— А люди с двумя соулмейтами?

— Двумя? Хм. Я встречал только пару таких. Большая редкость в нашем мире.

Каспер подходит к бессмертному вплотную и смотрит ему в глаза — он немного ниже пока что. Зажигающаяся мысль кажется ему совсем невероятной, и всё же…

Роан живёт долго, и это не делает его счастливым; для него кажется счастье недоступным — даже если он этого заслуживает. Но как быть счастливым, умерев?

Каспер хватает его за руку, а с собственного запястья падает ткань. Роан круглыми глазами смотрит на надпись, поднимает взгляд на Каспера… «Я хочу умереть».

И на коже бессмертного вдруг проступает фраза: «Я хочу, чтобы ты жил».

Вечером Люси восторженно дёргает его за рукав, тот, что прикрывает её метку, и демонстрирует своё запястье.

— Смотри, он наконец-то нашёл! — восклицает она, так и сияя.

Касперу кажется, что весь мир замер, и начертание чернильное и есть его истинное мечтание.

«Я хочу любить его».

Комментарий к «Подари мне мечту» (soulmate!AU; Каспер/Роан)

Плюю на все законы нормальных soulmate!AU и не стыжусь.

К слову, этот драббл неканонный.

В каноне истинное желание Каспера звучит иначе.

Однако так получилось романтичнее, поэтому оставляю.

========== «Семейное» (Арина) ==========

Это не так сложно. Это не сложно вообще — хотя, казалось бы, ей это не должно нравиться. Ей не должно нравиться, что вместо привычного дома она вынуждена обитать в другом доме, с другими коридорами, в котором живут другие люди. Ей не должно нравиться, что эти люди — странные, одно нахождение с которыми может превратиться в приключение, к коим она страсти не питала. Ей вообще многое не должно нравиться… но нравится.

Арина чувствует себя на своём месте. Возможно, впервые за всю свою недолгую жизнь.

Арина встаёт пораньше. Вообще-то на каждом этаже общежития есть кухня, да и зачем так париться? Они могут позавтракать и чем-нибудь из кафе, попросить Сириуса завезти или подобное. Зачем тратить время и силы на то, чтобы просто что-то приготовить? В общежитии, включая Арину, шесть человек, это как на целую семью стряпать. Но, может, именно это ей и нравится.

— Ва-а-а, да поспи ты ещё, — ворчит Валька, сонно обхватывая её руками и ногами и утыкаясь носом в плечо. Арина целует её в макушку и выбирается из крепких объятий, выпутывается из одеяла и собирается. Домашняя одежда простая, не изысканная, но это стало уже привычным. Арина идёт на кухню, думая, что совсем скоро для ребят настанет утро.

Новое утро нового дня. К ним приедет Сириус, собранный и готовый шпынять по разумным поводам. Притащится Меф. Может, заглянет Максим, чтобы Сашку забрать. Ребята сами будут вставать понемногу, собираться с силами и приступать к ежедневным обязанностям, и это тоже будет привычным.

Арина никогда не думала, что повседневность может дарить столько успокоения. Она вообще не думала, что однажды будет ценить какую-либо атмосферу. Какую-либо связь, объединившую всех этих людей, таких разных.

С утра не стоит есть много сладкого, но Арина увлекается, колдуя над своим кулинарным шедевром, и скоро на кухне мелькает главная мамочка отделения… У мамочки светлые волосы, стройное худое тело, мягкие манеры и безграничный запас доброты, а ещё это мужчина. Арина всё ещё немного теряется при правиле этикета здороваться, но Лев сам желает доброго утра и присоединяется. С ним работа идёт быстрее. Получаются какие-то пирожные, они выглядят аппетитно, и Арина с удовольствием их украшает, попутно поправляя фартук.

Следующей встаёт Сашка, прокрадывается на кухню — её выдаёт хищный блеск жёлтых глаз и отнюдь не многозначное желание, с коим она взирает на десерт. Арина вовремя перехватывает у неё из-под носа тарелку и небольно хлопает по протянутым пальцам ладонью, прикрикивает. Сашка отправляется умываться, зато появляется Марк, и ситуация повторяется один в один.

Встаёт Паша, чуть взъерошенный, и с кухни пропадает Лев, но Арина не против. Встаёт Валька, поправляя растянутую футболку — она сама непосредственность — и спрашивает, что на завтрак, раз Ари так рано из тёплого гнёздышка выскочила.

Их день начинается с завтрака, и они чудом на этой кухне умещаются. Арина думает, что нужно бы расширить это пространство — или окончательно переносить стол в гостиную вниз, чтобы нормально есть. Конечно, не всегда они поднимаются в один срок, всякое бывает, но в некоторые дни… Арина чувствует почти затапливающее её тепло. То, как бранятся друг на друга ребята, или как говорит Лев — его слова всегда слушают, все, кроме Сашки — или как они потом разойдутся по комнатам, собираясь, а потом ещё день проведут бок о бок.

У Арины такой семьи никогда не было.

Но всё ведь однажды бывает впервые, не так ли? Всё в порядке. Всё хорошо. Арина улыбается своей семье и думает, что бы им ещё приготовить. Да что бы она ни сделала — главное, что они вот так могут проводить короткие тёплые мгновения.

О большем она не просит.

========== «Яблони в цвету» (Сашка) ==========

Комментарий к «Яблони в цвету» (Сашка)

for Рейо.

по постику: https://vk.com/keisi_fox?w=wall-128532342_929

Когда зацветают яблони, улицы наполняются свечением. Свечение не яркое, не такое, что могло бы ослепить, однако город словно сиянием окутывается — нежно-розовым, белым, светло-сиреневым. Распускающиеся на тонких деревьях соцветия красят Октябрьск в весенние тона, стройные яблони вдоль дорог склоняются к людям, красуясь, норовя показаться в своём праздничном убранстве. Люди любят цветение. Они останавливаются и любуются, фотографируют, словно плёнка может запечатлеть живую красоту и аромат; движения становятся мягче, плавнее, улыбки становятся спокойнее. Время, когда всё просыпается, кажется воистину волшебным.

Но среди ласки и неги всегда искрит маленькая буря. Проносится мимо, стуча по покрытиям дорог, перепрыгивая белые полосы на сером асфальте, сворачивая за угол и подныривая под вывески, огибая прохожих, отталкивая замешкавшихся в своих кучных компаниях подростков, попутно пугая стаю птиц — голуби отрываются от земли с хлопаньем, десятки крыльев затмевают солнечные лучи, а причина их мимолётной тревоги смеётся и кружится. С ней кружится и подол светлого платья, пышная юбка разлетается волнами; девочка улыбается, улыбкой перекрывая солнечное тепло — она сама похожа на солнышко в такие моменты, хоть и редко кто её такой может назвать.

Девочка несётся знакомыми улицами, теми, что каждый шаг её встречают привычно. Она не знает названий, памятников и магазинов, но она знает, что здесь на пути встречается парк, а дальше — набережная, и ей не нужно больше. Она дочь этого города; она не помнит своё рождение и то, как росла, но зачем ей это? Всё, что нужно, она уже получает. Она получает даже сверх меры, потому что ей это доступно. Этот мир не добр к девочке; к девочке добр лишь один в этом мире человек.

Она мчится к нему, игнорируя мяуканье испуганной кошки, только у перекрёстков затормаживая. Дыхание рвётся наружу смешками; девочка вертится юлой, в круглых жёлтых глазах отражаются проспекты, а вдоль них — розовые деревья. В зелёной траве мешаются лепестки цветов, и девчонка присаживается, разглядывает, но вновь подскакивает и бежит дальше. Её шаги — худые ноги в коричневых сапожках, руки придерживают широкий подол, юбка колышется — отдаются каждым вздохом, и девочка улыбается и смеётся словно всему миру открыто.

— Санёк, ты? — окликают её. Она останавливается ворохом сизого и радостного; длинные светлые волосы спадают по спине, передние пряди она отбрасывает привычным жестом, смотрит весело и с любопытством. Ей машет Мефодий, мимо проходивший: — Куда несёшься?

— Яблони цветут! — кричит она восторженно. — Максим ещё не знает!

«Как же, будто он в окно не смотрит», — думает Мефодий, но счастье девочки так безоблачно, так легко, что не хочется его обрывать, и он желает удачи и дальше идёт; Сашка бежит вдоль улочки, вихрями за её шагами разлетаются рано опавшие лепестки. Она по пути подхватывает несколько цветов, всего лишь раскрывая ладонь — они сами срываются с ветвей в полёте, а так она их вовремя подбирает, не даёт коснуться пыльной земли. Сашка сворачивает на знакомую улочку, к зданию «Консультации», внутрь запрыгивает резво — она на подоле, как в фартучек положив, несёт кипу розовых цветов, и охранник, узнавая, пропускает её. Максим в здании, она помнит — Максим много работает, он наверняка ещё ничего не видел!