Воображение живо нарисовало парня с мёртвым, ничего не выражающим взглядом и таким же неестественным безэмоциональным лицом — не просто маской хладнокровия, под которой часто скрывал истинные чувства Штиль, а именно неживое лицо, как у манекена… или трупа. По коже пробежали мурашки.

— Знаете, он хоть и бросил меня со снорками, но тогда мне его так жаль стало… — признался Разведчик.

Редко встретишь в Зоне человека, который здесь уже давно и ещё не растерял такие качества, как жалость и сочувствие. Не каждому удаётся сохранить в себе так много человеческого. А уж тем более единицы будут жалеть предателя.

— Странности здесь на каждом шагу, — задумчиво проронил Мент и, помедлив, продолжил: — Я ещё нечто подобное слышал как-то в баре. Не ты один так товарища потерял. У нас раньше отряд был, который возглавлял Хохол. Так с последнего задания он один пришёл. Сказал, что отошёл от своих совсем немного, а как вернулся, они уже гуськом куда-то уходили. Ты, кстати, как давно напарника своего видел?

— Да месяц назад… А что? — ответом сталкеру была тяжёлая тишина.

А ведь как раз три недели прошло с того момента, как пришёл Хохол и рассказал, что произошло. Или это просто какое-то нереальное совпадение, или он сам их перебил, или это работа сильного псионика.

Что-то мне подсказывало, что просто так забыть об этих странных случаях не удастся. И не из-за любопытства, нет. Из-за проблемы посерьёзнее…

========== Глава 29. Разошедшийся псионик ==========

Ещё двое наёмников из Мёртвого города и, по слухам, «свободовский» снайпер ушли в ночь и не вернулись. Возможно, и другие группировки тоже понесли такие потери, но не распространялись. Оставлять это без внимания было нельзя. Ну, не могло столько человек просто взять и бесследно пропасть!

Сразу после тренировки и обеда меня и мой отряд вызвал к себе Бехрам. Он выглядел усталым, будто сутки провёл без сна. Впрочем, работы главе группировки всегда хватало по горло, так что, возможно, так оно и было.

— Есть дело, Ржавая. Нельзя допустить дальнейших потерь. Вы впятером должны встретиться с человеком Душмана и вместе с ним постараться разузнать, что происходит, куда пропадают люди. Если получится, попытайтесь их найти и спасти, — коротко, без приветствия, изложил суть начальник.

— Если это контролёр, то вполне возможно, что он мстит… Тогда, в Припяти, я встретился с тёмным сталкером-псиоником. По его словам, раньше он был наёмником, потом дезертировал. Оцелот убил подставленного им солдата в Мёртвом городе, считая, что это он, — поведал Штиль.

По коже пробежал холодок. Я знала, кто этот тёмный, которого все считали убитым. И всё, что сейчас происходило, вполне могло быть его рук делом.

— Так он жив… — пробормотала я. — Вот же везучий гадёныш…

— Ты знаешь его? — уточнил Бехрам.

— Да. Ошибки быть не может. Выходит, Оцелот в Мёртвом городе убил не его, а непричастного к этому человека. Но искать «нашего» недоконтролёра, думаю, смысла нет. Если, конечно, не он людей уводит.

— Я в твоих советах не нуждаюсь. При встрече с ним приказ: стрелять на поражение!

— Этой твари недолго осталось! — заверил Керосин, уже предвкушая опасную охоту на тёмного сталкера. Но Бехрам разрушил иллюзии:

— Не забывайте, что ваша задача — найти пропавших. А тёмным займутся, — напомнил он. — А теперь свободны. Можете начинать.

Мы вышли из его кабинета в коридор и двинулись к лестнице. Пропустив вперёд троих наёмников, я поравнялась с замыкающим.

— Поубавь свой пыл, — это было сказано так тихо, чтобы слышал только он. — Такие, как ты, в Зоне долго не живут.

— Это какие? — начал «заводиться» Керосин.

— «Зелёные», неопытные, но зато офигенно смелые, — тщательно подбирая слова, чтобы он не психанул окончательно, конкретизировала я.

— Думаешь, я неопытный?! Я военный, Ржавая! Контрактник!

— Контрактник, не контрактник — какая разница? Ты в бою-то настоящем за всю свою прошлую службу бывал? Или только в Синдикате?

— Бывал, — зло прорычал Керосин. Видимо, ему очень не нравилось, когда его, по его же мнению, недооценивают. Идущие впереди Штиль, Молчун и Мент оглянулись.

— Успокойся, — терпеливо попросила я. — Эмоции сейчас будут лишними. Впереди ходка, дружище.

— Плевать я хотел! — если Керосин вспылил, его было уже не остановить. — Если вам всем так нравится изображать из себя бездушные машины — пожалуйста! А я останусь человеком, испытывающим эмоции!

— Всё нормально? — снова обернулся Штиль.

— Да, — спокойно кивнула я.

И всё же слова Керосина меня задели. Бездушные машины… Так вот, кем он нас считает! А о том, что многие до сих пор живы только потому, что хорошо скрывают эмоции и не поддаются им, конечно же, он не задумывается.

«А может, он в чём-то прав? — зародилась мысль. — Может, не стоит притворяться? Не делать вид, что всё безразлично? Что совести и чести уже давно нет?»

Да, скорее всего, Керосин был прав. Но возникшие сомнения я обрубила на корню, словно ненужный сорняк. Пусть лучше так. Зачем что-то менять, если без этих перемен всё вполне неплохо и так проще? Однако окончательно избавиться от назойливых мыслей, загнанных в голову наёмником, всё равно не получилось.

Наш пусть лежал в Тёмную долину, ведь именно там Разведчик в последний раз видел своего напарника. А это оказалась единственная зацепка. Намеченный маршрут пролегал в обход Бара, между «Ростком» и Агропромом. Это был самый оптимальный маршрут, но идти в любом случае придётся долго. Короче только через территорию «Долга», а там наёмникам рады не будут: единственным приветствием будет разве что пуля.

Иногда меня посещали вопросы вроде «Так почему не зачистить Бар? Почему не уничтожить “Долг”? Синдикат справится!» Но стоило задуматься, как всё сразу становилось ясно: во-первых, этот клан контролирует численность мутантов; во-вторых, в этой войне может погибнуть слишком много наёмников, а тогда Синдикату придётся туго; в-третьих, если когда-нибудь удастся заключить перемирие с «Долгом» (а это непременно случится), как в 2011 году, это может принести выгоду.

Против самих «долговцев» я ничего не имела. Раньше. Пока не увидела, как те безжалостно убивают моих товарищей по оружию. И не имело значения, что многие наёмники ничем не лучше этих людей, для которых хотя бы существовали понятия воинской доблести и чести. Это не оправдание.

С другой стороны, врагами эти вояки останутся лишь до поры, до времени. Когда «Долг» заключит мир с Синдикатом, значение будут иметь только личные счёты.

Вокруг простирался пустырь. На горизонте, перед самой Свалкой, темнела лесополоса. Чахлая трава колыхалась на ветру, подобно волнам. В небе снова проплывали сплошные тучи. Поздняя весна здесь больше походила на осень.

Возле леса не было видно ни души, хотя именно там мы должны были встретиться с наёмником из Мёртвого города. И это правильно. Если бы он сейчас вышел навстречу или как-то ещё дал о себе знать, не видя издали, кто мы, — можно было усомниться в его опыте.

Предупреждающий выстрел вспорол землю перед моими ногами. Я остановилась и медленно подняла руку со сжатой в кулак ладонью, приказывая спутниками сделать то же самое. Стреляли явно не свои, но и не враги: первые вообще не открывали бы огонь, вторые — уже убили, воспользовавшись эффектом неожиданности.

Словно почувствовав что-то, Штиль тихо попросил:

— Не стреляй в них без необходимости.

— Кто это? — с подозрением спросила я.

— Сейчас увидишь… Если я прав.

На опушке леса возник человек в коричневом камуфляже. Так значит, та группировка не была уничтожена нами до конца… Что ж, если они больше не рискуют связываться с Синдикатом, никто об этом не узнает. Они тоже имеют право на жизнь.

— Эй, бродяги! Дальше нельзя! — не подходя близко, крикнул «безликий». Похоже, издалека он принял нас за вольных сталкеров. Тем лучше.