========== Болезнь ==========

— Алекс!

Сидящая на диване Алекс в окружении носовых платков и таблеток что-то слабо выдаёт в ответ и заваливается на бок. Эмбер, вернувшаяся в Голливуд из Сан-Франциско полчаса назад, бросает сумку и оказывается рядом с Алекс, хватая её за плечи.

— Господи, как же плохо…

— Алекс, эй, не вздумай тут умирать! — она не знает, что ей делать: пытаться привести в чувство Алекс или же звонить и просить о помощи.

— Я в последний раз так серьёзно болела лет в десять, — Алекс приоткрывает глаза и тяжело дышит через нос. — Прости, что испортила тебе выходные, попросив приехать. Мне не к кому обратиться. Звонила Сэм, но её вообще в городе нет.

— Ничего, всё в порядке, даже не думай об этом, — Эмбер всё же вытаскивает телефон из кармана шорт и тыкает в первый номер в недавних.

— Да?

— Я знаю, что мы расстались полчаса назад, но мне срочно нужна твоя помощь, Дэвид.

***

Получившая, наконец, нормальное лечение Алекс, которая до этого думала, что всё пройдёт, а затем, когда поняла, что нет, пользовалась народными методами, начинает понимать, что произошло за эти несколько часов. Она приподнимается на диване, закутанная в одеяло, и краем уха улавливает два голоса: бодрый женский и мужской, чуть обеспокоенный.

—…Ты уверена, что всё в порядке?

— Да. Надо было, конечно, привезти Алекс к врачу раньше, но…

— Я сейчас говорю не о твоей подруге.

Дрессировщица приподнимает брови, пелена сна спадает окончательно, и она начинает прислушиваться, рассматривая стоящих возле дверей Эмбер и Дэвида.

— Мы же, вроде бы, всё выяснили.

— Ты жалеешь?

«Жалеть? О чем она должна жалеть?» — и в этот момент Алекс видит, как Эмбер улыбается, качая головой.

— Нет, я не жалею, Дэвид. Это были лучшие выходные в моей жизни. Всё было чудесно, пусть и спонтанно, и я нисколько не жалею, что согласилась.

Алекс чуть не визжит как самая преданная фанатка, когда Дэвид, наклонившись, обхватывает пальцами подбородок Эмбер, смотря ей в глаза. Она кладёт ладони ему на плечи.

— Съёмки начинаются завтра в шесть.

— Хорошо.

— Можешь приехать к семи. Сначала будем снимать сцены с Томасом.

— Это что, поблажка для любимой актрисы?

— Это тебе за то, что провела со мной выходные и успокоила сердце моей мамы.

Эмбер улыбается и приподнимается на носках. Тарино притягивает её к себе за подбородок и целует, кладя ладонь свободной руки ей на талию.

— До завтра? — Эмбер первая отстраняется, продолжая улыбаться. Дэвид усмехается.

— Чего ты улыбаешься?

— Сам Дэвид Тарино сказал мне «спасибо», да ещё и к любимым актрисам причислил. Жизнь удалась!

— Как причислил, могу и отчислить.

— Дэвид!

— До завтра, — напоследок он целует её в висок. Закрывающая за ним дверь Эмбер сияет, как новогодняя ёлка. Хочется петь, хочется открыть окно и, высунувшись в него, кричать, но стоит ей осознать, что всё это время Алекс наблюдала за ними, как Андерсон замирает.

— Так, у меня что, галлюцинации?

***

— И когда, говоришь, ваши отношения перешли в горизонтальную плоскость?

— Ничего мы не…

— Только поцелуи? Эмбер, мы в каком веке живём? Тем более, я слышала, что выходные вы провели вместе. Ворковали у него дома в Голивуде?

— Алекс!

— Здесь такие пронырливые и вездесущие папарацци, как и журналисты, но ты это по себе уже знаешь, — Алекс подпирает щеку рукой. — Думаешь, они так просто оставят эту новость, пройдут мимо, словно слепые? Так вот, спешу разочаровать — не пройдут, а ещё как вцепятся и прилепят такие подробности, что волосы станут дыбом.

— Ты меня сейчас так пугаешь?

— Я просто хочу, чтобы ты ответила себе на вопрос: «Стоит ли оно того?» Я не хочу потом видеть тебя плачущей из-за заголовков, снимков и прочего. Ты дорога мне, Эмбер, и я не хочу видеть тебя с разбитым сердцем.

— С чего ты взяла, что так всё и будет?

— Начинающая актриса и известный режиссёр — банальная история, которая и заканчивается банально, но грустно.

— Не знала, что ты обо мне такого мнения, — Эмбер чуть хмурится. — Я не собиралась афишировать то, что между нами, если ты об этом. И не собиралась использовать Дэвида для продвижения своей карьеры. Он не единственный режиссёр, у которого в Голливуде можно сниматься.

— Я не хотела тебя обидеть.

— Я знаю, но я тоже думала об этом. Журналисты навешают ярлыков, а люди и разбираться не станут. Но… Пока я хочу наслаждаться всем этим. Алекс, мне впервые было хорошо, — она подсаживается ближе и берёт Алекс за руку. — Я была с человеком, который не пытался меня изменить или начать лепить из меня ту, кем я никогда не буду. Пусть это были всего лишь выходные, но это было настоящим.

— И как ты поняла это?

— Банально, но я поняла это по его глазам.

Алекс, шмыгнув носом, заключает подругу в свои объятия, начиная поглаживать по волосам. Эмбер сползает ниже и прижимается головой к её груди.

— Я думала, такое только в кино бывает.

— Как видишь, не только. Алекс, я хотела попросить тебя не рассказывать об этом Сэм и ребятам.

— Хочешь сама сказать?

— Да.

— Окей, — Алекс продолжает гладить Эмбер по волосам и вдруг говорит: — А мы сходим с тобой в тот китайский ресторанчик? Или у тебя теперь появился парень, на которого ты променяешь подруг?

Актриса смеётся и торжественно обещает, что ни за что не предаст их женскую дружбу.

========== Холодно ==========

Обед получается зловещим. Эмбер копается вилкой в тарелке с излюбленным «Цезарем», слушая читающего новости Рэя. Эрик напротив неё не отрывает от него глаз, Бин открывает коробочку с соком, а Джессика пытается подцепить горошек вилкой.

— «Вчера вечером в Сансет-Хиллс двадцатилетняя Моника Локхарт пропала без вести. Девушка возвращалась домой с выступления в клубе, где подрабатывала певицей, но до квартиры так и не дошла». Как же это жутко, — Рэй заканчивает просматривать ленту и поднимает глаза на друзей.

— А фотография есть?

— Да. Симпатичная девушка, надеюсь, что найдут.

— Покажи.

Моникой Локхарт оказывается миловидная блондинка. Эмбер замечает, что они схожи цветом волос и стилем в одежде, но быстро отметает эту мысль: мало ли сколько у них тут блондинок, любящих носить джинсы и белые футболки.

— А это ведь не первая пропажа за последнее время, — произносит Бин, и Эмбер чувствует, что градус напряжения повышается. — До этого ещё одна пропала. Кажется, тоже блондинка, но я могу ошибаться.

— В этом же районе? — уточняет Джессика. Рэй ищет новости по этой теме.

— Недалеко отсюда, — он хмурится. — Тоже блондинка. И, не обижайся уж, очень похожа на тебя, Эмбер.

— Странный комплимент, — Эмбер смотрит на очередное фото и чувствует беспокойство. — Её нашли?

— Нет.

— До сих пор считается пропавшей без вести.

— Жутко это, — Джессика передёргивает плечами. — Почему же полиция не может…

Её прерывает истошный крик Томаса:

— Кристи пропала!

— Приехали, — комментирует Эрик.

***

— Что за чертовщина здесь творится?!

— Так, кто пустил сюда эту актрисульку?

— Эмбер, — чётко и громко произносит Эмбер своё имя, упираясь ладонями в стол Джеффа.

— Послушай, Элла, и без тебя проблем хватает, — огрызается Джефф, но выходит как-то устало. — Лето, а у чокнутых, видимо, с весны ещё обострение не прошло.

— У нас здесь маньяк завёлся?

— Чего?

— Я читала новости: пропадают девушки, очень похожие на меня. Это маньяк-фетишист?

— Тебе твой режиссёр-наркоман не посоветовал держать рот на замке и не лезть туда, куда тебя не просят?

Эмбер пропускает «режиссёра-наркомана» мимо ушей, решив добиться от капитана полиции информации, иначе она отсюда не уйдёт.

— Сегодня на работу не вышла моя коллега Кристи.

— Бурная вечеринка.

— Она даже из могилы на съёмки приползёт!

— Как оттуда приползёт, так у неё всё и спросишь. Не досаждай мне, блондиночка, иначе окажешься за решёткой.