты знакомый уже голос снова хмыкнул.
— Я же говорил. Эта сучка всех обслужит. Ей это нравится. Она даже кончила без рук. И кто же тебя так осчастливил? Твоего лучшего парня надо порадовать. Ну, кто из них?
Волосы снова сжало в жесткой хватке, заставлявшей его смотреть на довольных жизнью псов, которых гладили солдаты. Брок молчал, закрыв глаза. Тогда его, так же держа за волосы, заставили встать на четвереньки и поволокли к собакам.
