Названный Лэнгом мужик тяжело сглатывал слюну с видом человека, которому воспитание не позволяет блевать, где попало. Он, наконец, вспомнил, что в руке стакан со спиртным, и опрокинул его залпом, тут же налив ещё.

— Да, Скотт. В тюрьме порядки были мягче, не так ли?

Джек покосился на этого мужика, но судорожно забившееся сердце Брока прервало созерцание. Коснувшись его груди кончиками пальцев, он глянул на Солдата.

— Барнс, не надо. Хватит об этом.

Тот нехотя кивнул.

— Джек убил всех, кто это сделал, а Пирс, пославший тех насильников, в наказание приговорил его к смерти в бойцовской клетке. Ни один, даже самый хороший боец не пережил бы двух заходов по десять противников. Вы все знаете это. Первые десятеро были подопечными тех, кого убил Джек. Почти все они управлялись только дисциплинарными ошейниками, которые для боя с них сняли. Они были не просто бойцами, а людьми, которые не остановились бы ни перед чем, привыкнув убивать. Они были вооружены ножами. Джек вышел с голыми руками. Он перебил их, сделав то, что по силам лишь суперсолдату. На чистой ярости. Следующие десятеро были бойцами тогдашней АЛЬФы, подготовленными лично Уилсоном. Каждый из них уровня Романов, не ниже. У Джека не было шансов, но он пережил и их. Упади он тогда в клетке – его бы добили – таковы правила, но ему хватило сил перешагнуть порог. Пирс скорее всего не знал, что члены истинных пар, меченые, сами по себе сильнее и выносливее простых людей. Джек тогда был ранен почти смертельно, но ГИДРа даже со смертью не мирится – за него взялись лучшие её специалисты. И, когда до обещанной Пирсом свободы оставалось совсем чуть-чуть, вновь вылезла дурная натура Брока. И Пирс наказал его вновь.

Джек обхватил судорожно согнувшиеся кисти рук любовника своими ладонями. Сука-Барнс был жесток. Всем и так было ясно, что они оба – преступники. Никого не волновало, что именно они сделали, чтобы заслужить его преданность. В конце концов, всё то же самое он мог рассказать своему драгоценному Капитану наедине, без напоминаний для Брока.

— Пистолет с тремя патронами и пять человек из его отряда. Так себе выбор. Последнюю пулю командир приберёг для себя. Меньше чем час спустя у АЛЬФы сменились командиры. Сегодня годовщина. Джозеф Уилсон был её командиром прежде. Эрик Майлз был его заместителем. Диего и Марко – те двое примкнувших к отряду в Мексике бойцов. С того дня Джек и Брок стали телохранителями Пирса.

Летун неверяще посмотрел на Солдата, потом на Брока, глядящего по-прежнему в огонь.

— И что, остальная АЛЬФа спокойно восприняла вот это всё?

Барнс не успел открыть рта, когда заговорил Брок. Тяжело, но уверенно.

— Нет. Из оставшихся тринадцати я убил шестерых.

— Троих. И троих я.

Джек взглянул в глаза чернокожего мужика с вызовом, но тот отвёл взгляд, якобы утратив интерес. Однако Брок продолжал:

— А потом я облажался на миссии. Не послушав мнения зама, подставил Джека под пулю, но мне показалось, что позор лучше смерти того, кто мне дорог. Я встал перед Пирсом на колени, и он проникся. Установил контроллер и ему, заполучив сразу двоих человек, которыми мог управлять со смартфона, как современными устройствами. Так что да – мы оба добровольно пришли в ГИДРу, хотя могли просто позволить друг другу умереть.

Взгляд его был направлен на друзей Капитана. Сам Роджерс это уже слышал и мог сделать выводы раньше.

— С тех пор мы были достаточно послушными собачонками, чтобы Пирс мог гордиться нами. Выставлял на боях с другими телохранителями. Подкладывал под тех, кто на нас западал. Спускал на тех, кто перешел ему дорогу. Он говорил «Фас», и мы загрызали идиотов, не согласных с его мнением. И за малейшую провинность мы снова чувствовали, каково это – умирать, и не иметь возможности помочь друг другу. Так и не найдя в себе сил умереть по-настоящему. Он просто показывал пальцем на человека или давал папку с делом, а я спрашивал лишь под каким соусом подать заказанное. Пытался не впутывать в это Джека, но в итоге в этом завязли все мы. В большей степени костяк. Я, Джек, Мэй и Джош. Мы были на особом счету, и я делал всё, чтобы и ребятам не пришлось стать палачами. И за верную службу ГИДРа дала нам всё, что может пожелать человек. У нас была работа, за которую платили столько, что мы не успевали тратить. Было жильё, предоставленное ГИДРой. А у меня были жизни моих бойцов и любовника. Я бы сделал всё, чтобы сохранить их, и я делал. Был сложный период, когда Джек мешал мне убить себя, когда рука сама хваталась за пистолет, но потом я смирился. Сжился с этим, и стало почти хорошо. А потом, едва оклемавшись после очередного наказания за проваленную миссию, я получил в разработку тебя, Кэп, и, когда увидел, как тебя принял мой отряд, понял, что потеряю их из-за тебя и своих собственных решений.

Брок глянул на Капитана, и Барнс, в кои то веки, решил промолчать.

— Они для меня были важнее, но, вместо того, чтобы делать работу, они принялись опекать тебя. Не знаю, чем ты их так зацепил, но эта дурь сказалась и на нас с Джеком. Мы бесились, видя, как к тебе лезут все, кому не лень, пытаясь использовать на своё усмотрение, а ты не можешь отказать, весь такой растерянный. Тогда уже нас знали не только в ГИДРе, но и в ЩИТе. Наша репутация отпугивала от тебя людей, и ты сам потянулся к нам, ничего о нас не зная. Не зная, что мы делаем, чтобы наши люди продолжали смеяться над собственными неудачами в спаррингах с тобой, чтобы они возвращались с заданий полным составом. Нам отдали приказ узнать о тебе всё, что можно, узнать все слабости. И главную я увидел. Ты завидовал отряду. Твоё одиночество притащило тебя к нам, и ты с удовольствием остался, когда тебе уделили внимание, не прося ничего взамен. Тебя поили кофе, который ты любишь. У тебя в распоряжении были отличные бойцы для спаррингов, которые могли заставить тебя развеяться хоть немного без всех этих попыток навязаться. Но я видел и то, что отряд в ответ влипает в тебя. Заметил это за собой и откровенно испугался. Не за себя – за них. Я видел, какой радостной была Мэй, когда тебе понравился тот художественный магазин…

Брок тяжело вздохнул, и, хлопнув Джека по рукам, отстранился, сев рядом на диван. Обхватив себя руками, он опустил голову.

— Мы отчитывались Пирсу. Пряча крупицы лжи среди правды, мы сообщали ему так много, как могли, и я, считавший, что смогу, если прикажут, убить тебя, начал понимать, что, если придётся, если успею, отдам за тебя жизнь как за любого из своих людей, потому что ты, сука, проник в отряд, как отрава. Я просыпался по ночам, и мне становилось страшно от того, что ты не выживешь в этом грёбаном мире, если рядом не окажется меня и моих людей. А потом случился Локи, и Пирс приказал вывести АЛЬФу из игры, прикрывая его. Меня надвое рвало, когда я смотрел записи с беспилотников, где ты со своим полосатым фрисби и идиотами-героями дерёшься с чёртовой армадой, а я ничегошеньки не мог сделать. После тех событий Пирса осенило, что ему нужен другой суперсолдат – более послушный, чем ты, и он разморозил вот его.

Брок кивнул на Солдата и тот отсалютовал стаканом.

—Тогда уже было ясно, что нанороботы сделали нас немного лучше простых смертных: скорость, сила, выносливость. Показатели не намного, но превышали аналогичные у обычных людей. Поэтому вопрос о том, кто станет хендлерами, не ставился. Он отвёз нас на базу под Ванкувером и снабдил «катализатором» для нанороботов, зная, что просто не будет. Нам дали чёртовы инструкции, и мы вынуждены были изучить их.

— И, изучив их, они поняли, что я не машина, как считали все до них. Они пришли ко мне, чтобы выполнить приказ, а не выместить злобу. И я… тогда ещё Зимний Солдат, заинтересовался. До них я не видел ничего, кроме жестокости и унижений. Равнодушия в лучшем случае. Но тогда я не мог этого оценить в полной мере и эти люди, проводя со мной день за днём, показывали мне, что может быть и по-другому. Постепенно я начал отвыкать от прошлого, но дело стопорилось из-за всяких умников, которые, узнав о моей разморозке, напланировали кучу экспериментов. Почти все они оканчивались обнулением. К сожалению, слово хендлера там значило не так уж много, и, если он мешал экспериментам, ученые просто жаловались Пирсу. Брок не отступал, и я частенько видел, как он расплачивается за отказ сдавать меня на опыты и обнуления. Я сопротивлялся, зная, что забуду его, хотя постепенно начал вспоминать, но…