— Группировка? Только честно, иначе пристрелю.

— Оди… ай, да что там уже… Бандит я.

Опускать оружие я не спешила. Бандиты — народ крайне непредсказуемый. Здесь, в «Пузыре», нейтралитет между Синдикатом и мародёрами может ничего не значить. Особенно учитывая, что меня теперь считают предательницей.

— Ты одиночка? — на всякий случай спросил бандит.

— Нет. Тебе повезло. Я из Синдиката наёмников. Можешь взять своё оружие. Разряди — и дуй сюда.

Вскоре мы сидели в комнате уже вместе. Саня, как представился бандит, был рослым крепко сложенным парнем с нездоровым цветом кожи и мешками под глазами. Он курил сигарету за сигаретой, нервно поглядывая то в дверной проём, то в окно. Я не понимала причину его беспокойства, но спрашивать не стала.

— Слушай, Ржавая… — докурив очередную сигарету, начал Саня. — В этой чёртовой аномалии мы — единственные люди. В одном котле варимся. И если есть желание выбраться отсюда живьём, надо объединить усилия.

С одной стороны, его предложение звучало здраво, а с другой — бандиту доверять нельзя. Согласившись или отказавшись, можно допустить роковую ошибку. Шансы пятьдесят на пятьдесят.

— В чём-то ты прав, — кивнула я. — Но у меня нет ни малейшего повода верить тебе.

— Знал, что ты в первую очередь об этом подумаешь. Но у нас, увы, нет выбора. Либо сдохнуть здесь, либо выбираться. Хотя, надо признать, компания теперь куда приятнее… — Саня усмехнулся.

— Не могу сказать того же.

Снова наступило молчание. Слышно было только звуки Зоны. Саня, наконец, перестал курить. Но навонять сигаретами уже успел.

— Как тебя сюда занесло? — вдруг спросил бандит.

Я ненадолго задумалась, говорить ли правду, но решила не лгать. Почти.

— Столкнулись с вражеским отрядом. Поскользнулась и скатилась прямо в «Пузырь».

— А меня братва сюда бросила… Мол, предатель и всё такое… Хотя они правы. Я их реально предал. Можно считать, заслужил.

«Так ты тоже, значит, своих предал, — подумала я, но вслух ничего не сказала. — Очень похожие ситуации, не считая того, что нас подставили».

— Думаю, ты понимаешь, — продолжал бандит. — Все мы — и братва, и вы, мерки, — из одной среды. Нет чести, нет морали, нет совести.

— Думаешь, все мы подходим под это описание? Многие — да, но далеко не все. Я знала и знаю много хороших ребят из Синдиката. Ну, хороших по меркам Зоны. Хотя, надо признать, со временем их всё меньше и меньше.

— Хороший наёмник… Так не бывает. Убийца не может быть хорошим.

— Может, в чём-то ты и прав. Не знаю. Надо просто помнить, что идеальных людей нет. У всех свои недостатки и хорошие стороны. Каждый человек сам решает, кем он будет — моральным уродом или человеком честным и справедливым, и никто не вправе пытаться изменить его, если он того не хочет.

Только теперь, произнеся это вслух, сформулировав, наконец, то, что так долго вертелось в голове мутным пятном, я поняла, что держит меня в Зоне. Только здесь, в условиях, близких к апокалипсису, человек может быть тем, кем хочет. Никто не станет критиковать — или просто плюнет, или попытается убить.

Но только ли это не позволяет мне вернуться к нормальной жизни? Нет, наверное. У всех, кто пробыл в Зоне больше полугода, случается «сдвиг по фазе». Привыкаешь, что за каждым углом притаилась опасность, и даже шагу нельзя ступить, не проверив пространство перед собой. Здесь нет уверенности в завтрашнем дне. Сначала это страшно, но со временем понимаешь: это и есть настоящая жизнь.

От самокопания меня отвлёк Саня.

— Ты слышала? — у самого уха прошептал он. Похоже, я настолько расслабилась, что даже не заметила его приближения. Плохо, очень плохо: нельзя ослаблять бдительность. Однако сказывалась усталость.

— Что? — тихо уточнила я.

— Да нет, ничего… Показалось, наверно, — парень стушевался.

Но его слова меня напрягли. Может, ему действительно просто послышалось, а может, мы здесь не одни.

Бандит всё ещё сидел рядом, всматриваясь в темноту. Слишком близко: на такую дистанцию нельзя подпускать того, кому не доверяешь.

— Отодвинуться не хочешь? — чуть раздражённо напомнила я.

— Ах, да, прости, — он отсел на полметра, но в этот раз не смутился. Да и извинился, вероятно, для галочки.

Становилось всё холоднее. Тёплая одежда уже не спасала. Саня достал из рюкзака водку, разлил по алюминиевым кружками так же, как если бы это были рюмки. Выпили.

Я пила крепкий алкоголь редко, поэтому мне хватило, чтобы слегка захмелеть. Но до совершенно невменяемого состояния было ещё далеко.

— Знаешь, Ржавая, никогда не думал, что придётся провести ночь в «Пространственном пузыре», зимой, в компании наёмницы, — признался Саня.

— Я тоже не думала, что буду пить водяру с бандитом, сидя в аномалии… Ваша братия иногда подсаживалась к костру, когда мы с группой дежурили, но редко.

— Так у тебя своя команда есть? — удивился бандит.

— Да. Раньше было пятеро. Жаль только, что состав группы почти полностью поменялся… — я грустно вздохнула, вспомнив старых друзей.

— Что с ними стало?

— Один застрелился. Другого убили «долговцы», а ведь у него семья на Большой Земле осталась… Третий предал нас.

— Ну, а с четвёртым что?

— Надеюсь, жив и здоров.

Саня налил ещё водки.

— За упокой погибших… — проронил он.

В этот раз чокаться не стали.

Водка помогла согреться на некоторое время. Но, как следствие, стало клонить в сон. Контролировать обстановку вокруг становилось всё труднее. Впрочем, пока некритично.

Спустя минут тридцать холод снова напомнил о себе. Пришлось выпить ещё. Саня заметно расслабился.

— Я тут байку одну вспомнил, как-то пацаны рассказывали… — помолчав, начал он. — Говорят, под Зоной есть сеть лабораторий, в которых люди пропадают бесследно. А может, и не совсем бесследно. Просто покажи мне фраера, который полезет в подземелье, чтобы узнать, что там происходит. Так вот, неспроста ведь там смерть… Должна быть причина. Слышал, там какое-то зло обитает, и если оно вырвется наружу — всем в Зоне, а может, и за её пределами — кирдык…

Я не удержалась от смеха. Чего только не придумают, чтобы выпендриться, мол, был там-то и там-то, видел что-то, что объяснить нельзя.

— В этих лабораториях нет никакого непобедимого зла. Необъяснимые явления — да, есть, но не более, — поведала я.

— А ты откуда знаешь?

— Бывала там. Страшно, опасно, темно, выжить трудно, но вот прям чего-то невообразимого не видела… Всякие редкие твари водятся, разве что.

Ответить Саня не успел: из коридора донеслось сиплое дыхание.

***

Трое бандитов остановились у входа в старый КБО.

— Короче, сейчас будет сделка. Если что-то пойдёт не так — мочим всех и валим отсюда, — проинструктировал подчинённых командир, прежде чем зайти в здание.

На втором этаже горел костёр, свет от которого был виден в окнах снаружи. Именно туда направились новоприбывшие бандиты, не обратив внимания на неестественную тишину.

Тишину, причина которой вскоре выяснилась.

Открыв незапертую дверь, командир грязно выругался. Вокруг костра на залитом кровью полу лежали только трупы. Все они были убиты холодным оружием, о чём свидетельствовали колотые и резаные раны, но самих ножей — или того, чем их убили, — не оказалось. Убийца предусмотрительно забрал оружие.

Но кто способен так профессионально перебить пять человек, оставшись невредимым, одними только ножами? Не считая отдельных кадров из разных кланов, только наёмники или «Безликие». Ну, или тёмный-контролёр, что маловероятно.

Два тихих хлопка — выстрелы из оружия с глушителем. Две пули прошили головы бандитов. Их командир метнулся на лестничную клетку. Он знал только одного человека, желающего его смерти… Но разве этого сталкера не сожрали псведособаки?

На лестницу выкатилась светошумовая граната. Среагировать бандит не успел. Оглушительный взрыв, яркая вспышка…

В себя он пришёл связанным. Недалеко от него стоял человек, чьё лицо скрывал противогаз.