Ведь он прав. Он — слабый. И всегда им был…

— Давай, не слабый, бывай, — мальчик флегматично махнул рукой и скрылся за углом, оставив Обито наедине со своим бессознательным врагом и мыслью, что так больше не может продолжаться. Он должен стать сильнее. Нет — обязан. Пора уже перестать быть мягкотелой плаксой и мальчиком для битья.

Пришло время взять эту жизнь в свои руки…

Кулаки сжались до белых костяшек, и взгляд, преисполненный решимостью и непоколебимой уверенностью, устремился к хмурым небесам, который смывали с его лица доказательство его…слабости.

Я буду бороться. И стану сильнее, чтобы защитить не только себя, но и моих родных. Я обещаю, Мадара. Ты не пожалеешь о своем решении принять меня в семью. Я оправдаю твои ожидания. И стану… достойным сыном.

…

После того дня прошло около месяца. И ни одной даже весточки не было, что с этим пацаном происходит. Конечно, Обито общался с местными мальчишками, и те ему рассказывали, что по идее тот блондинчик довольно замкнутый. Гений в своём поколении. И никто не удивился, что тот пропал из вида на месяц.

Чуть отдышавшись, мальчик стал снова упражняться.

Он хотел быть сильным.

Он будет сильным. Прямо как тот пацан. Нет, даже лучше!

Внезапно глаз уловил сбоку какое-то движение. Растерянно обернувшись, Обито вперился взглядом в белую макушку парня. Примерно одного возраста. Тёмные спокойные глаза, в которых залегла странная отчуждённость. Торчащие во все стороны, но мягкие на вид пепельные волосы развевались с каждым порывом ветра. Маска, скрывающая нижнюю половину лица.

Зачем ему всё-таки маска? в душе высказался Обито, наяву только хмуря тонкие брови. Появился-таки. Затем, гордо вздёрнув нос, стал снова упражняться. Через пару секунд взгляд невольно скосился в сторону. В удаляющуюся спину чёрно-серой рубахи.

Клинок на бедре равномерно покачивался в такт шагам носителя. Значит ли это, что он носит его не за красивые глаза? На вид дорогое оружие, фамильное. Даже можно сказать — достойное. Вот только, этот пацан… неужели в таком возрасте уже может управляться с таким оружием? Или не он такой, а жизнь такая?

Вопросы, вопросы.

— И чего он уставился? — пробормотал себе под нос Обито. Но развиться мысли не дали, так как в следующий момент на поляну выбежал… Исобу. Запыхавшийся, взволнованный Исобу.

— Что сл…

— Вот ты где! Быстро идём со мной!

Не дав даже слова произнести, Исобу схватил брюнета за руку и потащил в сторону квартала Учиха.

Невольно обернулся. Увидел тёмные прищуренные глаза, следящие за каждым движением. В которых невольно плескалась лёгкая грусть. Обито не смог расшифровать этот взгляд, таким тяжёлым он был. Да и не успел бы.

Словно он прошёл через ту же боль, что и Обито.

Словно он видел в нём… родственную душу?

Да бред какой-то. Обито помотал головой. Но обычный ребёнок не стал бы смотреть с такой отрешённостью. А Обито ещё слишком мал, чтобы расшифровывать чужие взгляды.

Или, тому мальчику как раз понимание и нужно было.?

***

Он чувствовал раздражение каждой клеточкой своего тела. Оно колючими лапами касалось каждого участка кожи, обволакивало внутренности, напряжённо дёргало за ниточки и так расшатанные нервы.

Мадара скривил губы. Он ходил взад-вперёд по комнате, мысленно соображая, составляя речь. Так быть не должно. И не будет. Я не позволю…

Откуда это грёбаное раздражение взялось? Он сам прошёл через всё это, не понаслышке зная, что ожидать далее. Но тогда была война, и у него не было выбора: чуть ли не с младенчества начали готовить в бой. А тут… мальчонка шести лет уже рвётся на тренировки, подсматривает за пацанами постарше, пытается развиваться сам.

Мадара хотел уберечь ребёнка, полагая, что сам он ни с чем не справится. И тут же искренне испугался этой мысли. Отступил прочь. Увидел укоризненно смотрящие на него чёрные глаза.

Так быть не должно. И не будет…

За столько лет сдерживания эмоций, те прорвались наружу, словно лавина. По дороге смела все принципы и неуверенные протесты, давя собой на корню.

Мадара вскинул голову. Да, теперь он знает, что нужно делать. Что он обязан сделать.

— Обито, нам нужно поговорить. — спокойно сказал Мадара, когда дверь приоткрылась, и в комнату скользнуло небольшое тёмное пятно. Лишь светлое лицо контрастировало на тёмном фоне волос и одежде. Мужчина склонил голову: — я принял решение тренировать тебя.

— Что? — голос внезапно куда-то ухнул вниз, заставляя сглотнуть. Он не верил. Смотрел в чёрные глаза недоверчиво-радостно. — Правда?!

— Да, — кивнул Мадара и встал с татами. Взгляд его тут же осадил ребёнка своей холодностью. — Я не собираюсь давать тебе поблажки. Ты будешь трудиться днями и ночами, выполнять задания, бегать до того состояния, когда сердце будет биться где-то в глотке. Драться на смерть, защищая товарищей. Стать достойным шиноби.

Самое удивительное в этом вечере оказалось только то, что Мадара не потрепал по голове Обито, оставив его в гостиной со своими мыслями. Молодец, Обито, ты же это хотел? И почему тогда, интересно, в твоей голове так пусто? И в душе… сомнения.

Мадара говорил с такой отрешённостью, будто все слова подкреплены фрагментами из жизни. Хотя, чему тут удивляться? Вон какой мужик, глава целого клана. Поправочка — великого клана! Все в Конохе клан Учиха боятся и уважают, при первом взгляде чуть ли не трясутся. Обито уже замечал роптания за спиной, что «красноглазые» очень опасны. Они не щадят никого. И боятся их не за просто так: у них красивые глаза. Ну прямо очень красивые. Такие, что готовы убить тебя на месте, едва столкнёшься с ними взглядом.

И кто такой Обито по сравнению с ними?

Дворняга. Обычный щенок, которого подобрали с улицы, отмыли, накормили. И станут сейчас обучать. Ладно, хер с ним, с обучением. А дальше-то как жить? Какая у Обито фамилия? Так и будет он называться — Безымянный? Чужой среди своих. Белая ворона. Чёрная краска на белом фартуке.

От него проще отмахнуться и выставить за дверь. Зачем он нужен Мадаре? Почему тот захотел его тренировать? Конечно, посмеяться каждый может.

И чтобы стать достойным, придётся пахать вдвое усерднее. Чтобы стать… достойным Мадары. И нового клана.

***

Накрапывал дождь. Тучки с каждой минутой заполоняли небо с мрачной уверенностью, погружая в полумрак. Вот только эта погода совсем не волновала опекуна. Он не щадил, не давал поблажек, как и обещал.

Обито думал, что умрёт прямо здесь и сейчас. Нарочно поскользнётся и рухнет лицом в грязь, а вместе с тем впечатаются и его надежды на бытие ниндзя.

Но нельзя.

Надо собраться. Позорить Мадару он ни в коем случае не посмел. Поэтому приходилось терпеть колкие словечки, подобные ударам хлыста, холодные взгляды.

Мадара всегда был таким?

Если да, то он таким Обито не нравится. До слёз, до окровавленных костяшек, до каждого ожога на коже. До воя в горле. Обито не хотел видеть Мадару таким… жестоким. Зная, каким он на самом деле бывает дружелюбным, ласковым, общительным. Сейчас же его панцирь снова захлопнулся, не пропуская эмоций, кроме одного лишь сквозняка. Всё потому, что Обито решил быть шиноби? Но что в этом такого?

Мадара ни за что этого не скажет, но он очень боялся мальчонку потерять. Он не хотел отправлять его на миссии, в таком возрасте обучать искусству ниндзя, учить убивать. Зачем это надо ребёнку? Сейчас нет войны и нет пока необходимости в ранней подготовке кадров… так чего он туда рвётся?

Ладно, если так этого хочет, то Мадара ему устроит всё по высшему разряду. И пусть попробует только пикнуть, что его что-то не устраивает! Учиха не хотел, но слова сами срывались с языка. Он видел, что Обито больно. Морально. Но не мог остановиться.

Ты сам виноват.

А виноват ли ребёнок в том, что родитель сильно за него переживает?

— Обито-кун, сядь со мной.

Изуна, как обычно, приветливо махнул рукой и улыбнулся. В чёрных глазах играл странный блеск.