Если Хаширама об этом узнает, он до конца жизни припоминать будет — невольно передёрнулся. Но слов обратно не вернёшь. Как и людей.
— И хочу чтобы ты усёк одну истину — даже если я тебе скажу «спасибо за правду», это не значит, что потом я тебя не убью.
— Нет ценности, значит. А что насчёт того мальчишки? Вон, как ты за ним припустил.
— Это только моё дело, и других не касается, что я чувствую. Да, Обито мне дорог. Совсем недавно я узнал, что он мой настоящий сын. Представляешь?
— Серьёзно? — Нока облизнул пересохшие губы. — А мама кто?
— Вот не поверишь.
— Эм-м… — младший брат пожевал губу, и тут его брови взлетели на лоб. — Арья, что ли? — А, получив утвердительный кивок, тихо присвистнул. — Вот и говори теперь, что мир тесен. Бывает же такое.
— Я сам в шоке. — Мадара смотрел на свои ладони и чуть улыбался. Казалось, он совсем забыл, с кем разговаривает. Может, целиком погрузился в воспоминания, заново переживая все моменты и наполняя грудь тёплым светом. Плевать, что человек напротив — по идее, заклятый враг и может в любой момент пырнуть ножом в спину.
Сейчас в тюремной камере снова сидело два брата, связанные не столько кровным родством. Их души словно переплелись и заставили заново прочувствовать все года, чего они были лишены. Или кого.
— Нока, я не принял окончательное решение. — Мадара смотрел в глаза брату, и того пробрала дрожь. — Но пока… ты будешь жить под присмотром моих людей… я не такой зверь, коим меня мир заклеймил.
— Ты хуже, — Нока стёр рукавом кровь с губы и усмехнулся.
— Что с глазами? — проигнорировал Мадара.
— А, это… — Нока грузно вздохнул. — Считай, плата за здоровье.
— В смысле? — Мадара захлопал глазами, начиная подозревать что-то неладное. Но тему развить не дали — в камеру ввалился подчинённый.
— Мадара-сама, Изуна-сан пришёл в себя.
В глазах взрослого парня плескалась плохо скрываемая радость. Да уже ни для кого не было секретом, что верный подручный Изуны из личного отряда уж больно сильно печётся о своём командире. Да, он импульсивный и эмоциональный. Работает в прекрасном тандеме с братишкой. Но если бы что-то серьёзное происходило, Изуна бы однозначно поделился с братом.
Ночной ветер обдул кожу лица, заставив прикрыть глаза. Уже так поздно. Верно говорят, за разговорами время пролетает незаметно. Широкими шагами Мадара преодолевал расстояние до лазарета, не оборачиваясь на семенящего сзади парня. А также игнорируя опасливые взгляды редких прохожих. Ну конечно, несколько часов назад квартал Учиха за полчаса оказался объят огнём, а с приходом Мадары всё резко прекратилось. Вот что значит авторитет! И прохожие теперь ещё сильнее «зауважали» великого Учиха Мадару.
— Ты долго, — попытался съязвить пациент, однако следом его окатило волной боли и пришлось прикусить язык. Изуна был бледен и в лёгкой испарине. Это напрягало, ведь Мадара за собой не замечал такого «отката».
— Как ты? — Мадара присел на стул рядом с кроватью и осмотрел комнату. Обычная палата в больнице: несколько тумбочек, стойка для капельницы
— А то ты не видишь, братец. Болит всё, кажется, словно меня через мясорубку пропустили. Я, сука, даже шевельнуться не могу. — Прошипел Изуна.
— Кагами, выйди, — приказал Мадара, не глядя. Парень поклонился и покорно шмыгнул за дверь, впрочем, даже не думая уходить. Ну, подслушивать он не будет, а вот охранять чуткий сон Изуны-сана — сто процентов.
После того, как Кагами вышел, Изуна сразу стёр маску радости и отвёл глаза.
— Всё херово, брат. Врач сказала, что система чакроканалов повредилась. Обычными техниками это не лечится. А потому, я непонятно сколько времени проваляюсь здесь, тупо дожидаясь, пока всё срастётся. Это же тоска смертная!
— Ну, у тебя есть верный поклонник, — лукаво скосил глаза на дверь и улыбнулся глава Учиха, на что его младший брат закатил глаза.
— Вот, только давай без этого. С Кагами у меня чисто товарищеские отношения. Он же, считай, мой зам. Моя вторая рука.
— Угу. — Всё ещё улыбаясь, Мадара смотрел куда-то в стену.
— Мадара! Тц, — Изуна в смущение уже хотел было отвесить братцу оплеуху, но тело напомнило, что тот пиз… жесть, которую они устроили, даром не прошла.
— Отдыхай лучше. И как ты вообще умудрился так сильно себя истощить? Ты даже вырубился в объятиях Тобирамы, который потом ещё нёс тебя до больницы на руках, как принцессу. Ты вот мне скажи, тебя на мальчиков потянуло? Не, я всё приму…
— Ты сбрендил?! — теперь лицо Изуны цветом напоминало молоденький помидор. — Да как ты можешь вообще… думать о таком?
— А что мне ещё думать? — Мадара уже в открытую веселился.
Кагами, заглянув за шторочку, удивлённо похлопал глазами. А в сердце и памяти навсегда отпечатались эти картинки: смеющийся глава и жутко смущённый зам. Такого, Кагами уверен, больше не увидит никогда, и потому момент лёг на сердце теплом и радостью.
***
Kung Fu Panda: Oogway Ascends (Orchestra Version Live) — Hans Zimmer, Pedro Eustache, Vienna Radio Symphony Orchestra, Martin Gellner
— Убить нельзя помиловать. Мадара-сама, подпишите документ и поставьте запятую правильно.
— Кто вообще придумывает эту бумажную волокиту? Вот раньше было проще, взял и порубал противника на месте, когда он косо посмотрел.
— Так всё же? — Кагами не отставал от главы ни на шаг, суя под нос тому трёклятую бумажку, от которой Мадара отмахивался. Ну не виноват он, что принять решение не может. Вроде и прибить хочется братца, а вроде и… вроде. В общем, в голове Учиха был настоящий хаос из мыслей, рождённый недавними событиями.
— Кагами, отвали, будь добр, — вздохнул, потирая переносицу, и снова попытался отвязаться от соклановца. Но тот, упёртым бараном, так и лез.
— Эта бумага уйдёт на стол Хокаге-сама, поймите. Вы должны поставить свою подпись! Ну если хотите, Изуна-сан может поставить запятую за вас… — пробормотал задумчиво парень, на что Мадара соизволил остановиться. — Но, боюсь, это будет не в пользу жизни Ноки-куна.
И почесал подбородок. В принципе, Изуна и сам был в праве сделать документ действительным, ведь он первый зам всё-таки. Но лучше, конечно, сам глава. Который чёрт знает, о чём сомневается. Чего тут думать? Секир башка и всё, за предательство-то.
— Это документ лидеровской важности. Дай люда, — Мадара выхватил бумагу из рук чуть удивлённого Кагами, прижал, как что-то ценное к груди и широким шагом направился в сторону дома. Ну да, доверю я такое решение Изуне. У него на это однозначно ответ один, а тут подумать надо. Хотя, сколько можно? Двое суток прошло.
— Дядь! — из-за кустов вылетел настоящий ураган и чуть не сбил мужчину с ног. Обито обхватил торс мужчины, как самое ценное в жизни, и уткнулся носом в тёмно-синее расшитое кимоно на груди. Мадара, опешив, сразу и не понял, как реагировать. Столько всего навалилось. И как же ему вести себя с мальцом? Понял ли он, что тот мутант говорил правду? Или уж лучше промолчать?.. Обито ведь сейчас назвал его «дядей», как всегда. Просто так проще. Но что-то внутри неприятно ёкнуло.
Надо с ним поговорить… но что сказать? Называй меня папой? Обито, я твой отец. Сам в шоке, недавно узнал. Блять. Как сложно. Арья, ну зачем ты так со мной? Нельзя было сразу сказать?!
— Вижу, тебе лучше, — улыбнулся Мадара, погладив парня по растрёпанным волосам. Да, Обито сам провалялся полдня в лазарете. И то, его выгонять оттуда пришлось. Ведь всё дело в одной девочке, учившейся ирьениндзюцу в госпитале, которая пленила сердце юного Учиха…
— Да, я уже готов приступить к нашим тренировкам! — радостно и твёрдо сказал отпрыск, отскакивая. — Объясни мне, как пользоваться этой штукой? А то, включается она как-то рандомно: не тогда, когда надо. Там тот чувак в маске чуть голову мне не снёс своими чёрными верёвками в руках, но я увидел его атаку и ушёл из-под удара!
Мадара натянуто улыбнулся, слушая эмоциональную речь, но в мыслях был лишь вопрос: что сказать про родство?! Ладно, была ни была.
