Тео был почти алого цвета из-за выпивки, тепла и веселья, когда хлопнул Малдера по спине и прогудел:

– Так как давно вы, детишки, вместе?

– Твою мать, Тео, – икая, отозвался Малдер, – ты всего лет на десять старше меня.

– О, он всех называет детишками. Всегда называл. – Рианнон ласково улыбнулась Тео, обменявшись с ним интимным, понимающим взглядом, сразу же подсказавшим Малдеру истинную природу их отношений. Он ощутил горьковато-сладкий привкус во рту.

– Когда это было, Скалли, в марте 93-го? – Он протянул руку через стол и постучал двумя пальцами по ее ладони. – Время становится довольно, э-э, растяжимым понятием при нашей работе. – Скалли подняла руку ладонью вверх, и ее глаза цвета синили поплыли перед ним, когда он ткнул пальцем в ее ладонь, на мгновение задумавшись о природе стигматов. Ему нравилась пьяная Скалли: она становилась мягкой, насупленной и восприимчивой.

– Неееет, – промямлил Тео. – Я имею в виду вместе вместе. Вам не становится тошно друг от друга при совместной работе и всем остальном?

Скалли встряла в разговор, опередив Малдера.

– Мы просто друзья и не состоим в романтических отношениях. – Раздражение в ее голосе слегка укололо его, словно укус комара, затронувший нервное окончание.

– О, извините, я просто предположил… ну, знаете, с тем, как…

– Тео, заткнись нахрен, – рассмеялась Мэрион.

– Так вы оба не состоите в браке? Не вижу колец, – не унимался изрядно набравшийся Тео, отхлебнув из общей бутылки.

– Если только Скалли не живет тайной жизнью, о которой мне ничего не известно. – Малдер открыто посмотрел на нее через стол, сильнее нажимая пальцами на ее ладонь и добиваясь от нее снисходительной улыбки в ответ. И внезапно его словно бы прорвало – он как будто наблюдал за собой со стороны, беспомощно и с ужасом слыша слова, сорвавшиеся с его губ. – Но, э-э… я… я знаю, как тебе нравятся мужчины вроде Дейли. И то, как он смотрел на тебя… Словно хотел отведать кусочек.

Твою ж мать. Ему следовало заползти под стол и умереть.

Ладонь Скалли напряглась под его пальцами, и из-за своей пьяной паники Малдер едва не пропустил, как Мэрион и Рианнон обменялись тяжелыми взглядами.

Рианнон спасла положение, переведя взгляд на их руки.

– Знаете, если хотите, Дана, я могу погадать вам по ладони. Рассказать, в каком направлении движется ваша личная жизнь. – Скалли убрала руку и обхватила горлышко бутылки с виски, сделав два больших глотка и даже не поморщившись. Малдер восхитился ею, несмотря на свое смущение. Стойкая маленькая морячка.

– Спасибо, Рианнон, – хрипло ответила Скалли, ставя бутылку обратно на стол. – Но не стоит.

– Фокс? – Рианнон перевела взгляд на Малдера.

О, почему бы и нет, черт возьми? Все что угодно, лишь бы забыть о том, каким гребаным засранцем он оказался.

– Только не говорите, когда я умру, – сострил он, протягивая ей руку. – Хочу, чтобы это стало сюрпризом. – «Пошел ты, Бракман». Тонкие прохладные пальцы Рианнон раскрыли его ладонь и принялись прослеживать линии на ней. Она убрала прядь волос цвета корицы за ухо и наклонилась ближе, обеспокоенно хмурясь. – О, Фокс, что за жизнь вы ведете. – «Вы и понятия не имеете, леди». Раскат грома сотряс крышу.

– Столько горя. Я никогда не видела столько разрывов в линии жизни… но тут есть место и радости. Посмотрите, как ваша линия жизни изгибается вот тут – вы страстный мужчина, может быть, нетерпеливый? – Она покосилась на него, усмехаясь. – Но вы также сильны. Идеалист-крестоносец. – Она провела по другой линии указательным пальцем. – И счастлив в любви.

Малдер отрывисто рассмеялся, отчего лежавшая в углу Гипатия подняла голову и заскулила.

– Сомневаюсь. Последний раз, когда мне перепало, девушка подожгла себя на следующее утро. Возможно, она была вампиром. – Над столом раздался оглушительный хохот, но Скалли, которая была в курсе этой истории, окинула его суровым взглядом. Рассказать ей об этом конкретном деле было глупо, очень глупо с его стороны.

Отсмеявшись, Рианнон продолжила, по-доброму улыбаясь ему:

– Ну, как бы там ни было, я вижу, что вам суждена великая любовь, настоящая вторая половинка. Если вы отдаете свое сердце, то делаете это без остатка, даже при том, что вам пришлось пережить много боли. И это прекрасно, Фокс. А вот тут, поверните ладонь немного… да, в будущем у вас будет ребенок. Видите, как коротка и глубока эта маленькая линия? Дочь.

Малдер запрятал эту информацию в дальний уголок своего разума. Когда-нибудь это было бы здорово. Его пьяное воображение позволило ему нарисовать ни к чему не обязывающий портрет гипотетического ребенка с непокорной копной темных волос и большими голубыми глазами, тыкающего в задранную кошкой лазурную птичку с отстраненным научным интересом.

Тео неуклюже поднялся, едва не опрокинув стул.

– Мне надо покурить. Кто-нибудь из вас курит? Мэрион только что бросила, а курить одному невесело.

Скалли уперлась ладонями в стол и поднялась,тем самым изрядно обеспокоив Малдера. Он терпеть не мог, когда она курила.

– Я бы не отказалась подышать свежим воздухом, если вы не против компании. Хотя я давно бросила, – сообщила она.

Последовав за Тео наружу, она развернулась и окинула Малдера нечитаемым взглядом.

01:05

Ночь понемногу вступала в свои права, пока они не остались единственными людьми на Земле.

Тео разбил две грязные тарелки на кухне, оставив черепки на лаковом сосновом полу. После героических попыток удержать Гипатию в стороне от этого беспорядка Мэрион вывела Тео наружу, несмотря на штормовую погоду, и усадила на пассажирское сиденье, хихикая в ответ на его пылкие пьяные извинения. Рианнон повела себя так, словно они собственноручно убили Анну, стоило им предложить помочь с мытьем посуды, но тут же отказалась от этой затеи и, сгорбившись, отправилась в свою комнату спать. Гипатия последовала за ней, в последний раз подластившись к Скалли. Она скучала по собаке – по возможности спрятать замерзшие пальцы ног под теплым мехом, по пахнувшим тортильей лапам, что дергались во сне в углу дивана.

Босая Скалли уселась по-турецки, облокотившись на гору мягких подушек на древней кровати в виде саней, удобно устроившись в своей не по размеру большой хлопчатобумажной пижаме. Определенно это место здорово отличалось от цепочки плесневелых номеров мотелей с пятнами неизвестного происхождения, в которых они обычно останавливались. Комната была маленькой, но симпатичной, с наклонным потолком и старым металлическим радиатором под залитым дождем окном, и отделанной бахромой лампой, мягко мерцающей в темноте ночи.

Малдер прислонялся к дверному проему с зубной щеткой за щекой, выглядя несколько помятым в застиранных клетчатых пижамных штанах и серой футболке. Обычно она очень прилично себя вела, когда напивалась, но что-то в воздухе сегодняшней ночью заставляло ее чувствовать себя загадочной, чувственной и непоколебимой. И Малдер выглядел потрясающе – так, как выглядят мужчины за тридцать на пике своей физической формы, но при этом совершенно запретные, к тому же носящие потайной пистолет Вальтер ППК в кобуре на лодыжке под штаниной брюк и огромный нелепый мозг в своих черепах.

Она могла поспорить, что под всей этой кожей и волосами у него скрыт симпатичный череп. Ей хотелось его увидеть. Подержать в руках, взвесить, подобно какому-нибудь эдвардианскому кабинетному антропологу. Может, если бы она могла его исследовать, если бы могла проследить швы и изучить клыки верхней челюсти, то начала бы понимать его.

«Призрак» Малдер. MagusMulderii.

Ранее она вышла на крыльцо с Тео, наблюдая за отдаленными вспышками молний, пока он быстро выкуривал три сигареты. Она выклянчила одну, заручившись доверием Тео. Проклятье, она все равно уже почти что мертва, так почему бы и не позволить себе это удовольствие. Она наслаждалась резким жаром дыма в легких. Его теплый грязный запах напомнил ей о долгих ночах в мединституте. Впоследствии, исполненная чувства вины, она чуть ли не до крови оттирала руки в раковине и прополоскала рот оставшимся вином, чтобы замаскировать обонятельное свидетельство своего прегрешения. Малдер терпеть не мог, когда она курила, и даже после его свинского комментария о Дейли она не хотела разочаровывать его.