— Кузнецов, ваш телефон, пожалуйста.
— А? — Ромка ещё крепче сцепил пальцы, не рискуя поднять голову. Костя… рядом совсем… в шлевках брюк тонкий чёрный ремень, нестерпимо ярко блестит игла пряжки. И белый шёлк рубашки, ласкающий плоский Костин живот… совсем рядом!
— Вы без телефона? Похвально, Роман. Все слышали о том, какое пагубное воздействие оказывают мобильные телефоны на человеческий мозг? Кстати, напомните мне, в какой стране именно производство мобильников считается главной доходной статьёй?
Ромкин телефон так и остался лежать в кармане его новых брюк. Ужасно узких, кстати. Как мама недоглядела, выбрала такие неудобные штаны?
Как же не хватает любимой толстовки, широкой, длинной, специально придуманной для того, чтобы скрывать все последствия Костиного присутствия в Ромкиной жизни!..
— Ярмолина, готовы отвечать? Прошу вас, Людмила, начинайте.
Когда Ромка всё-таки решился оторвать взгляд от парты, снова разглядывать поцарапанный жёлтый пластик он не смог. Ромкины глаза прилипли к белой шёлковой рубашке на Косте, запутались в складках и переливах ткани, как мотыльки в паутине. Нет, как те же самые мотыльки, только на лепестках хищной росянки. Ромка погибал, он сам это понимал. Погибал безвозвратно. Костино беззащитное горло между острых крылышек воротника. Плечи, обласканные гладким шёлком. Костин голос, снисходительно останавливающий спор между Милкой и Лёхой Ивлевым. Костино всё.
А потом Ромка всё же смог отвести непослушные глаза от Кости и посмотреть на одногруппников. Увиденное добило Ромку точнее, чем прямое попадание пули в сердце. Никто не таращился в окна, не листал тетради, не резался тайком в морской бой. На Пятакова смотрели все без исключения. И особенно — девчонки.
Дара с Диной старались больше остальных. Ромка отлично видел со своего места, как королевы группы стреляют глазками и облизывают губы, слушая Костины объяснения.
Даже верная Милка молитвенно взирала на Костю. Осталось только ручки сложить и пасть на колени. Ну что за…
— На этом сегодняшнее семинарское занятие окончено, коллеги. Темы докладов вам передаст староста, постарайтесь не выбирать одну и ту же. Кузнецов, жду вас в своём кабинете после занятий.
На этих Костиных словах Ромка снова посмотрел на него.
Всё. Теперь точно нельзя подниматься со стула, пока все не выйдут за дверь. Гадские узкие штаны, да чтобы ещё хоть раз Ромка их надел!
Потому что попрощавшись с группой и озвучив распоряжение для старосты, Костя посмотрел Ромке прямо в глаза. И неуловимо быстро провёл языком по нижней губе — самым кончиком, именно так, как на Филовской днюхе учила Ромку Маша.
Тело можно не выносить. Ромка сам испарится до последней молекулы.
Но Костя велел подняться к нему после занятий…
Хоть бы поскорее все уже вышли из кабинета, а?
***
«Я велел тебе подняться ко мне в кабинет за темами для докладов. Ты где?»
«Роман, нам надо поговорить, где ты?»
«Ромка! В кабинет ко мне, немедленно!!!»
Отстучав последнее сообщение, Костя сунул телефон в карман и в пятый раз поклялся себе, что не будет вытаскивать мобильник каждую минуту. И вообще сосредоточится на монографиях, которые кровь из носу надо дочитать на работе. Потому что дома не получится. Дома ждут другие дела.
«Какие? — ехидно осведомился внутренний голос. Костя терпеть не мог, когда этот подлец просыпался — ведь это чаще всего происходило в моменты, когда Костя врал сам себе. — Семеро по лавкам ждут ужина? Да у тебя даже кактус засох, мама забрала его с собой в последний приезд! И вообще ты мог бы давно сидеть на любимом диване, читать эти вот самые монографии и пить кофеёк! Чего ты торчишь в своём кабинете как пришитый? Темнотища за окном, все по домам разошлись, одни уборщики остались, а ты всё сидишь!»
— Мне надо вернуть Славке рубашку, — это Костя произнёс вслух, пусть и считал, что болтать с самим собой — не самое здоровое увлечение. — Славка велел его дождаться.
«Да дома давно твой Славка! Напиши ему или позвони! И убедись! Проторчал в министерстве, сразу потом отправился домой. Или к Настюше своей. Ну позвони уже! И сам мотай домой».
— Славка сказал, чтобы я его дождался!
«Да чхать ты хотел на Славку! Ты Ромочку своего ждёшь! А он не придёт! Помнишь, каким он сегодня заявился красивым? А с девочкой своей как шептался, помнишь? Они уже давным-давно ушли из академии. Взявшись за ручки. И сейчас сидят в кафешке или отправились в кино. Взяли билеты на задние «поцелуйные» ряды. Или сняли номер в гостинице. И потому Ромочка не отвечает на твои сообщения. Он занят. Он о-о-очень, о-о-очень занят…»
— Заткнись! — всё, всё, хватит думать, хватит тут сидеть! Внутренний зудёж в кои-то веки прав. Костя сам себя подставил — не надо было тянуть с объяснениями, нужно было сразу же после маминого переезда тащить к себе домой Ромку. Даже если Кузнецов на самом деле сейчас влюблён в свою одногруппницу и хочет быть с ней — у них с Костей, по крайней мере, хоть что-то уже было бы. Хотя бы общие приятные воспоминания. И не только о торопливых, таких сладких, таких прекрасных поцелуях. Одна общая дачная ночь — слишком мало. Пятаков судорожно сгрёб разбросанные по столу листы бумаги, принялся, безжалостно сминая, запихивать их в сумку. «Амосова меня убьёт, — вяло трепыхнулась мыслишка. — И больше не подпустит к библиотеке. Ну и пусть».
Ромка не пришёл. Уже поздний вечер. Ждать смысла нет. Он не ответил на сообщения. Всё кончено. И дурацкое шоу со Славкиной рубашкой было ни к чему. Всё кончено.
Костя впихнул последнюю монографию в нутро сумки и дёрнул молнию, чуть не оторвав собачку. Домой, пора валить домой. Домой.
***
Рома отошёл на два шага назад от кофейного автомата. Помедлил, разглядывая подсвеченные изнутри картинки с разнокалиберными кофейными чашками. Ещё американо? Или, для разнообразия, латте с ванилью?
Сердце грохотало в груди так, что Кузнецов на мгновение зажал уши. Не помогло. Частый громкий стук разносился по всему телу, перед глазами вспыхивали яркие искры. Это не от кофейного автомата блики, ничего подобного. Это в голове у Романа фейерверк — слишком много кофеина, смешанного с компотом из гормонов. Вот гормоны, это да, это вообще отдельная песня. Их буйство уже вообще не поддаётся контролю, и если не выплеснуть куда-нибудь этот дьявольский коктейль, случится что-то страшное.
Ромка хихикнул. Выплеснуть, какое хорошее правильное слово. Зажал себе рот ладонью, оглянулся. И захихикал уже громче. Некого стесняться, в громадном холле академии давно царят пустота и полумрак, лампы горят через одну. Экономят, само собой. Да и для кого освещать большущее здание? Студенты разошлись, преподаватели тоже. Уборщики шумят где-то наверху — слышно, как жужжит поломойная машина, похожая на квадратного робота из фильма про космических пришельцев. Старого фильма, типа «Стар трека». Первый сезон.
Что за странные мысли? Как могли смешаться в одну кучу «Стар трек», роботы и уборщики? Ромка рассмеялся в полный голос. Истерика у него, вот что. Кофеин и гормоны. И ещё этот чёртов бордовый свитер, скользкий, обтягивающий и щекотный. Прям всё тело зудит от него. Кожа будто горит, и хочется, чтобы по груди и спине елозила не гладкая ткань, а горячие твёрдые пальцы. Костины пальцы. Прямо сейчас!
Ромка вытащил мобильник, чтобы проверить время. Уже можно подниматься к Косте в кабинет, правда же? И обнаружил, что верный гаджет с тонкой трещиной в верхнем углу экрана безнадёжно чёрен. Как самый чёрный американо. Точно, Ромка же его выключил, когда начали названивать поочерёдно Даша, Маша, Игорь, Артём. Ромку ждали на остановке, ждали в торговом центре, потом предполагались кино и кафе, но Кузнецов прилип к кофейному автомату, набираясь решимости для серьёзного разговора с Костей. Так прилип, что совершенно не заметил, как пролетело несколько часов, наступил поздний вечер, а Костя… Господи, Костя написал столько сообщений! А Роман всё пропустил! Чёрт, чёрт, чёрт!
