Она спала под лоскутным одеялом, свернувшись в клубок в кресле, ее волнистые волосы были собраны в копну на ее голове. Гипатия, морда которой порозовела от крови Скалли, вернулась к ее ногам.

– Рианнон, – позвал он, но она не пошевелилась. Он осторожно приблизился и положил руку ей на плечо.

Она была холодной.

Малдер отшатнулся и уже собрался было позвать Скалли, когда она вдруг пошевелилась и открыла глаза.

– … Фокс?

Малдер не успел никак отреагировать – она мгновенно выпрямилась и коснулась его лицами ледяными ладонями.

– О боже, что с вами случилось?! – выдохнула она.

– Ночью к нам наведался маленький пернатый гость, – отозвался он, почти не скрывая враждебности в голосе, и оттолкнул ее руки. – Где вы были?

– Фокс, позвольте мне… позвольте… осмотреть вас, – запинаясь, произнесла она. – О боже, ворон? О боже… где Дана? Она в порядке?

– С агентом Скалли все хорошо, но я хочу, чтобы вы ее осмотрели. Ей потребовались швы, и, возможно, их нужно будет наложить заново. И ей понадобятся антибиотики, если они у вас есть. – Рианнон прижала ладони к щекам. – Где вы были прошлой ночью? – снова потребовал Малдер.

– Я… у Саломеи Штец. Преждевременные роды. Ребенок… ребенок не выжил. Со мной был Тео.

– И если бы я позвонил ему, он подтвердил бы ваши слова? – спросил Малдер. Рианнон помедлила и подняла на него взгляд, осторожно выгнув бровь.

– Разумеется, подтвердил бы. – Ее лицо исказила паника. Она явно что-то знала – в этом Малдер не сомневался.

Какого черта было в той запертой башне?

По-прежнему одетая в его футболку Скалли возникла в дверях. Волосы были убраны с ее умытого лица, и она выглядела такой юной, что Малдеру пришлось сделать над собой усилие, чтобы вновь не поддаться праведному гневу, вызванному желанием защитить ее. Рианнон перевела на нее взгляд и издала возглас отчаяния.

– Дана, о боже…

Малдер молча смотрел, как Скалли замерла на месте, позволяя Рианнон приблизиться и отодвинуть в сторону воротник, чтобы лучше рассмотреть ее повреждения.

– Пойдемте со мной, – сказала Рианнон, ведя Скалли на кухню, где она развязала наложенные Малдером бинты и проверила рану, нависая над израненным плечом Скалли. – Вы неплохо справились со швами, Фокс… их не нужно накладывать заново. – Дрожа всем телом, она оперлась на столешницу и спрятала лицо в ладонях.

– Рианнон, – позвал Малдер, немного смягчившись по отношению к ней при виде ее явного расстройства. – Если вам что-то известно… что угодно, что поможет пролить свет на происходящее… неважно, как странно это может прозвучать, расскажите нам об этом. Прежде, чем произошло что-нибудь еще.

Рианнон покачала головой, по-прежнему не отнимая рук от лица.

– Думаете, я не сделала бы всего, что в моих силах, чтобы все исправить? Думаете, я не отдала бы все, что угодно, чтобы вернуть свою дочь?

Скалли перевела взгляд на Малдер, поджав губы и смотря на него со сдержанным беспокойством.

Рианнон опустила руки.

– Клянусь вам именем Анны и всем, что я когда-либо любила… что я не могу вам помочь.

12:33

Наконец она осталась одна.

Из окна гостиной она наблюдала за машиной агентов, из-под шин которой вылетала грязь и вырванная с корнем трава, пока она не исчезла вдали. Она сделала для Даны все возможное и помогла ей вымыть волосы в раковине, после чего снабдила их с Фоксом дозой антибиотиков.

Так не должно было случиться. Ничего из этого не должно было произойти.

Рианнон бродила по узким коридорам дома, водя пальцами между портретами. Приблизившись к маленькому столику в фойе, куда она складывала почту и где стоял старый дисковый телефон ее матери, она подняла трубку и набрала номер.

– Прошлой ночью они пришли за Даной, – изо всех сил стараясь, чтобы голос прозвучал спокойно, сказала она. – Нам нужно их остановить. Не знаю, получится ли у нас… но мы должны попытаться. Если нет…

– Ри… – прервала ее Мэрион. – Мне надо тебе кое-что сказать.

ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК ХОРАЙЗЕНА

14:40

Скалли сидела словно кол проглотив за громоздким устаревшим компьютером, изолированная от мира с помощью пары слишком больших наушников. Очевидно, она так и не записала свои надиктованные в процессе вскрытия накануне записи, так что последние полтора часа смиренно печатала, избегая смотреть на Малдера. Быстрое постукивание ее пальцев по клавиатуре и бульканье кофемашины были единственными звуками во всем участке. Край вновь наложенных бинтов виднелся из-под воротника ее блузки, и она выглядела бледной и осунувшейся, вероятно стиснув зубы превозмогая очередной из все чаще возникавших приступов головокружения.

Малдер наблюдал за ней из-за своего стола, прячась за стопкой пожелтевших газет, откинувшись на стуле и жуя карандаш. Порезы, оставленные вороном, чесались и горели. Пристроив на переносице очки, он лениво просматривал газеты на предмет любого упоминания Бишопов, Хью или «Брыкающейся лошади», но не мог сконцентрироваться, не мог избавиться от отвлекающего образа Скалли, истекающей кровью на полу, или воспоминания о пробуждении, когда его окутывал ее теплый соблазнительный запах. Он часто ловил себя на том, что читал одно и то же предложение в третий или четвертый раз подряд.

Сидевший позади него Тео шумно зевнул. Если верить ему, Рианнон не лгала, когда сказала, что они провели долгую ночь вместе в поселении, помогая Саломее и сдерживая впавшего в ярость, безутешного Авеля. В настоящее время многочисленные братья Саломеи переправляли ее в ближайшую больницу в Кат Банк для осмотра, а Тео проверял, что можно сделать насчет явного избиения Авелем своей жены.

Малдеру показалось, что Тео выглядел искренне потрясенным, когда они прибыли – как ситуацией с Саломеей, так и отметинами от клюва и когтей ворона на их со Скалли лицах. Он не задавал чересчур много вопросов насчет того, как и почему это произошло, но серьезно отнесся к произошедшему, предупредив их о том, что им следует присматривать друг за другом. Но, несмотря на первоначальное беспокойство, Тео был холоден со Скалли, бросая в ее сторону подозрительные, вопросительные взгляды, пока они работали. Малдер невольно задавался вопросом о том, что он видел в той закусочной. Невольно задавался вопросом о том, что, черт побери, Скалли имела в виду. «Не хочу, что Тео внушил тебе ложные идеи…»

Что было особенно примечательно, думал Малдер, так это отсутствие Мэрион, и Тео как будто бы было все равно, или же он просто этого не заметил.

Малдер встряхнул старую газету и небрежно сложил ее, после чего бросил обратно в кипу.

– Глухо? – спросил Тео со своего стола в углу. Малдер оглянулся через плечо и многозначительно приподнял брови.

– Ну, я теперь знаю куда больше о погодных условиях и колебаниях цен на навоз, чем хотелось бы. У вас тут нет никаких генеалогических данных? Никакой любящей посплетничать старушки, которая назначила себя местным летописцем?

– А что? Что хочешь узнать, пацан?

– Ну, мне интересно, не случалось ли в Хорайзене чего-то подобного раньше, даже если единственным свидетельством этого станет байка или слух. И, э-э, я бы хотел побольше узнать о «Брыкающейся лошади». И о Бишопах.

– О Бишопах? – Тео напрягся, хмуря впечатляющую бровь.

– У них тут давняя история? В Хорайзене, я имею в виду.

– Бишопы всегда тут жили, – ответил Тео, наклонив голову и явно пытаясь понять, к чему Малдер клонит. – По крайней мере с того времени, когда был построен тот дом. В восемнадцатом веке или типа того…

– А вы знаете, откуда они прибыли?

Тео с трудом поднялся из-за стола, медленно подошел к Малдеру и склонился над ним, упирая руки в бедра.

– А теперь, Фокс, расскажите-ка, ради чего все это?

Скалли подняла взгляд от монитора и сняла наушники.

– Не тратьте время, суя нос в дела ни в чем не повинной женщины, – хмуро заявил Тео. – Рианнон не сделала ничего, кроме как приютила двух потерянных и одиноких девочек, которым нужны были дом и любовь.