Почему Оцелот так ненавидит «Долг»? Может, какие-то личные счёты? Во всяком случае, говорить на эту тему он явно не хотел. Да и на другую, в принципе, тоже.

Пискнул КПК ведущего, оповещая о новом сообщении. Сердитый провёл пальцем по сенсорному экрану и прочитал текст. Затем сообщил:

— Планы поменялись. Нужно помочь нашим отразить атаку. Вчетвером они не справятся.

Пальцы Оцелота сжались в кулак. Наверное, он уже догадался, кто снова заявился на Дикую территорию, пытаясь захватить весь «Росток». В очередной раз.

— Тогда идём, — процедил наёмник.

— Спокойнее, Оцелот, — буркнул замыкающий.

— Заткнись! — зло рыкнул тот.

— Бегом марш! — отдал приказ принявший решение Сердитый.

Мы с места рванули следом за ним. Вскоре стали слышны звуки перестрелки. На КПК пришёл некролог: «Фирн, наёмник, Дикая территория, убит “Долгом”». Дежурившие в месте стычки ребята остались втроём против сильного противника.

Вскоре впереди показался двухэтажный продолговатый переход, отделяющий Дикую территорию от нейтральной территории перед Баром. Я перевела винтовку в режим стрельбы очередями.

Группа разделилась.

— Держись рядом, — приказал Оцелот. — И не вздумай в своих палить, иначе лично пристрелю.

Я никак не отреагировала на предупреждение, но повиновалась — старалась не отходить далеко. Мы по «пожарной» лестнице взбежали на крышу большого ангара и засели на её краю. Отсюда было отлично видно укрывающихся за бетонными блоками «долговцев», поливающих огнём троих оставшихся в живых часовых. Те изредка постреливали в ответ, высовывая из-за укрытия только стволы винтовок.

— А может, из подствольника их? — предложила я, однако наставник отрицательно мотнул головой:

— Союзников заденет. Вон, видишь, бандюки с тыла подбираются?

— Вижу, — одновременно с диалогом я целилась в высунувшегося из-за блоков с гранатой в руке «долговца». Выстрел. Глушитель почти полностью скрыл звук.

«Лимонка» прокатилась по земле под ноги товарищу погибшего. Тот метнулся прочь от гранаты, но не успел: Ф-1 взорвалась. Ударная волна толкнула бегущего бойца в спину. Оцелот же мгновенно изрешетил его пулями.

На душе было неприятно. Одно дело — валить сволочей-бандитов и собирать патроны с трупов, и совсем другое — убивать «долговцев», которые раньше к тебе относились в принципе нормально. Неправильно это как-то…

Оцелот, со злорадным блеском в глазах отстреливающий «должников», заметил, что я больше не стреляю.

— Помогай, — прошипел он. — Эти уроды мочат твоих новых товарищей! Забудь всё, что тебе вбили в голову сталкеры.

«Может, он прав? — я медлила. — Как же трудно отказаться от своих убеждений и принять решение…» Прочь все сомнения. Я навела мушку на голову ещё одного «долговца» и спустила курок. Быть может, это был неверный выбор и лучше было бы застрелить Оцелота и сбежать «под шумок», но что-то удержало меня от этого опромётчивого шага — скорее всего, осознание того, что вряд ли получится уйти из этого пекла живой. Одновременно пришли ещё несколько некрологов, среди которых один оповещал о смерти наёмника.

За спинами врагов появились мародёры. В несколько стволов они открыли огонь по «долговцам» с тыла. Похоже, последние не ожидали такого поворота событий, поскольку считали, что все наёмники и бандиты «заперты» на Дикой территории.

Оцелот перестал стрелять и сел. Бандиты сами завершат схватку.

— Кстати, а за что ты желаешь смерти «долговцам»? — стараясь не смотреть на трупы внизу, спросила я.

— Это в прошлом, — наёмник скривился, как от зубной боли.

— А всё-таки? — простое любопытство не давало покоя.

Выстрелы внизу стихли, а Оцелот всё молчал. Я уже было подумала, что так и не дождусь ответа, но напарник негромко заговорил, глядя вдаль:

— Эти ублюдки перебили всех, кто был мне дорог, только сын на Большой Земле остался. В тот день погибли мой отец, брат, сестра и лучший друг. И от пуль «должников» полегла вся моя группа. Мы должны были встретиться с группой «свободовцев». Зачем — не имеет значения, даже не спрашивай. Я, батя и товарищ были в одном отряде. Наверное, у Волкодава такое чувство юмора. И это не смешно, уж поверь. Брат и сестра наёмниками не были, зато состояли в «Свободе». Всё шло, как по маслу, пока мы не встретились на границе Янтаря и Рыжего леса. Там нас поджидала засада. «Долговские» крысы перестреляли почти всех, спаслись только я и ещё один «свободовец». И самое мерзкое, что я не знаю, кто руководил операцией. Знал бы — эта свинья давно была бы мертва и скормлена сноркам, — за весь рассказ в голосе Оцелота была лишь пустота. Ни грусти, ни сожаления. Он умело скрывал свои эмоции.

Посидев ещё немного на краю крыши, наёмник встал и направился к лестнице. Не оборачиваясь, он позвал:

— Идём, Ржавая. Пора возвращаться на базу.

Я поспешила догнать его. Мимо ангара как раз шёл возвращающийся патруль Сердитого. Мы быстро спустились по лестнице и присоединились к наёмникам, которых осталось лишь двое.

========== Глава 5. Путь в Припять: часть I ==========

У всех утро начинается по-разному. У кого-то с кофе, у кого-то с выгула собаки… У меня же каждое утро начиналось с обязательной зарядки и коллективной пробежки, после которой — водные процедуры и завтрак…

Столовая представляла из себя просторное помещение, заставленное длинными столами с придвинутыми к ним скамьями. Стоит подметить, что бар находился в отдельном помещении, а не в этом же, — соседнем со столовой. Здесь же за импровизированной грубосколоченной стойкой стоял неприветливый повар Михаил — никогда не улыбающийся небритый мужик неопределённого возраста.

Я сидела за столом вместе с остальными наёмниками и неохотно ковыряла вилкой отвратительную как на вид, так и на вкус кашу. Многие переговаривались между собой, кто-то просто молча ел безвкусную стряпню горе-повара. Я относилась к числу последних. Мало кто из окружающих был мне знаком, а некоторые и вовсе неодобрительно косились в мою сторону — те, кто считали, что женщинам в подобных организациях, да и вообще в Зоне, не место.

Позади раздались шаги. Даже не оглядываясь, я узнала идущего. Оцелот с подносом с едой в руках сел на скамейку рядом со мной.

— Где задержался? — сухо поинтересовалась я.

— Не важно, — отмахнулся наставник, принимаясь за еду. — После завтрака мы и ещё несколько человек должны сменить часовых на стройке. Вот и посмотрим, на что ты способна. Не забудь СВД прихватить и за патронами на склад сбегать.

— Стоп! Но я же не снайпер! — возмутилась я.

— А кого это колышет? Приказ есть приказ. Я нашёл тебя с этой винтовкой, так что не делай теперь вид, будто ничего не умеешь, — судя по тону, которым это было сказано, Оцелота и правда совершенно не волновало, какой из меня снайпер. — А вообще, ты должна уметь стрелять из любого оружия. Мы дежурим до семи вечера, после этого в тир — оттачивать твои навыки стрельбы.

— А какое расписание ты составил на завтра?

— В первой половине дня — тренировка рукопашного боя и патруль, во второй — посмотрим, но это если ничего не сорвётся.

Я только вздохнула. Мало того, что от Оцелота не дождёшься даже малейшей поблажки, так ещё и расписание — плотнее некуда! Перерывы лишь на еду, кратковременный отдых и сон, причём всё по расписанию.

Как и обещал наставник, сразу после завтрака мы отправились на поверхность. По пути я заскочила за СВД и патронами к ней, после чего покинула лабораторию. Оцелот ждал у лестницы, ведущей наверх, покуривая сигарету.

— Курение убивает, — сказала я, вместе с ним поднимаясь на крышу.

— Да в Зоне всё убивает, — ухмыльнулся наёмник. — И вредные привычки — самое безобидное и долгодействующее из этого всего. Был у нас один, Алкашом звали. Собственно, им он и был.

— И к чему это?

— Да к тому, что он — один из немногих, кто спился, а не был застрелен, сожран мутантом или попал в аномалию. Каждый вечер пьяные драки в «Радиации» устраивал. Но был метким стрелком, как ни странно, за что его и держали в Синдикате, — поведал Оцелот.