— Останься.
— Что-то нужно?
— Мне холодно, Дэвид.
Эта фраза возвращает его в дом Вуда, когда они оказались в гардеробной и были настолько близко друг к другу, что он пальцами ощущал каждый её позвонок, когда она прижималась и с жадностью отвечала на поцелуи.
Но тогда это была вечеринка.
— Тебе нужно принять ванную и лечь спать, Эмбер. Адреналин спал, и ты начинаешь понимать, что произошло.
— Я — большая девочка. Я понимаю, что говорю и делаю, пусть и командую в твоей квартире. Но я прошу тебя остаться.
В её голосе появляются властные оттенки (прямо как у его мамы), и Дэвид подчиняется, опускается на колени перед ванной, берёт Эмбер за руку и целует её пальцы.
— Довольна?
— Почти, — Эмбер пододвигается ближе, прижимаясь грудью к бортику ванной и задавая мучающий её вопрос: — Джефф сказал, что я пропала?
— Да. Удивительно, но он даже забыл назвать меня наркоманом и припомнить мне, что «я бездарный режиссёр, а друзья и актёры у меня ещё бездарнее»
— Тоже мне, ценитель кино нашёлся, — усмехается она. — Дэвид, а что будет дальше с этим Роном? Или Ником, я уже запуталась, кто он там.
— Посадят, наверное. Думаю, что капитан полиции просто так это не оставит. Поймали этого ненормального — будут работать дальше.
— А мы? Когда возвращаться на съёмки?
— Тебе нужно прийти в себя, — он скользит пальцами по её щеке. Эмбер довольно улыбается, прикрывая глаза, — иначе я останусь без своей музы.
— Музы?
— Один из гостей на вечеринке у Вуда назвал тебя «муза Тарино».
— И как? Я похожа на музу? — она гордо вздёргивает подбородок и ухмыляется. Дэвид качает головой и, подавшись вперёд, шепчет ей на ухо:
— Умеешь же ты вскружить голову.
Эмбер усмехается и накрывает его губы своими. Они начинают целоваться, Эмбер обвивает его шею руками, как Дэвид, вспомнив, что она сегодня пережила, спрашивает:
— Ты уверена, что хочешь?..
— Мне холодно.
Тарино ухмыляется так, словно получил доступ ко всем сокровищам мира. Он вновь наклоняется к ней, целует за ухо и что-то шепчет, от чего Эмбер запрокидывает голову и смеётся.
Комментарий к Холодно
Вариант раскрытия Рона.
Пишите, о чём хотели бы почитать.
========== Пари ==========
Ежегодный приём у Картеров — то место, где собирается элита кинематографа. Эмбер не знает, из-за чего она нервничает больше: то, что она приглашена, или то, что на этот приём она идёт в компании Дэвида?
Они встречаются несколько недель. Пятнадцатилетняя она хотела бы рассказать, прокричать всему миру, что они вместе, но взрослая Эмбер себя останавливает: в Голливуде полно недоброжелателей, да и как часто любит повторять Эрик: «Счастье любит тишину» Поэтому она рассказывает о своих отношениях только Алекс и Саманте, решив сохранить всё в тайне. Сэм, узнав, улыбается и интересуется у актрисы: «Пригодилась ли услышанная от неё информация?», на что она усмехается и отворачивается.
Вечером Эмбер спрашивает, в чём идти на приём.
— К Картерам в чём попало идти нельзя, — заявляет Дэвид. Эмбер приподнимает бровь, и он продолжает: — Собираются влиятельные люди, и в простом чёрном платье туда не заявишься.
— Но другого у меня нет. А все эти роскошные магазины… Там одно платье стоит как моя полугодичная зарплата.
— Тебе повезло, что я знаю одного хорошего дизайнера, — он улыбается и встаёт с дивана, протягивая ей руку. Обернувшись (мало ли кто решил задержаться на съёмочной площадке в столь поздний час) и убедившись, что они вдвоём, Эмбер хватается за протянутую руку.
Дэвид закатывает глаза.
— Ты как школьница, Эмбер.
— Я не хочу афишировать наши отношения.
— Как и я, но я не дёргаюсь каждую минуту как испуганная лань.
— О, так я похожа на лань?
— Ты скачешь как коза на своих каблуках, какая из тебя лань.
— Я не очень высокая, поэтому приходится как-то выкручиваться с такими высокими мужчинами, — Эмбер пихает его в плечо, на что Тарино улыбается и кладёт ладонь ей на талию, подводя к припаркованной машине.
До салона Алистера Уорда они добираются за каких-то полчаса. Их встречает высокий мужчина (почему же мужчины в её окружении такие высокие?) с пронзительными карими глазами и…
— Эмбер, дорогая, рада тебя видеть.
— Здравствуйте, миссис Тарино.
— Нет-нет, никаких «миссис», просто Карла, — Карла улыбается и, приобняв Эмбер, направляется к Дэвиду. — Собираетесь на мероприятие?
— Да, — отвечает он, наклоняясь и целуя маму в щеку. — Картеры прислали приглашение. Зачем ты приехала?
— Проведать тебя и навестить старого друга, — кивок в сторону мужчины, который уже мысленно одевал Эмбер в различные наряды.
— Раз Картеры, то всё серьёзно, — Алистер приглаживает тёмные волосы и поправляет очки. — Эмбер, я — Алистер Уорд, твоя палочка-выручалочка не только на этот вечер, но и на все последующие.
— Алистер, я…
— Благодарности потом, когда я увижу, что мою работу оценили по достоинству, — мужчина улыбается и закатывает рукава рубашки. — Что ж, кажется, я знаю, что нам нужно.
Эмбер кажется, что она идёт не на приём, а собирается на свадьбу, потому с ней обращаются так, словно сегодня самый важный день в её жизни. Алистер предлагает такое количество цветов и фасонов, что у неё разбегаются глаза, пока он делает наброски карандашом и пытается понять, в чём должна быть Эмбер, чтобы выход был успешным.
Они решают остановиться на классике: ничего лишнего, официально, но в тоже время и красиво, поэтому выбор падает на чёрное узкое платье длиною в пол с открытыми плечами. Последний штрих — Уорд забирает её волосы в пучок, оголяя изящную шею и выпирающие ключицы, удовлетворенно хмыкает и отступает.
— Осталось волосы только поаккуратнее собрать и сделать макияж, но с этим Карла поможет. Нравится?
— Да… Это… Это не я, — Эмбер осторожно касается ткани и замирает перед зеркалом. На неё смотрит не она, а кто-то другой. Алистер хмыкает.
— Ты. Как раз-таки. Долго думал, какой цвет выбрать: красный или чёрный, но решил остановиться на чёрном. Хорошо оттеняет твои волосы и делает кожу бледнее. Но фасон платья простой, ничем непримечательный, поэтому ты — его главное украшение.
— Алистер, это…
— Прекрасно? Я знаю, — он усмехается. — А знаешь, что ещё лучше? Голливуд не испортил тебя, поэтому, даже сняв его с тебя, мы увидим девушку, приехавшую его покорять: честную и искреннюю.
Эмбер чувствует, как глаза начинает щипать. Как же это… Не так! Спасать свою карьеру и себя рассказом журналистке о Тарино, шпионить за ним же, чтобы, опять же, спасаться. И даже сегодня, когда она будет танцевать с Дэвидом, Джефф будет стоять возле стены и наблюдать за ними: его и ещё нескольких полицейских попросили обеспечить безопасность, о чём капитан полиции любезно ей сообщил в сообщении.
— Спасибо, Алистер. Я заплачу за…
— Не стоит. Считай его моим подарком, — Уорд становится рядом и, наклонившись, тихо произносит: — Всегда мечтал увидеть Дэвида с девушкой. Думал, что уже не доживу до этого дня, но ты воплотила мою мечту в жизнь. Спасибо.
— Уже закончили? — раздаётся голос Карлы, до этого помогавшей Дэвиду с запонками, и она улыбается, увидев Эмбер. — Ты просто прекрасна, Эмбер! Напоминает то платье, в котором я была на своём первом «голливудском вечере». Теперь-то я могу ею заняться?
— Да, — кивает ей Алистер. — Сделай всё в лучшем виде.
— Сколько у Вас ещё талантов, о которых я не знаю? — интересуется Эмбер, когда Карлу ведёт её за столик. Она с улыбкой пожимает плечами.
— Когда ты жена писателя, то обладать разнообразными талантами просто необходимо, ведь ты не только жена, но ещё и лучший друг, советчик и придирчивый критик в одном лице. И даже человек, с которого списывают персонажа. И потом… Надо же мне чем-то заниматься, когда с карьерой не сложилось.
— Я могу спросить, что случилось?
— Я была подающей большие надежды балериной, — начинает свой рассказ миссис Тарино, открывая небольшой сундучок. — И лет мне было столько же, сколько и тебе сейчас. Приехала покорять вершины, а встретила Теодора, ворчливого писателя, который пишет о любви, но, при этом, в неё не верит. Удивительно, правда?