– Жарко, – пояснила она мне свой наряд с милейшей непосредственностью. – Ты присаживайся, аркобаллистарий, ты ведь не любишь разлёживаться без достаточно веской на то причины, хи-хи!
Кушетка, явно освобождённая специально для того, чтобы как раз на неё меня и усадить, располагалась так, что с неё было достаточно удобно обозревать и заценивать все подробности просвечивающего сквозь тонкую ткань роскошного тела хозяйки. И ведь для какого-нибудь дикаря-галла зрелище, надо признать, было бы весьма убойным. Но откуда финикиянке было знать о том, в чём загорают на пляжах бабы нашего мира? Я раскрывать ей этот секрет не собирался и пошёл навстречу её пожеланию, послушно попялившись на её формы. Судя по достаточно резкой смене «декораций», затягивать с развитием интриги Мириам не планировала, да и в мои планы терять слишком много времени тоже как-то не входило. Пусть уж поскорее колется, чего ей от меня надо.
– Ларит спрашивала меня о тебе, – проворковала финикиянка завораживающим тоном. – Ты думал об одиночестве, которое её скоро ожидает?
– Разве это не её дело, досточтимая? Мне хватает и моей наложницы.
– А, этой рабыни? Да потерпит она, ничего с ней не сделается! А тут свободная и знатная женщина страдает!
– Уже прямо сейчас страдает? – хмыкнул я.
– Ну, пока ещё нет, хи-хи! Но скоро начнёт…
– Не так-то это просто при вашем образе жизни. Зачем мне лишние трудности?
– Да какие трудности? Я всё устрою!
– А зачем это тебе, досточтимая?
– Ну, не могу же я спокойно смотреть на страдания подруги. Я хочу, чтобы ей было хорошо. Думаю, что и тебе при этом плохо не будет, хи-хи! Разве она хоть в чём-то хуже твоей испанки? Эта дикарка ведь не спешит ублажить тебя, верно? Значит, и от неё не убудет, если ты скрасишь одиночество бедной Ларит! И разве тебе не лестно побывать на ложе у ТАКОЙ женщины? Любой из твоих друзей наверняка посчитал бы это за честь и за редкостное везение, а выпали они – тебе. Ты ведь её заинтересовал.
– Настолько, чтобы затаскивать меня на ложе?
– А почему бы и нет? Сама она, правда, пока ещё об этом не знает, но я-то ведь её знаю хорошо. Немножко вина, немножко конопляного дымка – и она сама всё поймёт и всего захочет! А она ведь – женщина страстная, и если уж решится – тебя ждёт с ней море наслаждения. А может быть, даже и с последствиями…
– Это с какими же ещё последствиями?
– Хи-хи! А какие последствия бывают у женщин от вас, мужчин? Если Астарте будет угодно, чтобы Ларит понесла от тебя – ты поможешь Фабрицию обзавестись сыном и наследником, который когда-нибудь станет главой Тарквиниев. Фабриций хочет сына, а наш отец и твой наниматель – внука, ну так помоги же им в этом, Максим!
– Думаю, что вряд ли они хотят ТАКОГО сына и внука.
– А мы им об этом ничего не скажем, хи-хи!
– В опасную интригу ты хочешь втравить меня, досточтимая. Зачем это мне?
– Разве высокая честь оказаться НАСТОЯЩИМ отцом очередного наследника Тарквиниев тебя не прельщает? Тогда как насчёт другой награды?
– И какой же именно?
– Ну, я ведь тоже одинокая женщина! Если ночи с тобой понравятся Ларит, то я думаю, что они так же понравятся потом и мне самой. А я ведь вдова, Максим, мне можно то, чего нельзя замужним женщинам, и со мной это не опасно, хи-хи! Но эту награду тебе придётся заслужить, проявив мужество и отвагу. Подумай над этим, аркобаллистарий…
В общем, получалось, что любящая сестрица всерьёз задалась целью заделать незаконного ребёнка жене собственного брата. Ну и на хрена, спрашивается? Высушив над этим вопросом мозги и ни до чего внятного не додумавшись, я подключил к этой загадке нашего испанского мента. Но и Васкес, при всей своей ментовской паранойе, перебрав целую кучу всевозможных криминальных версий этой интриги, ничего правдоподобного не вычислил. Топить меня этой стерве явно не за что да и незачем, для шантажа с целью манипуляции слишком круто, хватило бы и просто любовной интрижки с кем-нибудь – о том, что Велия в курсе, она не знает, а сообразить едва ли в состоянии – обычно мужики в таких случаях боятся от своих благоверных вспышки обезьяньей ревности и помалкивают. От разваливания брака Фабриция ей тоже вроде особых выгод не светит. Но и для самого обыкновенного обезьяньего озорства это тоже явно чересчур, не делаются такие вещи без веской причины. Чего-то в этом заковыристом деле мы однозначно недопонимаем. Всё же хреново не знать расклада!
Выслушав меня, офонарели и мать, и дочь.
– Расстраивать наш брак ей никакого смысла нет, – решила Велия, поразмышляв несколько минут. – Хоть и недолюбливает она меня, но не настолько же…
– Да плевать ей и на тебя, и на Максима! – махнула рукой Криула. – Тут что-то гораздо важнее для неё должно получиться! И для этого чего-то ей нужно, чтобы Ларит забеременела не от Фабриция. Так, так…
– А при чём тут Максим?
– Да кто угодно, думаю, Мириам плевать. Просто Максим показался ей самым подходящим для совращения Ларит…
– Но зачем?
– Так, кажется… гм… Ну стерва! Ну змея!
– Это я уже и сам понял, – сообщил я будущей тёще. – Но чего она добивается?
– Расчищает дорогу собственному ребёнку. Её сын не Тарквиний по отцу, но от этого он не перестаёт быть внуком Арунтия. И если брак Фабриция окажется бездетным, Арунтий может приказать ему усыновить ребёнка Мириам, и тогда он станет очередным наследником. Её хлопоты за него будут выглядеть естественными и никаких подозрений не вызовут – какая же мать не похлопочет при случае за своего ребёнка?
– Странно, – усомнился я. – Зачем Фабрицию усыновлять чужого ребёнка, когда можно развестись с бесплодной женой, жениться вновь и завести наконец своего?
– Связи с родственниками Ларит очень важны для Тарквиниев. Это знатный и влиятельный род, и союзом с ним Арунтий не поступится – тут Мириам рассчитала точно.
– И чем ей поможет внебрачная беременность Ларит?
– При долгом отсутствии мужа ему эту беременность не припишешь – она будет вынуждена избавиться от плода. А опыта такого у неё самой нет, и кроме той же Мириам, в таких переделках уже бывавшей, ей обратиться за помощью будет и не к кому. А уж эта стерва поможет так, как нужно ей. Она ведь уже не первый раз пытается сосватать Ларит любовника, и каждый раз делает это тогда, когда предстоит отъезд Фабриция не на один и не на несколько дней, а не меньше чем на пару-тройку месяцев… Проклятие! И как я не поняла этого сразу? Ну змея!
– И что делать? – озадаченно спросила Велия. – Предупредить Фабриция?
– Нет, нельзя – слишком уж он горяч, – задумчиво проговорила её мать. – Если поверит, то может наделать сгоряча глупостей. А если нет – тем более. Тут умнее надо…
– А Фабриций собрался ведь в Испанию? – поинтересовался я. – Может, тогда есть смысл как-нибудь предотвратить его отъезд?
– Нет, Арунтий посылает его вникать там во все дела клана и своего решения не отменит. Волний уж очень стар, и хотя он вполне здоров, всякое может произойти. Кто-то должен быть готов сменить его в Испании, если случится плохое.
– Если я ускорю овладение греческим, досточтимый наверняка пошлёт меня на Кипр, – задумчиво проговорил я. – Есть у него там довольно-таки важные дела, которыми он хочет поручить заняться мне. Вот только…
– Ускоряй и поезжай! – попросила Велия. – Надо, чтобы ты остался в стороне от этой интриги!
– Да, так будет лучше, – согласилась и Криула.
– Так я-то отплыву и от этого безобразия уклонюсь, но ведь эта дрянь другого кого-нибудь к Ларит в постель подложит. Хорошо ли это будет?
– Мы этим выиграем немало времени. Ларит всё же разборчива и с кем попало не свяжется. Найти подходящую замену Мириам будет нелегко, и к отъезду Фабриция она может не успеть, а ей же надо их ещё и свести…
– А после отъезда?
– Это уж предоставьте уладить мне! – усмехнулась Криула. – И как испанке, и как «ночной кукушке» Арунтия.
– И как ты это сделаешь, мама? – спросила Велия.
– Как испанка, я могу рассказать Ларит, как НА САМОМ ДЕЛЕ обстоят дела в Испании. Ну а как женщина Арунтия – наведу его на мысль, что если уж ему нужен внук, то не годится Фабрицию оставлять жену надолго в Карфагене. А здесь он родится или в Испании – какая разница?
