— Ничего такого, чем стоило бы делиться, — сказал я. — А ты не жалеешь, что не посмотрел?

— Вот вообще ни разу, — сказал он. — Ты б видел свое лицо до и после. Воистину говорят, многие знания — многие печали.

— Я все же считаю, что лучше знать, чем не знать, — сказал я.

— Хабаровск приятно холмист, — сказал он.

— Чего?

— Это пример того, что даже после чистки Системой у меня в голове осталось слишком много бесполезной информации, — сказал Федор. — Вот я помню, что Хабаровск приятно холмист, и что мне с того? Где мы и где Хабаровск?

— Причем тут вообще Хабаровск? — спросил я. — Ты там бывал хоть раз?

— В том-то и дело, что нет.

— А откуда про холмы знаешь?

— У какого-то трэвел-блоггера прочитал, — сказал он. — Я имею в виду, через неделю нам хана. Что я такого полезного в связи с этим могу вспомнить?

— Не знаю, — сказал я. — Но разве наша личность не есть сумма наших воспоминаний? Возможно, там скрыто что-то такое, без чего ты — это не совсем ты.

— Ну, я себя ущербным не чувствую, так что наплевать, — сказал Федор. — Давай лучше думать, как качаться будем.

— Завтра с утра будем качаться, — сказал я. — Отдохнувшие и на свежую голову.

— Вот из-за такой разницы в подходах китайцы нас и опередят, — сказал он, развалившись в кресле. — Впрочем, может быть, это будут корейцы. Какая разница?

Я докурил сигарету, подошел к окну, чтобы немного проветрить и первый же мимолетный взгляд наружу выловил на лужайке какую-то неправильность. Я посмотрел внимательнее, пытаясь найти на картинке что-то, чего там не должно было быть, и обнаружил, что дела обстоят совсем наоборот.

На лужайке не хватало того, что несколькими минутами назад там явно было. Ну, может не несколькими, но когда мы входили в дом, оно там точно стояло.

— На что ты уставился? — поинтересовался Федор.

— Сам посмотри, — предложил я.

Он нехотя встал и подошел к окну.

— Ничего не вижу.

— Вот именно, — сказал я. — При этом, мы ничего и не слышали, ни звука мотора, ни писка открываемых ворот.

Моя "девятка" и "мини-купер" Оксаны стояли на месте, там, где мы их оставили.

А "хаммер" Кабана исчез.

— Это что же такое, ек-макарек? — бушевал разбуженный нами дед Егор. — Мало того, что апокалипсис и мертвяки со всех сторон лезут, так кто-то еще и машины угоняет? Что за народ пошел, я вас спрашиваю?

— Пульт от ворот у кого? — спросил я.

— У меня, ек-макарек, у кого еще. А второй в машине был. А еще в доме есть…

— Да мы бы услышали, — сказал Федор. — Мы бы заметили, если бы кто-то чужой на территорию пролез.

— Да вот ни фига же не заметили, — сказал я.

— Думаю, что у всего этого есть рациональное объяснение, — сказал Федор.

— Мне даже любопытно стало, что в твоем понимании "рациональное", — сказал я.

— И потом, вы забываете, что это не просто машина, — продолжал гнуть свое Федор. — Это ж маунт, а чужого маунта просто так не отожмешь.

— Я на ней ездил, — напомнил я.

— Но с разрешения владельца, — сказал Федор.

— Ну и какова же твоя рациональная версия? — спросил я.

— Возможно, маунт просто последовал за владельцем, — сказал Федор. — Может быть, это происходит автоматически при перемещении игрока из одного мира в другой, а может быть, Кабан его сам призвал.

— Как призвал?

— Да мало ли. Ключи ведь, надо понимать, у него оставались.

— Ну, допустим, — сказал я. — И что?

— В некоторых играх к маунтам прилагается артефакт призыва, — сказал Федор. — Чтобы не оставлять его в конюшне при входе в город, например, а отозвать, а потом призвать, когда надо будет.

— А как же реалистичность? — спросил я.

— Удобства игрока зачастую превыше реалистичности, — сказал Федор. — Вот, допустим, собрался ты в плавание на другой континент. Что же ты, своего любимого летающего слона с собой на корабль потащишь? Если учесть, что ты не один такой, то это уже должен быть не легкий летящий под парусами бриг, а баржа какая-нибудь.

— Ноев ковчег, ек-макарек, — сказал дед Егор. — Так ты думаешь, не угнали машинку-то?

— Думаю, не угнали, — сказал Федор. — Конечно, я не исключаю, что где-то в мирах Системы наверняка есть игроки с навыками, позволяющими чужих маунтов красть, и наш недавний гость наверняка что-то о таком слышал, но тут, у нас? Да и потом, какой в этом смысл? Зачем кому-то мог понадобиться чужой и толком не прокачанный маунт?

— А чего мы паримся, ек-макарек? — спросил дед Егор. — Давайте записи с камер наблюдения посмотрим.

Мы переместились в комнату охраны и дед Егор с непривычной для пенсионера сноровкой принялся отстукивать команды на клавиатуре. Наш штатный сисадмин только восхищенно головой покачал.

Как выяснилось, проникновений на участок не было и "хаммер" действительно никто не угонял. Он спокойно стоял на своем парковочном месте, а в какой-то момент, и на записи было точно зафиксировано, в какой, просто исчез, телепортировавшись, как Кабан и его теща. Что ж, по крайней мере, без средства передвижения мой старый друг не останется.

— Интересно, чем он его там заправлять будет, ек-макарек, — сказал дед Егор.

— Да фигня, — сказал я. — Найдет какого-нибудь мага, тот ему наколдует полный бак, делов-то.

Но на душе у меня скребли кошки. Кабан и его жена находились сейчас в каком-то незнакомом месте, в другом мире, им светили чужие звезды, и полагаться они могли только на себя.

Однако, в чем-то их положение все же было лучше, чем наше. По крайней мере, у них была ясная и понятная цель, и инструкции по ее достижению. Я же свою задачу так толком и не сформулировал. К тому же, все упиралось в то, что через неделю, возможно, мы все умрем.

Как ни изгаляйся, но если против тебя встанет монстр типа нашего недавнего гостя, ни фига ты ему не сделаешь. Охотиться они придут, как же.

Наша короткая и позорная схватка с Соломоном показала, что это будет не охота, а бойня. А докачаться до его уровня мы все равно не успеем. Он, между прочим, несколько веков качался, если не врет.

Некомпанейский дед Егор сказал, что останется здесь и еще немного попырится в мониторы, а мы с Федором переместились на кухню, и я сделал себе кофе. На улице стремительно темнело.

— Нам хана, — озвучил Федор витающие в воздухе настроения. — Как ни крути, против хайлевелов мы не тянем.

— Еще побарахтаемся, — сказал я. — Ты же слышал, по статистике шансы у нас все-таки есть.

— Пятьдесят на пятьдесят при самом благоприятном раскладе, — сказал он. — Охренительные, конечно, шансы.

— Ты же не собирался жить вечно.

— Кто сказал, что не собирался?

— В любом случае, нам надо качаться, — сказал я.

— А смысл?

— Не ты ли мне говорил, что смысл как раз в этом и есть?

— Условия слишком неравные, — сказал он. — Мы — нубы, мало что умеем и вообще ни черта не знаем. А сюда придут прокачанные профи, типа вот этого вот.

— Ну, он-то прокачанный из прокачанных, — сказал я. — Я так понимаю, что даже по их меркам он крут, не факт, что они будут такие все.

— А, все равно, — Федор махнул рукой. Его боевой дух упал на пол и закатился под плинтус.

Я задумался.

Итак, Система идет по вселенной, объединяя все обитаемые миры и навязывая их обитателям довольно жестокую игру. Может быть, никакого единого центра управления у нее и нет, может быть, все разбросано по облачным хранилищам и мы никогда не сможем найти их все. Но должно же существовать место, откуда это все началось, и там наверняка можно получить ответы хотя бы на часть накопившихся у меня вопросов. Тот факт, что этим путем до меня наверняка пытался пройти не один миллион игроков, меня не особенно смущал. В конце концов, история помнит только тех, у кого получилось.

Да, были и сложности.

Я понятия не имею, где находится это место, мы торчим в стартовой локации, а примерно через неделю нам на головы свалится вся боевая мощь Системы, но цели всегда нужно ставить глобальные и труднодостижимые.