– Ложись спать, – промямлил он, отворачиваясь. – Тебе надо отдохнуть. Я еще поработаю.

Он резко отодвинул стоявший у стола стул и уселся на него, погрузившись в себя, пока Скалли не почувствовала себя полностью, безоговорочно одинокой.

01:02

– Эй, это я.

Звук его голоса выдернул ее из легкой дремы.

Спина Скалли была прижата к стене, а колени – к груди. Недовольно проворчав, она тайком вытерла каплю слюны из уголка рта тыльной стороной ладони.

– Не хотел тебя испугать, – продолжил Малдер, ложась на кровать рядом с ней. – Я мешал тебе спать, печатая?

– Нет, это, эм, – она прочистила горло. – Это было довольно успокаивающе, вообще-то. Я не возражала.

– Можем мы поговорить?

Она вся сжалась от уязвимости, прозвучавшей в его голосе, и от интимности того, что они лежали в одной постели в темноте.

– Нет, – прошептала она, придя в ужас.

Она переместилась и повернулась к нему спиной, хотя подобное положение было некомфортным для ее раненого плеча. Она слышала его дыхание позади себя, ощущая исходивший от него жар и то, что он занимает слишком много ее личного пространства. Он сдвинулся, и его колено задело ее бедро.

Скалли отодвинула ногу, создавая между ними темный океан отчуждения.

========== ГЛАВА 11: СОРОКОПУТ (1) ==========

МИНИ-ОТЕЛЬ «БРЫКАЮЩАЯСЯ ЛОШАДЬ»

03:03

Скрип дверных петель, распахнутая дверь, и вот он уже не один.

Она была обнаженной, пылающей, полной и розовой после ванны, с ее лба свисали непокорные влажные локоны. Ее розовый, словно грейпфрут, язык был зажат между зубами в шаловливой улыбке, и выглядела она как августовский персик, источая сладость из всех своих пор.

Прежде, чем он смог произнести хотя бы слово, она приблизилась, и ее обнаженное пылкое тело устроилось у него на коленях. Эти крупные бедра деревенской девчонки заерзали по его твердеющему члену, а симпатичные напрягшиеся соски уткнулись в грудь. Вблизи она пахла лавандой, шалфеем и запекшейся кровью.

Он понял, что хочет поцеловать ее, – нет, должен ее поцеловать, открывая этот рот и проглатывая секреты, хранимые им – но когда провел ладонями вниз по ее спине, она отстранилась, хихикая, и встала. Она игриво переплела их пальцы и потянула, и он последовал за ней по лабиринту темного, битком набитого коридора.

Женщины Бишоп, бледные, словно призраки, стояли плечом к плечу, преграждая им путь, но Анна устремилась вперед, и, когда она миновала их, они расступались, словно колосья пшеницы под напором ветра, позволяя им пройти. Малдер недоумевающе посмотрел на них, проходя, и они проводили его невыразительными взглядами.

Башня. Вот куда они направлялись, понял он. В башню.

Анна помедлила у основания лестницы, поднесла их соединенные руки к своему животу и прижала его ладонь к пупку. Внутри нее извивалась новая жизнь. Он снова столь сильно и отчаянно захотел поцеловать ее, войти в нее, завоевать, жить внутри нее, что это походило на гнев. Он прижался к ней, впиваясь пальцами в сочную плоть ее бедер, но она лишь рассмеялась, так что ее смех переливающимся каскадом эхо отразился от стен, и, грациозно выпутавшись из его объятий, принялась карабкаться по ступеням.

Он последовал за ней, не в силах совладать со своей потребностью в ней.

Она коснулась двери и обернулась к нему лицом. Он кивнул с торжественным видом, подбадривая ее. «Заведи ее внутрь, – думал он, – прижми к стене или повали на пол…»

Анна снова рассмеялась и открыла дверь в квартиру Скалли.

Внутри горели свечи, отбрасывая на нее мерцающие тени, и в танцующем свете они со Скалли были одной женщиной, одним телом, одной душой.

Анна смеялась и смеялась, а потом закричала, как и Скалли. Он лишь наблюдал, беспомощный, словно соляной столб, как кожа слезала с нее влажными полосами, мышцы и подкожный жир отслаивались от костей мясистыми кусками. Она звала его голосом Скалли, но он не мог сдвинуться, не мог ее спасти, не мог, не мог… Он был беспомощен, утопая в волне ее крови…

Обливаясь холодным потом, Малдер проснулся, крича от ужаса и цепляясь за простыни.

– Скалли… – выдохнул он, судорожно хватая ртом воздух и чувствуя, как сердце стремительно колотится в груди. О черт, просто сон. Просто кошмар.

Он попытался совладать с дыханием, напомнив себе считать до семи на вдохе. Но, достигнув трех, осознал, что рядом никого нет. Он пошарил рукой по кровати со стороны Скалли.

Простыни были холодными.

В районе затылка возникло какое-то гудение, и, не успев осознать, что делает, Малдер уже схватил пистолет с прикроватного столика и вскочил, прислонившись спиной к стене рядом с закрытой дверью и напрягая слух в попытке что-либо услышать. Прохладный воздух коснулся непокрытых одеждой частей его тела, и внезапная россыпь мурашек покрыла его руки и шею.

Что-то подсказывало ему не звать ее, но он все равно беззвучно повторял ее имя: Скалли.

Протянув руку и медленно повернув ручку в попытке произвести как можно меньше шума, он поморщился, когда петли заскрипели. Проскользнув за дверь, он пошел по коридору, старательно игнорируя лица женщин Бишоп в рамках. Прямо сейчас он не мог вынести их взглядов, не мог вынести их осуждения, их ожидания.

Он задержал дыхание, достигнув двери в другую комнату, заставив себя смотреть в пол и почти ожидая увидеть темную лужу ее драгоценной жизненной силы, стекавшей к его ногам.

Ее там не было. Комната оказалась пустой, без всяких признаков борьбы, окно – закрытым. Малдер втянул нижнюю губу в рот и с силой прикусил. Где она? Что они с ней сделали?

«Башня», – подумал он, но потом вспомнил предупреждение Рианнон. Она не могла находиться там. Он подозревал, что, несмотря на его сон, это, вероятно, единственное безопасное место в Хорайзене.

Вернувшись обратно в коридор, он быстро спустился вниз. Дом походил на молчаливого часового, невозмутимого и холодного, и Малдер вспомнил, как обнаружил Рианнон в ее кресле, во сне напоминавшую труп. Кровь шумела у него в ушах, когда он направился на кухню, стараясь идти спиной к стене и держа пистолет наизготовку.

Он перевел взгляд на входную дверь, думая о коже Анны, стремительно слезавшей с ее тела в квартире Скалли, и с облегчением обнаружил, что она заперта изнутри на дверной засов.

Войдя в кухню, он принялся осматривать темные окна, пол, ища признаки того, что Скалли где-то поблизости. Все было на своих местах, но воздух казался каким-то другим. Все его чувства обострились, дышать стало легче. Его ступни прилипали к прохладной плитке, производя едва слышные всасывающие звуки, когда он переставлял ноги, медленно шагая с выставленной вперед рукой с пистолетом.

Он был не один – что-то находилось поблизости. Кто-то. Он чувствовал это. Гудение в его голове усилилось, а потом…

– Малдер?

Он резко развернулся, нервно направив пистолет на источник звука.

Скалли, целая и невредимая, но такая маленькая в его футболке, стояла перед ним, окутанная тенями от растений в оранжерее.

– Господи Иисусе, Скалли, – прошипел Малдер и опустил пистолет. В последний момент вспомнив поставить оружие на предохранитель, он бросил его на кухонный островок и провел ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя.

Скалли понимающе приподняла бровь.

– Тебя не было в кровати, – пояснил он.

– Не могла уснуть, – слабым голосом ответила она, шагнув к нему, и тут он заметил блеск ее глаз, ее припухшие губы и вспыхнувшие щеки. Она плакала.

От осознания этого у него защемило сердце, и, мгновенно преодолев разделявшее их расстояние, он сгреб ее в охапку. То, как ее маленькое худое тело прижалось к его собственному, напомнило ему о больницах и почти поцелуях. Напомнило ему о том, что, несмотря на ее силу, ее умения, несмотря на ее ум и гордость, он может потерять ее в любой момент.

– Эй, – прошептал он, изнывая от боли за нее. – Эй, все нормально. Я рядом. Прости за то, что произошло раньше. Мне так жаль. – Она обняла его за талию и позволила ему медленно укачивать ее.