Для Сугу важны лишь сестра и способность мыслить собственной реальностью. За каждое из этого он готов бороться, сколько потребуется.

Ане он рассказывает лишь то, что нашёл работу программиста. Вообще-то это правда: от NOTE поступают заказы соответствующие — это поиск информации о появлении странных или «странностей», чистка новостей, контролирование того, что в Сеть загружают нормальные, случайно со «странностями» соприкоснувшиеся. Не сложно и не муторно. Для Сугу это даже слишком легко, но он не скучает. В свободное время мастерит всякие программы и заодно подрабатывает фрилансом. Когда не нужно выходить из дома, ты волен сам выбирать свои занятия. Сугу тратит силы на то, в чём хочет добиться совершенства.

Он мало спит и всё больше худеет. Обеспокоенная сестра советует ему хоть иногда выбираться на улицу.

Ему не больно. Он вообще не чувствует горя. Вспоминая родителей, он вспоминает много света и тепла, но образы быстро теряют чёткость в рядах бесчисленных символов, коими теперь сознание полнится. Сугу однажды кажется, что это сведёт его с ума, и он сам приходит к Ане. Сестра сидит с ним, и они проводят эту ночь молча — в кромешной тишине. Аня смотрит в окно и гладит брата по голове. Серёжа прячет лицо у неё в коленях.

Они оба не хотели, чтобы такое произошло.

Сугу убивает эмоции в компьютерных мирах и «Числовой реальностью» разбивает мыслимые и немыслимые заслоны. Это то, что у него получается, и он постоянно совершенствуется. Затрагивает те или иные сферы, пробует в разную технику, разные подходы, разные условия. Он учится быстро, «странность» позволяет ему учиться гораздо быстрее любого другого человека. Заочно он всё ещё учится и едва-едва вспоминает про экзамены. Он и так может сестру обеспечить, но она говорит, что лучше закончить-таки институт, и Сугу соглашается. Если его диплом зажжёт в её взгляде хоть искорку счастья, он даже лучшим на курсе станет. Просто у Ани глаза пустые. Ласковые, но пустые. Сугу не разбирается в людях, но собственную сестру знает почти что лучше себя.

Для них тоже настанут хорошие времена. Тяжёлая полоса сражения с болью их не сломает. Они непременно справятся с этим. Теперь они стараются вместе.

Сугу не думает об этом уже. Он думает лишь о том, что больше — на самом деле! — ничего не чувствует. Только пустоту. Пустота становится чем-то привычным, уже не давящим, а естественным элементом его существования. Сугу и не подозревал, что можно жить с этой бездной, что он окажется как раз таким человеком, что замер над бесконечной пропастью. Только вот что падать, что оставаться — всё едино. Разве что взлететь он уже не сможет.

Это не так уж и плохо. Верно?

— Ты — всё, что у меня есть, — шепчет ему сестра. Голос её тих; наверно, чтобы не выдать дрожи.

— Я знаю.

Он действительно не сомневался.

========== » 11 ==========

Лиза с каждым днём всё рыжее. Апельсиновый её дурманит голову и притягивает внимание, и Юко довольна — это красивый оттенок. Хотя девочка всё ещё не понимает его значение, она честно старается постичь, а потому проводит рядом с Лизой много времени. Это та же Лиза приводит её в косплей.

После смерти родителей Юко бросила пение, а новое хобби искать не пыталась. Однако вот теперь подруга наряжает её в японскую школьную форму и отводит на фестиваль. На фестивале много красок — в том числе в аурах — и Юко сначала жутко теряется, а потом неожиданно начинает получать удовольствие. Ей нравится, что вокруг люди объединены одними эмоциями: предвкушение, азарт, увлечённость. Они занимаются тем, что им по душе. За ними интересно наблюдать. Юко думает, думает, а потом решает попробовать. Она даже шьёт костюм, и скоро они с Лизой выступают вместе.

Это не так плохо. Юко заказывает по своим меркам постоянную одежду и учится подбирать вещи так, чтобы смотреться хорошо. Она овладевает искусством макияжа и всячески закалывает волосы, благо, есть почва для экспериментов. Она перестаёт размышлять по поводу своей чересчур детской внешности и начинает этим пользоваться.

Ей нравится. Косплей — это весело, потому что тут все знают, что Юко играет, тогда как в повседневной жизни этого никто не замечает. Здесь она ощущает настоящее упоение; она вызывает в людях приятные оттенки — вдохновение, восхищение, эстетическое удовольствие — и может этим гордиться. Юко не хвастается. Она проводит время так, как ей весело.

С людьми всё тоже просто. Раскладывая по тонам и по настроениям целые палитры, Юко приводит в порядок собственные наблюдения. Она даже в тетрадочку записывает все результаты, а потом сверяется. Страх — это бледно-голубой. Радость — это золотисто-жёлтый. Нежность — это мягко-розовый. Юко привыкает их сразу угадывать и не подглядывает за ответами. Общаться с людьми совсем просто и совсем легко.

Кошмары периодически снятся. Юко просыпается в слезах и снова чувствует себя Аней.

Они с братом хорошо ладят. Проводят вместе вечера. Иногда выбираются на улицу. Серёже не нравится долго находиться на свежем воздухе, и Юко принимает это: она вообще теперь многое в человеческом поведении принимает, потому что успела понять — всех косить под одну гребёнку нельзя. Если брат не хочет, она не будет его принуждать. Ему всё равно не нравятся люди. Юко — просто счастливое исключение.

И всё же с обществом ей отныне совсем легко.

Кроме одного человека.

Лиза.

— Ты кажешься несчастной, — осторожно говорит Юко, когда они идут со школы. Мороз колет щёки, приходится натягивать повыше шарф. Юко лжёт: вовсе не кажется, она это отлично видит. Оранжевый прерывается сполохами синевы.

— Я буду в порядке, — говорит Лиза, вышагивая ровно. Её глаза тёмно-карие, почти чёрные. Ресницы опаляются зимним солнцем. Они пересекают улицу. Подруга смотрит на неё с усмешкой неожиданной, тёплой. — Ты выглядишь милой, когда отдаёшь всё, что у тебя есть, Юко.

— О чём ты?

Она понимает, но не хочет понимать.

— Полный отказ от себя… — Лиза идёт полубоком, коленями толкая сумку. Она улыбается. На её лице стынет мечта о весне. — Однажды ты осознаешь, что это значит. Лично для тебя, не для других. Эй, Юко-чан…

Они останавливаются у железнодорожных путей.

— Да?

— У таких, как мы, бывает чутьё. Они ищут. — У Лизы взгляд чернее ночи. — Бойся их. Они жестоки. Я…

Всё происходит слишком быстро, чтобы запечатлеть на плёнке, но в сознании отпечатывается ослепляющим клеймом. Гудок поезда. Рваная тень в мантии; оглядывается — это человек, у него аура полыхает ярчайшим апельсиновым, каким ещё не видела Юко. Один короткий вскрик; Лиза падает прямо на дорогу, Юко кидается вперёд, стараясь её подхватить, но не ловит и…

И всё повторяется.

— Ли-и-и!

Вопль застывает в морозном воздухе.

Мир обращается в хрусталь.

========== » 12 ==========

— Ань…

— Я в порядке.

Она почти не врёт. Ей больно до ужаса, но она быстро гасит эту боль, с неожиданным глухим недоумением понимая: хотя она следовала за Лизой и приглядывалась к ней внимательно, она никогда не смогла бы к ней привязаться. Не потому что Лиза была плохой — нет, Лиза была хорошей. Просто дело крылось в ином. Просто Юко больше не могла к кому-то привязываться. Терять таких слишком больно. Лизу вот она потеряла.

Брат привлекает её к себе. Юко утыкается ему в грудь, она трясётся с головы до ног и глотает хрипы, но ей всё ещё не больно. Как будто она ничуть не лучше самых жестоких проводников геноцида. Ей жаль Лизу. Но её не разъедает горе.

— Серёж, ты любишь меня?

— Конечно.

Это правда. Юко закрывает глаза. Ресницы кажутся ломкими, пальцы кажутся слабыми, собственный голос глух и тих.

Это случилось не по воле Судьбы — хотя все новости наперебой говорят, что школьница поскользнулась и упала под поезд, никто не знает правды. Знает только Юко; о присутствии Юко там никто не в курсе, потому что камер нет, а она убежала раньше, чем подъехала «скорая». Впервые довелось увидеть, как целиком пустеет аура. Не в чем было сомневаться — Лиза умерла. Но не потому что её переехал поезд, а потому что её убили.