Как всегда — самые значимые события оставались незамеченными.

Пять дней потратили братья на то, чтобы прийти в себя и окончательно понять, что же им теперь делать, и за то время все драконы, а потом, всё же, и люди, подчинившись своему Старейшине, коим был один из Говорящих, присягнули на верность своему Королю.

Бывшему Пятому Советнику…

Ответ нашёлся там, где его изначально и не искали.

Маараˈн сам вернул силу Древним Законам, и в этом была его главная слабость, ведь он не учёл, что запугать он сумел не всех, и обязательно найдутся те смельчаки, что вызовут его на дуэль.

А Дуэль Одарённых всегда заканчивалась гибелью одного из её участников — это было правило.

Трофеи доставались победителям.

Это — тоже правило.

И им теперь следовало вспомнить о нём, об этом правиле и всех его последствиях, бросив вызов самопровозглашённому Королю Клана Ночных Фурий.

Точнее не им — ему.

Иккингу.

Если доселе он боялся собственной силы, боялся нечаянно навредить окружающим, то теперь он не боялся ничего — он однажды уже потерял мать, и теперь это чувство только разбередила предыдущую, ещё не заросшую рану на его душе.

Теперь осталась только решимость на пополам с чувством долга — он не хотел проливать кровь, не хотел убивать, но, как оказалось, не так уж и неправ был его отец в собственной жестокости.

Страшно было то, что Стоик не видел в этом ничего ужасного.

Иккинг же осознавал чудовищность собственной задумки, и страдал от этого, но понимал — кроме него воплотить её было некому.

Некому было спасти их всех.

Большая сила накладывала ещё большую ответственность.

И когда наставал момент истины, когда на кону стояли сотни жизней, было не до моральных терзаний и не до чистоты собственной души, не до размышлений о жестокости и несправедливости этого мира.

Было время действовать.

***

— Как и говорила Третья… Всё мертвы.

— Ты это чувствовала?

— Да. И именно поэтому подчинилась Пятому. Конечно, я видела, как он с каждым годом всё глубже скатывался в своё безумство, грозя задрать с собой на дно непозволительно много своих собратьев.

— История повторяется?

— Моё Отражение в мире Стража приняло решение бездействовать, подчиниться обстоятельствам, которые, порою бывают непреодолимыми даже для нас.

— Ты знала, что всё закончится этим.

— Смерть Лувеˈн должна была окончательно закалить его дух — он не имеет права сломаться.

— Смерти нет. Но он об этом так и не узнал.

— Его незнание было залогом нашего выживания.

— Ты слишком жестока к мальчику.

— Он теперь — наш Король. И драконов, и людей. Всех жителей Чёрного Острова.

— Теперь-то он имеет право знать.

— Теперь — да.

***

Да, Дуэль оказалась единственным возможным выходом из той ситуации, в которой они оказались, но безумием было думать, что простой человек был бы способен убить само Злобное Порождение Молнии и самой Смерти.

Но Иккинг был непростым человеком.

Под вопросом было то, являлся ли он человеком теперь вообще, но теперь было не до этого.

Теперь надо было решаться — как убить своего дядю в честном сражении, в которое его сообщники вмешаться не посмеют, ибо тогда победителем сочтут того, кто проигрывал.

Хотя, проигравшего добьют.

Это — тоже правило.

Один из безумных, но не лишённых смысла древних законов.

Впрочем, как оказалось, Маараˈн легко выходил из себя, если его взять на слабо, особенно перед всей толпой.

Сам бой Иккингу не запомнился — алая пелена перед глазами, не то кровь, не то просто холодная ярость, мешала ему понимать происходящее полностью, но в миг, когда Пятый был в шаге от победы, парнишка применил свои способности во всей красе.

Заставить энергию в чужом теле потечь в ином направлении, обвить сердце, раздавить его, пережать трахею, превратить внутренности в кашу?

Запросто.

Он тренировался доселе только на зайцах да волках, но, как показала практика — главной была суть, а не форма, и она всегда оставалась одной и той же.

Убийство есть убийство.

И не важно — кого.

И умирал Маараˈн долго, метаясь в агонии и собственном бессилии.

Но в конце концов чужая для тела энергия победила непревзойдённую регенерацию Ночной Фурии, и жизнь самопровозглашённого правителя Чёрного Острова оборвалась.

Так Иккинг Лувеˈнˈавир стал Королём в шестнадцать лет.

И после этого он во многом повторил действия своего предшественника, заставив всех жителей Чёрного Острова присягнуть ему, а тех кто отказался это сделать… он мог дать им выбор между смертью и изгнанием, но, ослеплённый своим горем, он не думало милосердии.

Виновные должны были быть наказаны.

Все до единого.

Мать он, вместе с Беззубиком, хоронил один — как было положено, предал её тело огню, дабы не было у неё препятствий перед вечной жизнью.

Маараˈн, а вернее его шкура, стала новой бронёй Иккинга, символом его победы, его власти, которую он не просил, которая ему даром не сдалась, но взять её было больше некому.

Вскоре после этого, всего полгода спустя, Иккинг принял решение одним ударом вычистить Архипелаг от главных врагов Теней и их союзников — Охотников на драконов.

Пусть это было собирательное название несколько кланов, промышлявших ловлей Крылатых с разными, но одинаково печальными для тех последствиями, но судьба их всех постигла столь же одинаково печальная — пощады им можно было не ждать.

И свидетелей не оставалось.

Собрав достаточно информации о Красной Смерти, драконьей Королеве, что столько веков тиранила располагавшиеся близ Проклятого Пролива острова, Иккинг назвал её их следующей целью, и потому, пока никто не успел опомниться, её уничтожили.

Благодарность её стаи невозможно было описать словами.

Часть её драконов разбрелась по Архипелагу, продолжая, по старой привычке, разбойничать, но оказываясь на территории Иккинга получала первое и последнее предопределение и больше туда не совалась.

Остальная часть Архипелага юного Короля не интересовала.

Немало драконов ушли на Драконью Гору — остров, на котором располагалось Гнездо Левиафана по имени Смутьян, Короля ещё одной немалочисленной стаи, с которым у Иккинга был полный нейтралитет.

Им нечего было делить, и потому в дела друг друга они предпочитали не вмешиваться — себе дороже.

Оставшаяся часть драконов поселилась на Чёрном Острове, пожелав служить своему освободителю, коим считали Иккинга, хотя конкретно его вклад в гибель Красной Смерти был ничтожно мал по сравнению с тем, что сделал Беззубик — настоящий её убийца.

И всё шло своим чередом, пока Седьмой не приспичило рассказать юному Королю про Небесных Странников.

Комментарий к Глава 3

Иккинг и Беззубик отдыхают:

https://vk.com/club147969315?w=wall-147969315_135%2Fall

Полетели:

https://vk.com/club147969315?w=wall-147969315_136%2Fall

Боюсь даже спросить - к какому из моих фанфиков мне теперь писать новую главу: к “Против Системы” или к этому?

========== Глава 4 ==========

Так, до самого вечера, Иккинг рассказывал ей о том, что же с ним приключилось за эти десять лет, о том, как он докатился до такой жизни.

Конечно, поведал он и откровенно смешные или просто забавные истории из своей жизни на Чёрном Острове, но по большей части его рассказ был всё же печальным и серьёзным, лишь изредка разбавленным такими вот весёлыми моментами.

Мира его не перебивала.

Слушала внимательно, чуть наклонив голову, и смотрела в даль, где клонящееся к горизонту солнце, свидетельствуя о конце дня, уже окрашивало небо в золотые и алые тона.

Своим прошлым девушка не делилась — не удивительным, очевидным было оно, не таким красочным, как у её друга.

Обычным.

И так странно было понимать, что даже спустя столько лет разлуки и полной уверенности в его гибели, она так спокойно и естественно приняла этот факт — он жив, он здесь, он стал совсем другим.