— Объясни мне, Мира, одну вещь — что происходит? — сказал он спокойно, но в лазах его всё равно плескалось что-то странное.

А в её глазах — бездна.

В её глазах гасли и зажигались тысячи солнц.

В её глазах — весь ужас мира и всё его отчаянье, припрошенное пеплом.

Он тонул, он захлёбывался в чёрной воде, которою не мог подчинись своему дару, и паника накрывала его, липкими щупальцами опутывала его, выпивая всю решимость из сердца, всю его душу.

Всю его душу она читала, как книгу, все его страхи и мысли.

Теперь он понимал этих драконов — против такого никакое существо, разумное или неразумное, не сможет выстоять, не сможет перенести со стойкостью странную пытку, не сможет…

Не сможет оторвать взгляд.

Не сможет даже пошевелиться.

Вдруг сзади послышались хлопки, разбивая повисшую тишину.

— Браво, миледи, — раздался почему-то смутно знакомый Аскелю голос. — Я такого не сумел добиться до сих пор. А теперь — отпусти его.

— Да, Учитель.

Слова упали каменными глыбами.

Всё как положено — с шелестом песка и стоном, оглушительным в своей тиши грохотом раскалывавшихся скал.

Безумие.

А вдруг оцепенение Аскеля прошло, как не бывало его, и, обернувшись, парень обнаружил стоявшего у него прямо за спиной парня — его ровесника, с чёрными волосами, бледной кожей, более худого, чем Хофферсон, но более высокого, но его глаза…

Глаза.

Аскель тут же отвёл взгляд, не желая повторения всего этого, но с отчаянием понимая — он знает этот голос, и эти глаза, пусть и по рассказам, ему были знакомы.

Сын Фурии.

Лувеˈнˈавир.

Учитель… Миры?

Так вот, что их связывало!

Это многое объясняло, и в частности то, почему девушка постоянно в последние месяцы уходила в лес — она просто училась у того, кто мог дать ей необходимые Мире знания!

— Убирайся и молчи о том, что видел, — сказал парень очень спокойно, но в голосе его мелькало змеиное какое-то шипение.

Угроза.

Неявная, скрытая, но ощутимая.

Аскель сглотнул, но страха постарался не показывать — не хотелось казаться в глазах этого хищника лёгкой добычей, и потому, храбрясь, он вскинул подбородок, смотря уже в глаза тому, кого боялся даже назвать по имени.

Действительно — драконьи глаза.

Но ничего не было в них страшного.

Не было в них того ужаса, который он ожидал увидеть, который так потряс его во взгляде Миры и который теперь, кажется, будет сниться ему в кошмарах, преследовать его до конца жизни.

Он сам придумал себе свои страхи.

— Действительно, Иккинг, пусть он уже уходит, — послышался голос Миры, которой он на несколько мгновений уже успел забыть. — Он меня раздражает.

Что…

Догадка мелькнула в голове Хофферсона — страшная, жестокая и невероятная, как и всё, что было связано с этой проклятой девушкой, а потому — вполне возможная.

Медленно попятившись, Аскель всё сильнее ускорял свой шаг, направляясь в сторону деревни, чтобы…

Чтобы молчать.

Он никогда и никому не расскажет о том, что только что узнал.

***

Харальд был, казалось, впервые в жизни так счастлив.

Полностью.

Совершенно.

Абсолютно.

Он только что достиг своей первой из намеченных много лет назад целей, он только что воплотил в реальность свою мечту, и теперь никто не был ему указом — он достиг вершины.

Недалёкие Синие Шипы покорились ему даже слишком быстро…

Но теперь у него были корабли, драконы и всадники.

Теперь у него было все, чтобы воплотить вторую его главную мечту, и он понимал — всего несколько лет, и он всего достигнет.

Отомстит.

Совсем чуть-чуть осталось.

Надо только подождать.

***

— Наконец-то он ушёл! — вздохнула с облегчением Мира.

Вдруг начался дождик.

Крупные капли падали сначала редко, с шумом разбиваясь о поверхность пруда, но с каждой минутой дождь становился всё сильнее. Иккинг и Мира поспешили укрыться в пещерке, которая была в овраге и в которой, собственно, на это время и поселился парень.

Неожиданный сильный раскат грома предупредил ребят, что они здесь застряли надолго.

— Он хочет видеть тебя рядом с собой, — разбил повисшую в пещерке тишину голос Иккинга.

И столько в нём было… пренебрежения? злости? или… чего-то ещё?

Мира не смогла до конца понять то, что было вложено в эти слова, всё то чувство, но явно отрицательное, и это странным образом развеселило девушку, но она даже самой себе не сумела бы объяснить, почему.

— Идиот, — заявила она, но намеренно не уточнив — кто именно из этих двоих. — Теперь он хочет видеть меня как можно дальше от себя.

Пусть сам думает.

— Ты — моя, — предупреждающе сказал Иккинг, не то в серьёз, не то в шутку нахмурившись. — Смирись с этим.

— Да куда я денусь от тебя, — пробормотала девушка, чуть прикрыв глаза.

Будто она ещё этого не поняла.

Будто он не обозначил это всеми своими действиями и словами…

— Иккинг, я… — начала было Мира, но Иккинг заставил её замолчать, впившись своими губами в её губы.

Вот так просто.

***

А с вопросом того, чтобы уйти, они разобрались действительно очень быстро — Иккингу было достаточно заявиться к Стоику в полном своём боевом облачении (включая шлем и извазюканное в угле лицо) и заявить, что Мира, как его Ученица, отправится вместе с ним.

Кажется, Вождь Лохматых Хулиганов вздохнул с облечением от того, что так просто отделался.

Мира и Иккинг — вздохнули.

Но теперь их ждал Чёрный Остров.

Комментарий к Глава 6

Дорогие мои читатели! Я поздравляю вас с Новый Годом, желаю вам всего самого-самого хорошего, чтобы авторы не бросали свои фанфики, чтобы было что читать, чтобы наш фандом жил дальше!

А так же я решила не прыгать выше головы – дописать эту работу до 13 января я, конечно, могу, но хочу. Больше одной главы в день у меня получается только глава и куча иллюстраций, так что закончу я Клан ближе к концу января.

Предпоследняя сцена (потому что хочу):

https://vk.com/club147969315?w=wall-147969315_148%2Fall

========== Глава 7 ==========

С судьбоносного дня, когда они, разбивая все каноны саг и легенд вместо того, чтобы сражаться с судьбой и с боем прорываться к долгожданной свободе, просто мирно договорились со Стоиком и столь же мирно покинули Олух и отправились на Чёрный Остров, прошло три года.

Три года, полных трудностей, препятствий и, казалось, порою неразрешимых проблем.

Но они со всем справились.

Как поняла Мира, делая свои скромные наблюдения за жизнью деревни и народа Теней, воины своего молодого Короля уважали, а простые селяне — боялись.

Собственно говоря, это было совершенно неудивительно, учитывая рассказ Иккинга о том, как он пришёл к власти, о том, что творил после того, кок ему пришлось принять это бремя и о том, что ему пришлось делать с теми, кто пытался оспорить его права на трон.

Трофеи достаются победителям.

Этот негласный закон действовал с начала времён и повсеместно, и именно поэтому свергнуть Иккинга не получится — он не просто убил предыдущего Короля — он его убил в дуэли.

А это многое значило.

Наверное, потому народ старался лишнее не болтать, зная, что даже у стен были уши.

Глупо было думать, что с кровью пришедший к власти Король будет милосерден к предателям, глупо было полагать что во второй раз осиротевший парнишка будет терпеть неподчинение бывших приспешников убийцы его матери.

Мира ничему не удивлялась.

Мира принимала всё, как должное — она привыкла к тому, что для Иккинга не было ничего невозможного.

И так странно было порою слышать от неосмотрительных и невнимательных жителей деревни, не сумевших заметить девушку в тени дома, что одно Отродье Бездны притащило в своё Гнездо себе подобное.

Вообще было странно понимать, что народ, оберегавший, по мере сил, сосуществовавших с ними на одном острове драконов, мог с таким пренебрежением относиться к тому, в чьих жилах помимо людской текла кровь Фурий, ведь это противоречило их же собственным убеждениям и словам.