Исключениями были те, побывал на Грани, причём добровольно и в течение достаточно продолжительного времени, прошёл по ней свой Путь.

Ведь Грань — изнанка миров, она соединяла между собой все и вся, и те немногие, что оказались достойны ступить на её хрустальные тропы, были способны попасть, а любую точку любой реальности их трёхмерного мира.

Всё это ему никто не рассказывал — знания сами приходили к нему, во снах, и Иккингу оставалось только осмысливать, обдумывать их, стараясь понять и запомнить.

Он не знал, откуда столько всего знал.

Краем сознания молодой Король Клана Ночных Фурий отмечал, что Мира тоже замерла, старательно отводя взгляд, словно не делая смотреть в глаза его Отражению.

— Ты подумал правильно, — раздался чуть шипящий голос молодого мужчины, стоявшего в Круге и, вроде бы, покидать его не собиравшегося.

У Иккинга над ладонью парил раскалённый шар плазмы глубокого синего цвета, что пытался освещать окутанное Тьмой помещение.

Отражение усмехнулось и зеркально повторило это жест, и над его ладонью затанцевали язычки такого же синего цвета пламени — первое и, почему-то так казалось Иккингу, самое важное отличие.

Они видели и использовали энергию по-разному.

Они разные?

— Да, разные, — оскалился Страж. — В твоём возрасте я не только умел защищать свой разум от чужих вмешательств, но и сам умел проникать в чужой.

— У нас нет Мастеров Разума, способных обучить сему искусству, — огрызнулся Иккинг оскорблено.

— Впрочем, мы действительно разные. И не надо быть таким, как я, — с какого странной горечью, с сожалением о сделанном или несделанном звенело в этих словах. — У меня было много источников знаний — ты всему научился сам. И за это я хочу сделать тебе и твоей супруге подарок.

— Какой?

— Зайди в Круг.

Иккинг прищурился недоверчиво, с подозрением, ожидая любого подвоха, вплоть до того, что зайти в Круг окажется невозможно, но все оказалось иначе.

Зайти в Круг Странников оказалось неожиданно просто, пусть и переступив внешнюю границу он перестал ощущать на себе тяжёлый, внимательный взгляд Миры, хотя она смотрела все так же, он это знал.

Ушли все лишние мысли, исчезли все эмоции и прошёл им на смену покой.

И уверенность.

— Не бойся меня, Иккинг, — очень серьёзно сказал Страж, без намёка на снисходительность или насмешку. — Просто верь мне.

Тьма, окутывавшая до этого весь зал пещеры, потянулась назад, в Круг, прямо к своему хозяину, чёрной пеленой скрывая там находящихся людей от взора Миры.

Она с беспомощностью ходила вокруг сферы, сотканной из теней и словно зеркальной — в чёрной поверхности она видела свои отопления, и не могла понять, имели ли они отношение к полному миру Стража.

А Иккинг…

Не сумев совладать с пронзившей его голову болью, он упал на колени, сначала закрывая уши руками, чтобы не слышать это сводящий с ума шёпот, который, как оказалось, доносился из глубин его собственного разума.

В бессилии он вцепился в волосы, и перед глазами замелькали воспоминания, ему точно не принадлежавшие, но, стало быть, принадлежавшие Стражу.

Зачем все это?

Так надо…

Единственные слова, мелькавшие в сознании, чужой шёпот.

Успокаивающий.

Подбодряющий…

Всё закончилось так внезапно, как и началось, и Иккинг даже не сразу понял, что крик, звеневший в ушах, но оказавшийся не способным покинуть Круг, принадлежал ему самому.

— Зачем? — хрипло, устало, но с нажимом спросил Иккинг, шатаясь силясь встать на подкашивавшиеся ноги.

Получалось никак.

А потом… потом чужая энергия Аши? окутала его, и словно чистой водой горного озера смыла и боль, и усталость, и всё беспокойство, даря отобранные до этого силы, позволяя подняться во весь свой рост и посмотреть на Стража в упор.

— Посмотрев воспоминания твоей жизни, я дал тебе взамен свои, — ответил тот, наконец.

«Он тоже устал!» — понял Иккинг неожиданно.

Страж на то только кивнул, и сфера темноты схлынула, растворяясь в пространстве, а молодой Король Клана Ночных Фурий первым делом бросился к жене, желая понять, как произошедшее отразилось на ней.

Отражение же… Оригинал?.. за черту Круга так и не последовало.

Не мог?

— Горе вашему миру, стоит мне ступить на его земли, — опять угадал (или прочитал?) его мысли Страж, — потому я останусь на нейтральной территории. В Круге. В конце концов, он — часть Грани.

— Так в чём же заключается твой подарок? — подала внезапно голос Мира.

— Я подарил Иккингу все свои знания, — улыбнулся Страж как-то утомлённо, измученно. — Все, что накопил за века своей жизни. Те, что в своём мире вы не сумеете найти. Никогда. Мой опыт — вот мой дар вам, и потому, молю — никогда не повторяйте моих ошибок. Вообще, изначально я хотел позволить вам досрочно завершить свой Путь, остановившись на Малом Круге, вы оба как раз живёте двенадцатую жизнь, но… успеете ещё. Живите, пока есть на то возможность.

Мира прищурилась задумчиво.

— То есть… Иккинг теперь сумеет всё то, что подвластно тебе? — спросила она настойчиво, чуть нахмурившись.

Страж нахмурился в ответ, почесал в затылке и отрицательно покачал головой, чуть вздохнув.

— Не совсем верно. В его памяти теперь всё, что я хотел бы дать свои Ученикам, но знать и уметь — разные понятия. Да и знаний этих столько, что придётся тебе, моё бессовестное Отражение, годами нагло влезавшее мои воспоминания, в медитациях раскладывать всё по полочкам.

— Это ты мне снился? — удивился Иккинг почему-то.

— Сон — зеркало подсознания, а подсознание — зеркало информационного поля мира, единого для всех измерений, реальностей и миров-Отражений маломерной вселенной, — ответил с улыбкой Страж, и исчез, растаяв в чёрном тумане.

***

Харальд с удовлетворением слушал отчёт Анрии, своей ближайшей сподвижницы, что первой из Теней поддержала его, и помогла сбежать с Чёрного Острова, и следовала с тех пор за ним.

Девушка с удовольствие рассказывала о том, что ещё пять племён, пострадавших от действий Клана Ночных Фурий, решили присоединиться к Синим Шипам в их идее единственных, но сокрушительным ударом раз и навсегда выжечь ту заразу, коей был Лувеˈнˈавир, а теперь и такая же, как и он, его супруга.

Король Теней сам помогал, Харальду, пусть и не ведая о том.

Сам наживал себе врагов.

Что же… Харальду тем проще.

Остались последние, из всех, кого можно призвать на борьбу с тиранией Сына Фурий, безнаказанно и показательно устраивавшим геноцид кланов охотников и даже целых народов, тех же Изгоев.

Ведь Харальду даже не надо было врать…

Только преподнести правду так, чтобы расставить акценты на нужных ему моментах.

Так что Анрии остался только Олух.

***

Целый год прошёл с тех пор, с той странной, удивительной встречи, рассказ о которой привёл в священный трепет Советницу, ведь именно это было подтверждением её слов о Небесных Странниках и Отражениях.

Иккинг почти полностью посвятил это время учёбе, разбираясь с навалившимися на него знаниями, стараясь переплавить их, по совету Стража, в учения и навыки, которые, в свою, следовало оттачивать до автоматизма — это могло не раз спасти им жизни.

И спасало.

Ведь Иккинг учил Миру всему, в чём сумел разобраться сам, и это было просто поразительно — его Отражение знало действительно очень много.

И даже Ученики его, наверняка, были в разы сильнее их, но Иккинг, а вслед за ним и Мира, тоньше понимали влияние Аши на Дары и потому почти все из них могли использовать сами.

И в этом они были сильнее Стража.

Конечно, многие знания Стража были применимы только для реалий его родного мира, но на основе их можно было придумать что-то подходящее и для этой реальности.

И придумывали.

И создавали…

Король Клана Ночных Фурий и Чёрного Острова, учась и уча сам, подарил своему народу самый мирный год за последнее поколение, за что Тени даже стали относиться к своему правителю снисходительнее, перестав резко критиковать каждый его шаг, судорожно ища его ошибки.