Мальчишку можно будет взять в оборот, думал он тогда.

С его помощью прийти к вершине, а потом избавиться от ставшего ненужным драконьего сына.

Какая наивность…

Пятый Советник его опередил, сделав всю работу за Харальда — заручился поддержкой большей части крылатого населения Чёрного Острова, перебил Совет, включая приёмную мать мальчишки и двоих его братьев-Фурий, и назвал себя Королём Клана.

Оставалось только убить этого Короля.

Теперь отпала надобность в пропавшем в неизвестном направлении мальчишке и его драконе, власть была уже почти в руках Харальда…

И тут малец вернулся.

Совершенно другим он был — не той нежной ромашкой, которая боялась вида крови и избегала людей, а настоящим Сыном Фурии, в руках которого была громадная сила.

Та самая сила, которой он убил самопровозглашённого Короля.

Убил, и занял его место.

Как ярился Харальд, как хотел убить паршивца, удавить голыми руками, но здравый смысл говорил взять себя в руки, ведь если этот юный Король убил своего предшественника, даже не коснувшись его, то с человеком, коим попрежнему оставался Харальд, он мог расправиться в два счёта.

Новый план — собрать вместе недовольных правлением этого Иккинга, натравить их на него и в решающий момент ударить в спину юному Королю, свалив вину на мятежников, тоже провалился.

Он не учёл того дракона.

Фурию.

Брата Короля.

Завербовать его не удалось, а вот получить страшные рваные раны и ожоги на лицо и не иначе как чудом сбежать — получилось.

Как и прибиться к Синим Шипам.

Ну ничего! Видит Небо, однажды придёт его звёздный час, и он возвысится над всеми и заставит страдать всех своих врагов, что помешали ему на его пути к вершине!

***

Когда Аскель, взволнованный, примчался, требуя дать ему отряд воинов, Плевака заподозрил неладное, однако подробности и причины подобного поведения Хофферсон объяснял уже лично Стоику.

И тот даже послал отряд.

И ничего не нашёл.

Только трупы пробравшихся на Олух Изгоев, причём только на одном били видны какое бы то ни было повреждения, и то — его словно задушили, или сломали шею голыми руками…

Это не было удивительно, для тех, кого Высшие или Боги, или Духи, или кто там был, наградили физической силой, но совершенно не объясняло того, как погибли остальные люди — те словно просто… умерли.

Испугались, что ли?

Но чего?

До самого заката Плевака вместе с молодыми прочёсывал лес в поисках Миры и того, кто убил Изгоев, но наткнулся вместе с остальными только на выброшенные волнами на берег обугленные обломки кораблей и людские останки — где нога, где рука, где целое туловище или его половина.

Вода у берега была алой.

Уже ни на что не надеясь, мужчина поплёлся домой, приготовившись оплакивать очередную потерю, ведь при их суровой жизни надежда была совершенно лишним чувством, а чудо происходило очень редко.

Слишком редко.

Но в доме, неожиданно для Плеваки, обнаружился некий наглый чужак, преспокойно сидевший у постели то ли спавшей, то ли бывшей без сознания Миры.

При виде хозяина жилища он не спеша встал, кивнул в знак приветствия и молча сложил руки на груди.

Чего он ждал?

Плевака быстро заметил и герб Чёрного Острова на наплечнике неизвестного воина, и то, что броня того была сделана явно из драконьей чешуи, при том — чёрной, и возможно…

Возможно, из Ночной Фурии.

Шлем как бы намекал на то…

Лицо неизвестного было вымазано в золе, и на её фоне зелёные драконьи глаза казались особенно страшными.

— Почему? — наконец-то собрался с мыслями и спросил мужчина.

— Потому что она такая же, как и я, — не стал изображать, что не понял чужак, ответив сразу же.

Голос его был словно знакомым.

Или не словно?

— И что же теперь?

— Пусть поправляется, — улыбнулся воин племени Теней, сверкнув в свете свечи белыми, слишком длинными и острыми для человека клыками. — Придёт время, и я заберу её с собой.

Комментарий к Глава 4

Если успею - сегодня вечером ещё одна глава и иллюстрация.

========== Глава 5 ==========

Только потом, уже вернувшись домой после того бесконечно длинного дня, когда на них в очередной раз попытались напасть Изгои, Аскель сумел на холодную голову проанализировать всё произошедшее и прийти к некоторым выводам, которые, однако, ещё больше его запутали его.

Когда он, трезво оценив свои силы, бросился в деревню за подмогой, вернулся на ту поляну с отрядом, то не обнаружил там ничего, кроме трупов.

Люди не могли понять, от чего погибли Изгои, но Хофферсон был, как любой маг воды, неплохим целителем, и потому в строении человеческого тела разбирался на достаточно высоком уровне, и с помощью собственного Дара просканировать трупы, определяя их внутренние повреждения, было для него не трудно.

Это он и сделал.

И ужаснулся.

У этих людей все внутренности были обращены в одну дурно пахнущую кашу, сердца раздавлены, словно кто-то неведомый не аккуратно и слишком сильно сжал их когтистой лапой.

Аскель, конечно, мог провернуть подобное, но…

Но не так.

Не настолько… небрежно.

Это совершил точно не маг воды, в этом Хофферсон был уверен, и потому оставалось лишь гадать — кто и как?

Впрочем, предположения были.

Если тот воин из народа Теней, к которому постоянно уходила Мира (и всем было на это плевать?!) был не простом воякой, коих много везде, а кем-то более значимым, важным?

Если…

Неожиданно озарение молнией сверкнуло в голове Аскеля, ослепительной вспышкой стёрло все мысли из сознания, заставляя ухватиться за ужасную в своей невероятности и одновременно — доказанности, в своей простоте единственную мысль.

…это был сам Сын Луны?

Торговцы болтали, что именно у этого человека (а был ли он человеком, собственно говоря?) были подобные, совершенно необъяснимые способности.

И… корабли!

Так с драккарами своих врагов расправлялся только Король Чёрного Острова и его воины, которых точно бы заметили.

Всё сходится…

Но что Лувеˈнˈавир тут делал?

Думать об этом было очень неприятно, в первую очередь потому, что волны липкого, тёмного страха были почти физически ощутимы — эта тварь, назвавшая себя Сыном Фурии, была единственным существом, которого Аскель откровенно боялся — остальных он просто ненавидел.

И перспектива оказаться с этим отродьем Бездны по разные стороны баррикад заставляла руки и ноги предательски дрожать, а сердце — наполняться презрением и отвращением к самому себе, ведь трусов Хофферсон не любил, и осознавать себе точно таким же… было очень неприятно.

И… чем Сыну Луны так приглянулась Мира?

Простая девушка, но…

Кому ты врал, Аскель? Твоё же внимание на себя она обратила как-то!

Решив не мучить себя и не размышлять о том, что могло связывать Сына Фурий и Дитя Ветра Миру, Аскель отправился докладывать вождю о своих догадках относительно личности того, кто… по факту, спас Олух, защитил их всех от подлого удара в спину.

***

Когда перед самым рассветом в дом к нему очень настойчиво постучали, Стоик, уже проснувшийся, как всегда, и потому к самому факту наличия на пороге неожиданного гостя отнёсся благодушно.

Хорошо то, что хорошо кончается.

А закончилось вчера всё хорошо.

А закончилось ли?

Обнаружив за дверью явно взволнованного наследника Хофферсонов, Стоик даже не удивился — на фоне всего произошедшего это было самым логичным, что в принципе могло быть.

Выслушав весь рассказ Аскеля, осознавая всю логичность его выводов, Вождь Лохматых Хулиганов со всё большей ясностью осознавал, во что он и его народ по незнанию вляпались, и всё больше понимал, что совсем скоро ему, возможно, придётся выбирать между своими людьми, что поверили в него, пошли за ним, и своими принципами.

Вождь защищает свой народ.

И это относилось не только к нему конкретно.

Войну с Чёрным Островом Олух не потянет — придётся извернуться и не спровоцировать этого Сына Луны.