Вот оно, их отличие… Странники — самые свободные.

Они не могли оказаться в тени своих Отражений, ведь не существовало этих Отражений, как не существовало границ и преград, как не было и не могло быть двух одинаковых Вероятностей в Ветвях миров.

Однако, теперь эти Вероятности плодились быстрее Жутких Жутей, зависящие прямо пропорционально у от уровня развития человеческой науки.

А во многих мирах она была равна почти что волшебству.

Даже — в этом.

Особенно она была примечательна в этом своём симбиозе с тем, то разумные называли магией.

Невероятно…

Когда-нибудь и он увидит корабли, способные плавать не только в облаках, но и между звёзд.

— Но зачем теперь нужны мы, Одарённые? — спросил у мира Иккинг. -Изначально мы переводили разумных из мира в мир, позволяя населять новые планеты, помогая рождаться цивилизациям, теперь же они вполне справляются без нас.

— У тебя тоже есть теперь осколки памяти предыдущих твоих личностей? — тут же ответила вопросом на вопрос Мира, но мгновенно же поясняя его. — Не мог человек того мира, в котором мы родились в последний раз, знать всего этого. Слишком это противоречило местным убеждением, слишком отсталой была наука и слишком далеко от нашего Архипелага были самые великие творения Странников — Библиотеки.

Она помнит Архипелаг?

Уже неплохо.

— Не только остаточные знания предыдущих перерождений… Не только. Помнишь ли ты встречу со Стражем? Он же передал мне часть своей памяти, подарил свои знания, взяв в обмен мои.

— Неравноценный обмен, на самом деле, если так посудить, — протянула девушка, вздыхая. — Стражу на тот момент было больше пятисот лет с момента Нового Рождения, тебе же — немногим больше двадцати. Знания Высшего в обмен на исследования смертного.

— Но почему-то он это сделал.

— Сделал.

Мира улыбалась.

— Ты ведь знаешь, почему, верно?

— Можно сказать и так. Это всё так сложно… И так просто одновременно!

— Так объясни!

— Ты задавал вопрос про значение Старших и Высших Одарённых в современном мире… Частично я могу дать ответ.

Девушка распалялась всё больше, со всё большим и большим воодушевлением, словно тот самый учитель, что давал знания своим последователям.

Вот оно — её призвания.

Дарить знания.

Его же — собирать, восстанавливать утраченные и тоже — передавать их другим.

Стало быть — так.

— Знаешь, какая роль у Небесных Странников теперь? Особенно в свете того, что на эту часть галактики в любой из Ветвей Вероятности насчитывается всего три Высших Странника? И это — сёстры АˈРоми. Всё, что находится за пределами Драконьих Пространств, нам останется неизвестно — там, быть может, есть свои Высшие, но нам это узнать не получится — всё, что находится за рукавом Ориона, ближе к центру Галактики, слишком далеко от нас, нашего влияния.

А про галактику он не знал…

— Нет… Я знаю только то, что Высших всё меньше — Одарённые теперь предпочитают не уходить к звёздам, а оставаться на земле, рядом с мирскими благами и достижениями, останавливаясь на Малом Круге.

— И мы с тобой, Мастер, — не исключения… — вздохнула Мира. — Странники разносят легенды по мирам.

— Что?

— Теперь, когда цивилизации сами справляются со своим распространением по мирам нашей галактики, Странники занялись тем, что у них всегда великолепно получалось — распространять информацию, коротая и связывает мир воедино. Ведь именно мы способны даже невольно, интуитивно перемещаться по разным реальностям, а уж когда осознанно… Подобные мне скрываются во многих мирах под видом обычных разумных, путешествуют по ним, и записывают свои знания, составляя всё новые и новые библиотеки…

Сердце оборвалось.

Как же так.?

— Получается, и ты… тоже?

— Когда придёт моё время, и я уйду.

— А странствия предусматривают одиночество, или можно путешествовать в интересной компании?

— Это никогда не обговаривалось, потому — не знаю. Хотя… Прошла Эпоха Первых, давно ушли за Грань Древние, постепенно уходят Высшие. Наступила эра Старших — когда Высшие лишь приглядывают за ними. Ещё около десяти тысяч лет пройдёт, прежде чем наше поколение Одарённых станет полноценными Высшими, хотя, большей части это не грозит.

— Одарённые уходят за Грань, разбредаются по Мирам-Вероятностям, оставляя Изначальный мир и Основные Ветви, — вздохнул теперь уже Иккинг. — Вот вроде нас очень много, но Высшими станут единицы.

Печальные разговоры какие-то у них получаются.

О тленности их бытия, бесполезности даже их, бессмертных и бесконечно одиноких, существования.

— Это то да… Тут ещё дело в том, что далеко не все разумные в первой своей жизни, и даже в первом своём Малом Круге были, собственно говоря, разумными. Большинство большую часть Большого Круга проводят в облике животных. Только те, кто изначально был людьми или любой иной разумной расой, и называются Одарёнными.

— Так вот в чём отличие! — ахнул Иккинг.

Этого он тоже не знал.

Но…

Откуда это известно Мира? Что за тайна, что за чудная, а, быть может, и страшная, способность у неё появилась?

— А ты не знал? Вся разница в том — был ли ты тварью безмолвной в прошлой жизни, или мыслил и осознавал себя, — рассмеялась девушка. — А дары, действительно, — чушь, Учитель. В этом ты оказался прав.

— Но должно же быть какое-то фундаментальное отличие Странников от прочих Одарённых. Что-то, помимо способности ходить сквозь Грань — это могут и потомки Первых, тот же Страж, будь он неладен.

— Не трогай Стража, он и так несчастен, как и все обладатели великой силы и великой власти, — возразила она. — А отличие это действительно есть — Небесные Странники беспрепятственно могут находить прямой канал к информационному полю мира, в котором находятся. Стало быть, это и есть причина моих проблем с памятью.

— То есть, при желании, ты можешь знать всё?

— Не совсем верно. Я могу спросить у самого мира, и он непременно ответит, но это работает только с населёнными разумными расами планетами. Именно потому я многие моменты своей собственной жизни не помню, но знаю, так, словно видела это, но — со стороны.

— Сложно… Как хорошо быть Стражем.

— Ты — Отражение Стража, но… Знаешь, я склонна считать, что сам ты, Учитель, относишься к другой категории Одарённых.

— И к кому же?

— Хранитель.

Это слово, коротко и такое простое, ударило по самому больному, показывая, насколько ошибалась его милая ученица.

Заставляя вспоминать всё причинённое им зло.

И самое страшное — он ни о чём не жалел.

Ни о чём.

— Но ведь это смешно! Что я храню? Я только уничтожаю, разрушаю и заливаю кровью! Все мы забыли, с чего всё началось.

— И всё же… Ты — Хранитель. Хранитель забытых знаний.

— Хорошо, будь по-твоему. Но… в таком случае, ответь, помнишь ли ты, что являешься не только моей Ученицей?

— Я это не помню, но я это знаю.

— Хорошо.

— Знаешь… Как когда-то Авен понесла в реальности сказания о Страже, а её сёстры о ней самой, я понесу в миры свою легенду. Легенду о Тёмном Короле.

***

Зуко бессильно злился из-за собственной беспомощности.

Он сумел найти в себе достаточно решимости, чтобы восстать против своего отца и, под поражённым его взглядом перенаправить те молнии, что наверняка должны были его убить.

Не убили.

Не убьют.

Точно — не они.

Он нашёл в себе смелость бросить вызов всему, во что верил, даже став изгнанником, когда в него продолжал верить лишь дядя, которого он так вероломно предал, которому был так бесконечно благодарен, и вину перед которым он не сумеет искупить ничем, но Аватар…

Он не может решиться пойти и сдаться ему на милость, предложить стать его учителем, и всё ради одного — чтобы свергнуть отца.

Того, кто совершил переворот.

Того, кто стал отцеубийцей.

И только этот факт уберёг Зуко от того, чтобы закончить всё там, в бункере, когда он был сильнее, был вооружён и способен отомстить за маму.