На дороге вдалеке в небо поднялось облако пыли, предвосхищая возвращение Скалли. Даже от дома он видел яркое пламя ее волос сквозь ветровое стекло.

– А вот и она, – сказала Рианнон. – И Фокс?

Он поднял на нее взгляд. Солнечный свет струился вокруг нее, создавая сияющий ореол.

– Держитесь подальше от моей башни.

20:57

Скалли провела пальцами по теплой шелковистой поверхности воды, вдыхая пар, и медленно прикрыла глаза. Рана на спине пульсировала в такт с сердцебиением, и она осторожно переместилась, чтобы не соскользнуть в ванную целиком. Изогнутый металлический край ванной был горячим на ощупь, когда она коснулась его ступней.

Она неустанно предавалась размышлениям, перебирая факты, точки зрения и возможности, словно раскрашенные стекляшки в калейдоскопе. Ничто из этого не имело смысла. Она зашла в тупик. Как бы неприятно ей ни было этого признавать, ей приходилось устанавливать связи, которые были бы очевидными и интуитивными для Малдера. Куда лучше ей удавалось работать с тем, во что она могла выстрелить, что могла увидеть или исследовать в прозекторской. А чтобы сделать необходимый прыжок в неизвестное, ей нужен был он.

Но сначала ей надо заставить его поговорить с ней.

Когда она вырулила на подъездную дорожку, он сидел на крыльце и окинул ее столь холодным взглядом, что у нее волосы на руках встали дыбом. Он скрылся в доме прежде, чем она успела выбраться из машины.

После беглого обмена приветствиями с Рианнон она обнаружила его наверху в их общей комнате. Он говорил с ней спокойно, но отрывисто, а так как она была вовсе не в настроении для ссоры, то просто молча полезла в чемодан за дорожной упаковкой с лавандовым маслом и сбежала, чтобы наполнить ванну.

Она снова глубоко вдохнула, и запах теплого масла направил ее мысли в сторону Хью. Его пота, его мускулистых рук, умного блеска в его глазах. Его ладоней, касавшихся ее лица, его длинных ступней в воде. К тому, как мгновение казалось предопределенным свыше, каким-то образом созданным для того, чтобы сломить ее, соблазнить, сбить с толку.

Она была не из тех женщин, что позволяют обстоятельствам сбить ее с толку.

Теперь же, когда время и расстояние принесло ей отрезвление, ей стало не по себе от всего произошедшего. Она копошилась во внутренностях мертвой женщины, а потом надела ее одежду, ездила на ее лошади, наблюдала за закатом с ее вдовцом, наслаждаясь прикосновением его грубых ладоней к своей шее и поцеловала бы его в ответ, если бы он инициировал поцелуй.

Она оставила Малдера без всяких угрызений совести, без раздумий. Малдера, который когда-то носил ее крестик на шее в течение нескольких месяцев. Господи Иисусе, что с ней не так?

Кончики ее пальцев покрылись морщинками, когда она наконец была готова встретиться с Малдером лицом к лицу. Она спустила воду и встала, роняя капли воды на безворсовый коврик и стараясь не смотреть на признаки того, что прошлой ночью ванная комната превратилась в импровизированный пункт скорой помощи. Вскользь пожалев об утрате халата и пижамы, она вынуждена была переодеться в одолженную у Малдера футболку и черные хлопковые трусы. Она могла носить свои пижамные штаны, но они были запачканы кровью и холодным потом, а стирать их в раковине ей не хотелось.

Когда она босиком вернулась в комнату, то обнаружила Малдера работающим за стоявшим на столе ноутбуком. Его экран был повернут от нее в сторону, так что она не могла рассмотреть, чем именно он занимался. Она закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, чтобы приглушить звук защелки.

– Эй, Малдер,– тихо позвала она, протягивая ему оливковую ветвь. – Я, эм. Можешь сделать мне одолжение? Не поменяешь повязку? Не хочу беспокоить Рианнон.

Он втянул воздух, закончил печатать и развернулся к ней. Что-то в его взгляде смягчилось, когда он встретился с ней глазами. Он удивленно моргнул.

– Э, да. Ладно.

Скалли опустилась на незастланную постель и, обняв колени руками, принялась смотреть, как он взял аптечку с кресла, на которое бросил ее прошлой ночью.

– Все еще болит? – спросил он, порывшись в содержимом и достав необходимое. Он сел на матрас рядом с ней и коснулся ее затылка до того, как она успела ответить, нежно отодвигая в сторону влажные завитки волос.

– Терпимо, – мягко отозвалась она. Прикосновение его пальцев казалось прохладным по сравнению с нагретой после ванны кожей, и ей пришлось сдержать вызванный постыдным удовольствием стон. – Скорее раздражает, чем болит.

– Хорошо, – ответил он, потянув за воротник ее футболки. – Э-э, думаю, что смогу все сделать и так. Тебе не придется, э-э… ну, ты знаешь.

Скалли кивнула. Они оба молчали, пока Малдер мягко промывал ее кожу и смазывал ее вазелином.

– Что ж, э-э, – продолжил он, неуклюже закрепляя отрезок бинта поверх раны. – Я бы хотел, чтобы ты и сегодня ночевала здесь.

Она опустила подбородок на плечо и посмотрела на него.

– Ладно, – согласилась она. – Эм, спасибо, кстати. За то, что присматриваешь за мной. Не уверена, что успела тебя поблагодарить.

Они обменялись долгим пылким взглядом, и, подняв руку, Малдер невесомо провел костяшкой пальца по ее руке.

– Скалли, – начал он, – ты исчезла сегодня, ничего мне не сказав.

Она полностью развернулась к нему лицом и судорожно вздохнула.

– Я отрабатывала одну из версий, Малдер. Мы согласились, что Хью представляет интерес для следствия, веришь ты в его виновность или нет.

– Я понимаю, почему ты туда отправилась, – сказал он, склоняя голову и смотря на нее из-под опущенных ресниц. – Но, Скалли…

– У меня, в отличие от тебя, с Хью Дейли установились определенные отношения. Мне нужно было сделать это одной.

Он поиграл желваками.

– С тобой могло что-нибудь случиться. Мы оба знаем… мы согласились, что находиться наедине с Дейли может быть опасно. По крайней мере, мне казалось, что мы согласились с этим. Что изменилось?

В ее груди вспыхнул гнев.

– Я федеральный агент, – напомнила она. – Я прошла тот же физический и психологический тренинг, что и ты. Я более чем способна…

Он застонал, отклоняясь назад и закатывая глаза.

– О, да брось, я не пытался поставить под вопрос твои способности…

– … И, кроме того, Малдер, я ездила к нему посреди дня, а все известные нападения произошли ночью.

– Ты хотя бы выяснила что-нибудь полезное? – спросил он, но она лишь поджала губы в ответ, не зная, что сказать.

– Именно, – продолжил он, взмахнув рукой. – Так я и думал.

Скалли напряглась.

– Я многое узнала о его отношениях, его жизни и о том, что он за человек.

Малдер встал и прошел к окну, после чего повернулся к ней, уперев руки в бока.

– Что он за человек. Знаешь, не могу сказать, что удивлен. Хизер из закусочной упоминала, что вы с Дейли вчера неплохо провели время в компании друг друга.

Скалли уставилась на него.

– В чем тут действительно дело, Малдер?

– В тебе! Твоей безопасности! Прошлой ночью на тебя напали! – Он указал на ее израненную спину. – На меня напали! И мы оба знаем, что это как-то связано с Дейли! Мне следовало быть рядом…

– Я способна сама о себе позаботиться, большое тебе…

– НЕТ! – выкрикнул он, испугав ее, но в его глазах не было гнева, а челюсти не были сжаты. – Не способна! Проблема в том, что, признаешь ты это или нет, но ты больна. Ты физически неполноценна. Ты чертовски худа, Скалли, ты едва ешь, постоянно спишь… и эмоционально ты тоже неполноценна, потому что между тобой и Дейли что-то происходит. Я не идиот, а ты уже второй раз с тех пор, как тебе поставили диагноз, связываешься с кем-то, кто…

Ее внутренности словно опалило холодным огнем.

– Это не имеет никакого отношения к Эду.

– Это, мать твою, еще как относится к Эду, – выплюнул он.

Она вновь уставилась на него во все глаза.

Под ее взглядом он, казалось, сник, и вся его воинственность прошла. Внезапно она тоже ощутила себя полностью изможденной – изможденной из-за расследования, из-за Малдера, из-за Хью, из-за всего того, что она хранила в себе.