– Господи Иисусе, пацан…

– Рианнон в ответе за пожар? – Не обращая внимания на стремительно багровевшего Тео, Малдер продолжил напирать: – Она в ответе за исчезновение Мэрион? Она направила что-то – какую-то силу, своих матерей, самих животных – чтобы убить Анну за то, что она сошла с пути Бишопов?

Тео рванулся вперед и, схватив его за воротник мясистой рукой, дернул на себя, приближая к своему квадратному грубому лицу.

– Послушай меня, мелкий говнюк, – прорычал он. – Рианнон хорошая женщина. Она бы скорее выковыряла собственные глазные яблоки ложкой, чем хоть пальцем тронула Анну. Что бы она ни делала там, наверху, это для нашей же пользы. Она пытается защитить нас, черт побери.

– Позвольте напомнить, что это вы нас вызвали, – ответил Малдер, отпихнув его в сторону. – Вы хотели нашей помощи.

В этот момент вернулась Скалли, стремительно спускаясь по лестнице и надевая плащ на ходу; к ее бедру был пристегнут пистолет. Малдер обхватил ее за плечи, когда она попыталась его миновать.

– Малдер, – ледяным тоном предупредила она. Он отпустил ее.

Тео воспользовался этим отвлечением, чтобы протопать на улицу. Вернувшись к машине, он завел мотор и унесся прочь, разбрызгивая черную грязь из-под колес. Малдер проводил его взглядом, тогда как Скалли перепроверила обойму, вытащив магазин, прежде чем вновь вставила его на место.

– Мне надо его увидеть, – настаивала она.

– Скалли, нам надо остаться здесь. Здесь ты под защитой, в безопасности…

В ответ она резко отодвинула воротник рубашки, обнажая бинты, покрывающие нанесенные вороном раны.

– Вот как?

– По крайней мере позволь мне поехать с тобой, – пошел на компромисс Малдер, заметив неуступчивое выражение ее лица.

– Нет, я должна сделать это одна. Оставайся здесь. Он доверяет мне, Малдер. Он ключ ко всему этому – я уверена в этом. И я вооружена.

– И как, черт возьми, пистолет поможет тебе справиться со стаей гребаных птиц? – Ему хотелось кричать на нее, трясти, удержать рядом с собой. Вместо этого он сердито продолжил: – Скалли, я не могу… позволь мне поехать с тобой. Мне нужно убедиться в том, что ты в порядке.

– Нет, ты не понимаешь, Малдер, – возразила она. – Я пообещала ей, пообещала там, в участке. Я пообещала, что добьюсь справедливости для нее. – Она закончила борьбу с плащом и натянула рабочие ботинки на плоской подошве, не став завязывать шнурки. Она пригвоздила его к месту исполненным праведности взглядом, уверенная и возвышенная, словно Жанна Д’Арк.

– Я делаю это для Анны.

Комментарий к ГЛАВА 12: BRISEANNSE (1)

(1) - «Он сломлен» (ирланд. яз).

(2) - «Любимая» – (итал. яз).

(3) - персонаж «Семейки Аддамс».

(4) - Гу́став Климт — австрийский художник, основоположник модерна в австрийской живописи. Главным предметом его живописи было женское тело, и большинство его работ отличает откровенный эротизм.

(5) - американский писатель, автор нескольких книг по викке и различным альтернативным религиозным темам.

(6) - из «Волшебника страны Оз» или «Волшебника Изумрудного города».

========== ГЛАВА 13: SSPOMMITAPIIKSI (1) ==========

ФЕРМА ДЕЙЛИ

18:43

Грязь облепляла шины арендованной машины, когда Скалли подъехала к почерневшему остову фермы Дейли. Тяжелый плотный дым окрасил воздух в угольный цвет, его удушающая зловещая вонь обжигала слизистые носа.

Останки фермерского дома лежали на земле подобно проклятью. Крыша превратилась в груду громоздкого хлама, но одна из изрядно обуглившихся стен устояла. У нее сжалось сердце от ужаса.

Скалли заглушила двигатель и вышла из машины. Достигнув руин, она уже промокла насквозь. Она убрала волосы с лица, щурясь от разъедавшего глаза дыма и дождя, и попыталась дышать через рот.

Никакого больше розмарина или шалфея, никакого покрашенного белой краской крыльца. Никаких сшитых вручную мешочков, положенных между рубашками. Все пропало.

Она обошла развалины в поисках Хью, хотя какая-то часть ее мозга, еще помнящая тренинг в Квантико, подсказывала ей, что он сам мог начать пожар. Боже, она вела себя глупо.

Дом еще дымился, и цепкие языки пламени облизывали уцелевшее дерево. Скалли принялась пробираться по развалинам, ища какие-либо признаки жизни. Когда она осторожно ступила на фундамент и обошла оставшуюся стену, то наконец нашла то, что искала.

С безвольно повисшими вдоль тела руками, в насквозь промокших джинсах и рубашке Хью неподвижно стоял под проливным дождем, окруженный осколками построенной им жизни.

– Хью… – позвала Скалли едва слышно из-за шума дождя. Он не повернулся к ней.

Она споткнулась об обломки, ступив ногой в незашнурованном ботинке в теплую лужу, и коснулась его руки. Он повернулся к ней, пошатнувшись; с его волос и по грубым чертам лица стекала вода. Она едва не отпрянула, когда увидела неистовый гнев и беспомощность в его глазах – такое же выражение было у него, когда они впервые встретились.

– Хью, – снова попробовала она и положила руку ему на плечо, помогая обрести равновесие.

В этот момент словно что-то проснулось в нем, и одним быстрым движением он схватил ее за руки, до боли стиснув их.

– Держись. От меня. Подальше, – склонившись так, что их лица оказались на одном уровне, и, смотря на нее с полуугрозой, полумольбой, велел он не своим голосом. Словно лишившись дара речи, Скалли лишь беспомощно наблюдала за ним, но тут он вдруг принялся яростно ее трясти и кричать.

– ДЕРЖИСЬ ОТ МЕНЯ ПОДАЛЬШЕ, ЖЕНЩИНА, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОБЕРИ… – Он оттолкнул ее, и, споткнувшись, она тяжело приземлилась на ладонь и бедро, так что под ней хрустнули головешки. Она закусила губу от боли и поднялась, держась от Хью на расстоянии.

Вокруг них завывал ветер, раздувая полы ее плаща; ледяные капли дождя впивались в кожу.

– ХЬЮ! – выкрикнула она, едва заглушая шум как природной стихии, так и вызванной его гневом бури. – Что ты сделал? Чем ты ее разозлил?

Он рванулся вперед.

В этот момент Скалли по-настоящему испугалась и потянулась за пистолетом, но прежде, чем она смогла достать его из кобуры, он резко остановился и вскинул руку, указывая в пространство.

– УБИРАЙСЯ ОТСЮДА! – выкрикнул он, жалобно всхлипнув. – ИЛИ ЭТИ ГРЕБАНЫЕ СУКИ УБЬЮТ И ТЕБЯ!

– Хью, – вновь попробовала она, с трудом заставив себя говорить спокойно в попытке достучаться до него. Она подняла руку, протягивая окровавленную ладонь, словно пробуя успокоить побитого пса.

Он крепко обхватил ее запястье и резко потянул на себя. Второй рукой он обнял ее и запустил пальцы в волосы у нее на затылке. Он тяжело дышал и все сильнее тянул ее за волосы, пока кожу головы не начало покалывать, вынуждая ее поднять голову, так что их лица оказались на одном уровне, и ей не оставалось ничего другого, кроме как растаять под взглядом его требовательных изменчивых глаз, его мощной и несгибаемой силы.

– Дана, – горестно и в то же время ожесточенно произнес он, словно проклятый человек. Он понимает, пришло ей на ум, когда она всматривалась в его лицо. Он ждет, когда смерть придет и за ним.

Измученный взгляд Хью опустился на ее губы. Скалли вдохнула дым и прах, резкий привкус грозового воздуха, горечь его скорби.

И затем, поверх его плеча, она увидела ее.

Мэрион возвышалась над черным изломанным деревом, ее гладкие волосы цвета полуночи прилипали к высоким скулам и гордо расправленным голым плечам. Казалось, воздух вокруг нее потрескивает, выгибаясь и искривляясь, чтобы уступить ей место. На мгновение ее силуэт озарился ослепляющей вспышкой далекой молнии.

Скалли впервые ощутила силу Мэрион. Она казалась валькирией, кем-то древним. Ведьмой.

Скалли высвободилась из объятий Хью, не в силах оторвать от нее взгляда. Лицо Мэрион было искажено болью и решимостью, и когда она поднесла ладонь к едва заметной выпуклости своего живота, к которому начал прилипать мокрый топ, Скалли все поняла.

– Отойди от него, Дана! – крикнула Мэрион. – Возвращайся в «Брыкающуюся лошадь»! Живо!