Напасть вновь зверь не успел: раздалась серия тихих хлопков и его труп с пробитой головой упал на землю. Наёмник опустил винтовку.

— Прокол, не стреляй дуплетом, если не уверен, что попадёшь. И в сторону союзников тоже не стреляй, придурок! — он отвесил новичку хороший подзатыльник. Взял бы тот при выстрела чуть левее — и попал в Дербника.

Наёмник стоял на крыльце дома, погрузившись в размышления. Ждать, пока Ржавая поправится, пусть этот процесс и будет ускорен артефактом, нет времени. А значит, остаётся вариант выйти на Кордон и нанять нескольких отмычек. Обычно Синдикат не пользуется ими, однако это один из случаев-исключений, когда особого выбора не остаётся: свидетелей придётся убрать, а опытный сталкер может дать отпор.

Прикинув все «за» и «против», Дербник принял решение. Он оставит здесь свёрток с её оружием, которое он успел разобрать в схроне и завернуть в брезент. Она догонит, когда сможет. Ну, а если не справится — это уже не его вина.

Наёмник заглянул в дом.

— Поднимайтесь, парни! Док, мы уходим. Когда Ржавая придёт в себя, скажи, чтоб шла на базу.

— Хорошо, скажу. Дорогу назад найдёте? — откликнулся Болотный Доктор.

— Найдём. До встречи.

***

Я очнулась в уже знакомом помещении, ярко освещённом лампами. Человек в белом халате стоял у стола, на котором лежал израненый чернобыльский пёс, и, кажется, доставал глубоко засевшие пули.

— Осторожнее надо быть… — едва слышно приговаривал он.

Мутант взглянул на меня и глухо, предупреждающе рыкнул.

— Уже очнулась? Быстро, — не оглядываясь, проронил Болотный Доктор. — Как себя чувствуешь?

— Так, будто и не было ранения, — прислушавшись к своим ощущениям, сказала я. А ведь правда, остался только лёгкий зуд в боку. — Где остальные?

— Ушли ночью. Дербник просил передать тебе, чтобы шла на базу.

— Который сейчас час?

— Двенадцать часов дня, — бросив взгляд на часы, сообщил эскулап. — Вон в том свёртке, что на тумбе, твоё оружие.

Я поднялась с койки, развернула брезент. СВД и LR-300 были разобраны. Быстро собрав винтовки и экипировавшись, обулась. И хоть Болотный Доктор никогда не брал плату за помощь, уйти «по-английски» я не могла. Не говоря ни слова, оставила на подоконнике возле входной двери пачку купюр.

— Спасибо за всё, Док. Может, ещё свидимся, — с этими словами вышла из дома и бодро зашагала по тропинке.

Наверное, стоило для начала перекусить: целебные артефакты — а иначе так быстро серьёзную рану не залечить, — выматывают организм, — но задерживаться на Туманных Болотах, куда даже отморозки-ренегаты не заходят, совершенно не хотелось.

Потянулись однообразные ландшафты. Постоянно слышались разные звуки, свидетельствующие о присутствии поблизости мутантов. Между искорёженными деревьями и чахлыми ёлочками стелился молочно-серый туман. Под ногами чавкала грязь. Впрочем, она очень быстро сменилась болотом. Идти пришлось по колено в грязной воде, часто оскальзываясь по илу, или что там было на дне.

Запах на Туманных Болотах был просто отвратительный. Но когда к нему примешалась ещё и трупная вонь, я не выдержала и надела противогаз, сужающий обзор, но фильтрующий этот сырой, пахнущий плесенью и болотом воздух.

«Кто ж там сдох?..» — промелькнула и тут же исчезла мысль в голове. Выйдя из воды на тропу и проломившись сквозь кустарник, я увидела место, покрытое следами и стреляными гильзами. Последних было не так уж много, но достаточно. А чуть дальше лежал труп серо-зелёного кровососа. Ну, теперь понятно, откуда вонь.

Рядом с ним вертелся слепой пёс. Заметив меня, он опрометью бросился прочь. Эти шавки трусливы, пока рядом нет их сородичей.

Даже не тратя драгоценное время на осмотр местности, я двинулась дальше. Сейчас осталось лишь одно желание: как можно скорее убраться с Туманных Болот и вылить воду из ботинок.

Наконец, туман сгустился настолько, что была видна лишь его завеса. Именно такой была граница, разделяющая Болота на две части, одну из которых, более опасную и глухую, прозвали Туманными Болотами.

Под ногами хлюпнула вода. Затрещал счётчик Гейгера, предупреждая о повышенном уровне радиации. Я сделала несколько шагов назад и направилась в обход бочага.

Вскоре туман рассеился. Вокруг раскинулись обманчиво спокойные болота. Заросли высокого камыша покачивались на ветру. Сквозь серые тучи просачивался солнечный свет, бликами ложившийся на грязную воду.

Сверившись с картой в наладоннике, я пошла по направлению к железнодорожной насыпи. Это был лучший ориентир, рельсы, ведущие прямиком на Кордон, а с него — на Свалку, в Тёмную лощину, на Агропром, на «Росток» и дальше — в места, куда мало кто осмеливался заходить.

До насыпи, возвышавшейся над заболоченной равниной, я добралась относительно спокойно, обходя замеченных ренегатов и мутантов, основную часть которых составляли кабаны и слепыши. И хоть помимо них на Болотах можно встретить и прочих тварей, их гораздо меньше.

Часто оглядываясь назад, — нет ли кого поблизости? — поднялась на насыпь. Здесь было в какой-то мере сухо, если не считать размытой дождём земли. Но по сравнению с радиоактивной водой это не проблема.

Вполне подходящее место для десятиминутного привала.

Вылив воду из берцев, я села на ржавые рельсы и достала из рюкзака бутерброды с колбасой и пачку галет. Покончив с трапезой, хотела было подняться и продолжить путь, но случайно коснулась ладонью рельс. Они мелко вибрировали. «Как я раньше этого не почувствовала? И что это?» — с такими мыслями я забрала свои рюкзак и оружие и отошла от железной дороги на несколько шагов.

Со стороны Кордона послышался приближающийся грохот. Но ведь этими путями уже давно никто не пользуется, да и мост сломан! Как это возможно? Откуда здесь, в Зоне, взялся поезд?!

Впрочем, самого источника звука я так и не дождалась. Шум просто растворился, словно его и не было. «Ну, дела… Зона».

Ещё раз приложив ладонь к рельсе, я убедилась, что никакой вибрации нет. Однако выходить на железную дорогу больше не рискнула: мало ли, чем грозят эти необъяснимые явления, происходящие здесь?

Ещё спустя час-полтора пути вдоль рельс с противоположной стороны насыпи послышались выстрелы, оглушительный рёв, крики и топот.

Любопытство пересилило здравое желание поскорее убраться отсюда. Я перешла через железную дорогу. Внизу, близ крутого склона, несколько «чистонебовцев» обстреливали гоняющегося за ними псевдогиганта.

Может, стоило бы им помочь? Но как? Из подствольника не выстрелить: взрыв зацепит людей. Гранату не доброшу. А стрелять в эту тушу можно долго, патронов не хватит.

Значит, лучше оставить всё, как есть и не ввязываться в неравный и, несомненно, смертельно опасный бой. Не дожидаясь окончания схватки, я вернулась на ту сторону насыпи, с которой меня точно не заметит мутант, когда разделается с бойцами «Чистого неба», или они сами, если сумеют одолеть тварь. Незачем светиться.

***

Двое отмычек шли впереди, на виду у Дербника. Никогда нельзя выпускать тех, кому не доверяешь, из поля зрения. Наёмники двигались за ними цепочкой, отстав на несколько метров: если сработает аномалия, их не должно задеть.

Однако не аномалия сегодня стала проблемой.

Впереди замаячил человек, — а человек ли? — в длинном драном плаще. Оружия у него видно не было, если он вообще был вооружён. Он направился к отряду. Дербник приказал отмычкам остановиться.

Незнакомец оказался мужчиной лет пятидесяти-пятидесяти пяти. На голову его был накинут капюшон. По бледному лицу пролегали глубокие морщины. В безучастных карих глазах застыла сталь. Чёрный плащ мешком висел на невероятно худом человеке.

— Стоять! — скомандовал Дербник. — Ты кто такой?

Мужчина послушно остановился, взглянул на него, безошибочно определив командира.

— Сталкер я. Графитом звать. Еды не найдётся? Я за это информацией поделюсь, — голос у него был безэмоциальный, будто и не у живого существа, а у бездушной машины. Говорил он короткими рублёными предложениями.