Она кивнула, отпивая кофе. Он был горячим и горьким, обволакивающим ее небо.

– Сейчас… сейчас я знаю, что вы, должно быть, думаете, потому что все думают так же, но у нас и вправду было много общего, несмотря на… разницу в возрасте. Когда вы… когда вы вдали от своей семьи, даже по собственному желанию… что ж, вы испытываете чувство одиночества, которое вряд ли можно описать. Вы не поймете этого, пока не испытаете. Я оставил многих людей позади, когда приехал сюда. Не все из них поддерживали мое решение. Или меня.

Скалли подумала о Билле в Сан-Диего, о Чарли в Канаде, о ее отце, развеянном над морем, и о сестре в холодной земле.

– Но у Анны была Рианнон, верно? – заметила она. – И Мэрион. У меня сложилось впечатление, что они довольно близки.

При упоминании Мэрион Хью стиснул зубы.

– О, ну, не позволяйте им внушить вам, что в «Брыкающейся лошади» все было так уж безоблачно. Эта Рианнон странная и вспыльчивая женщина, которая определенно не питает ко мне теплых чувств. А Мэрион… что ж, если у вас есть сестры, то, уверен, вы знаете, как это может быть. Особенно, когда стало ясно, что мы с Анной собирались пожениться.

Образ Мелиссы в четырнадцать лет возник перед ее мысленным взором, с темными, как вода в пруду, глазами с вкраплениями черного. Кожу ее головы закололо при воспоминании о том, как сестра вцепилась ей в волосы. Она даже не помнила, из-за чего возник спор. Мысленно встряхнувшись, она продолжила:

– И когда начался ваш роман с Мэрион? После свадьбы или до?

Хью резко выдохнул и перевел взгляд в окно, смотря на свое размытое отражение. Разветвленная молния ударила в поля в отдалении.

– Господи, – пробормотал он. – Вам Мэрион рассказала?

– В общих чертах, – ответила Скалли.

Он поднял руки ладонями вверх в беспомощном жесте и снова уронил их на стол.

– Что я могу сказать в свое оправдание? Это не должно было так далеко зайти. Анна бывала в таком отстраненном настроении, а Мэрион всегда находилась рядом, готовая выслушать, и я… мы… просто поддались… запретному удовольствию тайного романа, полагаю. Необходимость прятаться, секреты, страсть… Но я закончил все вскоре после начала. Это были всего несколько недель безрассудства.

Скалли присмотрелась к нему, пытаясь оценить его искренность, и сожалея об отсутствии у себя малдеровской проницательности.

– Когда, Хью?

Он сглотнул.

– Это будет выглядеть некрасиво, но пару месяцев назад. Незадолго до того, как… ну, когда начались предзнаменования. Но вы не должны думать, что… я имею в виду, кто мог… я все еще любил Анну и хотел сохранить наш брак, а Мэрион любила ее, как сестру. Никто из нас не хотел причинить ей боль, никто из нас не мог… – Он пронзил ее взглядом, судорожно вздохнув. – Вы должны мне поверить. Об этом, о знаках…

Резкая трель мобильного Скалли разрезала воздух. Она покопалась в своем пальто и выключила его.

– Дана… вы не верите мне насчет предзнаменований. – Это было утверждение, а не вопрос.

– Мой напарник верит, – вздохнула она. Звякнул колокольчик над входной дверью.

Хью кивнул, пожевав нижнюю губу.

– Этот город… Хорайзен… это странное место. Было таковым задолго до того, как я здесь поселился. – Он начинал распыляться, отчего его голос задрожал, а глаза заблестели. – Это гребаный кошмар. Что-то здесь убило мою жену. Убило нашего ребенка. Убило ее чертову лошадь. И это еще не конец. Я следующий. Я в этом уверен.

– Хью, – мягко позвала она и накрыла его руку своей, чтобы успокоить его и вернуть обратно в русло спокойного рассудительного разговора. Предупреждающие слова Мэрион всплыли в ее памяти, но теперь, услышав всю историю, она не была склонна принимать ее слова на веру. Она помнила свой тайный роман с Дэниелом, когда ей тоже казалось, что она не в силах сопротивляться ему.

Хью глубоко вздохнул и закрыл глаза, накрыв ее руку свободной ладонью. Его кожа была грубой на ощупь и теплой, отчего у нее потеплело на душе.

– И что тут происходит?

Скалли повернула голову и уткнулась взглядом в широкую грудь Тео. Он смотрел на них с негодованием и подозрением. С десяток человек, сидевших позади него, тоже повернулись, чтобы не пропустить разворачивающуюся у них перед глазами драму. Скалли выдернула руку.

– Шериф Гладстоун, – поприветствовала она, нацепив на лицо непроницаемую профессиональную маску.

– Дана просто задала мне пару вопросов, Тео, – отрывисто бросил Хью, когда она забирала пальто. Это просто смешно, она не сделала ничего дурного. Тогда почему чувствовала себя так, словно ее поймали на месте преступления?

Скалли встала и прошла мимо Тео.

– Мы закончили, мистер Дейли. Спасибо за откровенность. Тео, я пошлю вам данные о вскрытии, после того как изучу их вместе с напарником, – сказала она, надевая пальто и, не попрощавшись ни с кем из них, решительно вышла под холодный ливень.

ОТЕЛЬ «БРЫКАЮЩАЯСЯ ЛОШАДЬ»

18:23

Кровать была усыпана снимками с места преступления.

Малдер щурился в яркий монитор ноутбука, стоявшего на шведском бюро в его комнате. Соединение было слабым, и загрузка шла агонизирующе медленно. Публичной информации о Хорайзене было мало, а о Бишопах, поселении и даже резервации – и того меньше. Ничего насчет убийственного поведения воронов, мифологического или какого-либо другого. Он размышлял о призраках, знаках, семье, потере в попытке найти нечто общее.

Он надеялся, что в городе найдутся архивы, подшивки старых газет – что угодно, что поможет ему установить мотив. У него имелось несколько идей, но ему нужна была точка зрения Скалли – нужно было, чтобы она помогла ему избавиться от множества ложных ниточек, прежде чем они придут к какому-то направлению расследования, с которым оба согласятся. Ему нужно было, чтобы она не согласилась с ним, заставила его как следует поработать над своей теорией и необходимостью измерить силу убеждения применительно к возникавшим у него предчувствиям.

Он вздохнул и сжал переносицу, захлопывая крышку ноутбука. Где она, черт побери?

Он уже собирался снова попробовать набрать ее, когда услышал шаги по лестнице. Сначала он решил, что это Рианнон, пришедшая либо помириться, либо вновь отчитать его, но потом услышал, как закрылась дверь в соседнюю комнату.

Он встал, потянулся и пошел на звук.

– Скалли? – позвал он, осторожно постучав.

Никаких звуков, кроме движения за дверью – шорох одежды, приглушенное шмыганье носом. Он снова постучал костяшкой пальца по дереву.

– Эй, Скалли, ты там в порядке? – Он положил руку на дверь в попытке ощутить ее в комнате.

Она неожиданно распахнулась.

Волосы Скалли были мокрыми от дождя, и она уже переоделась в халат. На ее ресницах остались мазки туши, и она казалась такой маленькой и уязвимой, что у него возник неожиданный и крайне неприятный порыв накричать на нее.

– Где ты была? – отрывисто бросил он.

Подойдя к портфелю, она раскрыла его, собрала лежавшую внутри кипу бумаг и снимков и сунула ему в руки.

– Вот твои окончательные результаты аутопсии, – сказала она. – Я расшифрую остальное вечером.

Малдер молча уставился на нее. Она тряхнула бумагами, когда он не взял их, и швырнула на кровать.

– Ты не можешь просто игнорировать звонки, – не отставал он, упирая руки в бока. – Мы здесь расследованием занимаемся.

Она повернулась к нему с нейтральным выражением на лице, но не в силах была скрыть то, что кончики ее ушей слегка покраснели, а плечи напряглись.

– А что насчет всех тех раз, когда ты игнорировал мои звонки, Малдер?

Ответом ей стала тишина, прерываемая лишь стуком дождя в оконное стекло.

– …Скалли, слушай… – продолжил он, пытаясь разрядить обстановку. – Ты права. Извини. Я просто беспокоился, понимаешь? Ты казалась расстроенной, и я просто… я знаю, что тебе неуютно в присутствии Дейли.

Она выдохнула через нос и отвернулась.

Он быстро продолжил:

– Я, э-э, интересно провел день. – Он ожидал, что она клюнет на наживку, но Скалли промолчала, явно думая о чем-то своем. – Не думаю, что Авель Штец виновен… он довольно мерзкий человек, но я сомневаюсь в его причастности. Но, Скалли, Мэрион что-то известно. Нам надо с ней поговорить. Когда она немного остынет.