У слов «текст» и «текстиль» общий предок. Это латинский глагол texere, что значит «ткать». Точно так же слово fabrica – что-то искусно сделанное – породило слова «фабрика» и «фабриковать». Язык и ткань настолько переплелись, но это не должно удивлять. В некотором смысле они близкие родственники. Как продукт одной из самых ранних технологий, ткани сыграли важную роль в материальной истории письменной речи. Когда-то бумагу делали из тряпок и многие тексты заворачивали в ткань или покрывали ею, чтобы одновременно защитить их и повысить их ценность. Переплетчики искусно владели длинными иглами и нитью. Можно провести параллели между каллиграфией и плетением кружев. Отношения не были односторонними, как доказывают образцы вышитых пастырских наставлений и ткани, украшенные символами и словами, богатыми метафорическими значениями. То, что производство тканей было до наших дней всепроникающим, укрепляло эти отношения.

Дети, подрастая, видели, как члены их семьи пряли, ткали, и помогали им. В бедных семьях ткани, которые использовались в быту – для одежды, мешков, мебели и простыней, – были домоткаными и производились из сырья, собранного не дальше нескольких миль. Прорехи, обтрепавшиеся края и распоровшиеся швы латали и зашивали, одежду перешивали. Она ценилась высоко, ее никогда не выбрасывали с легкостью.

Женщины рассказывали сказки, сплетничали и бранились из-за пустяков, пока пряли и шили. Поэтому термины, связанные с производством текстиля, оказывались в рассказах и риторических спорах. Это были живые, тактильные образы, понятные почти любой аудитории.

В наши дни интерфейс между «текстом» и «текстилем» оказался плодородной почвой для литературных критиков. Они тоже распарывают, придают форму, сшивают или расшивают, только их сырьем оказываются доводы, стихотворные строчки, фразы, характеры и сюжеты. Точно так же пеленание и распеленание стали живой темой в истории и антропологии.

Разумеется, не только ученые используют слова, связанные с текстильным ремеслом. Вы наверняка слышали выражения «веретено судьбы» и «нить времени», сидели «как на иголках», «плели кружева» или «связывали» свою судьбу с кем-то или чем-то. Язык текстиля – как тиканье часов в комнате: от него не избавишься, как только его расслышишь.

Но многие из этих метафор растянулись и износились, и уже не все понимают их первоначальное значение. Насколько богаче была бы ткань разговора, если бы вы сами поработали на ткацком станке и поводили челнок от одной стороны основы к другой. Не каждый правильно представит цвет волос, если кто-то назовет их льняными. А вот в старину знали, что волокна льна перед прядением имели золотистый оттенок. Может, исчезновение подобных выражений кажется вам сомнительным, но вспомните выражение «разматывать клубок», которым так часто пользовался Артур Конан Дойл, рассказывая о Шерлоке Холмсе. И мало кто использует глагол «трепать», точно помня его исторический смысл, когда это действие означало просто обработку льна. Также редко используется выражение «из куля в рогожу», означающее «менять шило на мыло».

Текстильное производство пронизывает всю нашу жизнь, язык, сказки, технологии и общественные отношения. Мойры плели свои нити точно так же.

Когда Элисо Квавадзе склонилась к окуляру микроскопа, она ожидала увидеть пыльцу эпохи неолита. Она работала ботаником в Национальной академии наук Грузии. Микроскопические следы древней растительной жизни, соскобленные с пола забытой пещеры, должны были, как она надеялась, предоставить информацию об изменениях климата в Древнем мире. Как во время ледникового периода, так и в более теплые времена произрастали самые разные деревья и растения, поэтому образцы пыльцы различных видов – это красноречивое свидетельство состояния погоды в определенный период времени. Именно в этот день 2009 г. микрочастицы пыльцы были грубо оттеснены в сторону кое-чем необычным, лежавшим рядом с ними. Это были древнейшие известные волокна, которые производились и использовались людьми.

Пещера, которую исследовала Э. Квавадзе с командой грузинских, израильских и американских ученых, известна под названием Дзудзуана. Она находится в Кавказских горах в западной части Грузии. Для обычного человека в этой пещере нет ничего примечательного. Вход в нее в виде буквы D, лежащей на спине, находится на высоте примерно 560 м над нынешним уровнем моря. От входа пещера уходит вглубь и вниз в скальную породу[23].

Радиоуглеродное датирование предполагает, что наши предки сделали первые робкие шаги по ее полу примерно 34 500 лет назад. Хотя они провели в пещере двадцать тысячелетий, у обитателей Дзудзуаны был легкий шаг, и они оставили относительно мало следов.

Нам известно, что эти первые изготовители веревок были умелыми, но невзыскательными охотниками. Если судить по костям, разбросанным на полу, обитатели пещеры эпохи палеолита явно предпочитали мясо горного козла, а позднее – бизона. Но они приносили в пещеру туров, лесных куниц, диких вепрей и даже волков. Мы знаем также, что они изготавливали различные инструменты: скребки и острейшие ножи из камня и обсидиана – и носили декоративные подвески[24].

На первый взгляд все типично. Но открытие Э. Квавадзе показало, что они еще и добывали волокна из растений, хотя это получалось у них не слишком ловко, и использовали технологию, которую ученые считали намного более поздней. Это открытие опровергло то, что ученые считали достоверно известным о наших предках, отодвинуло предполагаемое время начала производства тканей гораздо дальше в глубины истории, чем многие могли себе представить, а нам дало более полную и богатую картину жизни некоторых наших далеких предков.

Нити, обнаруженные Э. Квавадзе, невидимы невооруженным глазом, и предметы, частью которых они были, давно рассыпались. Тем не менее эти волокна позволяют любопытным сунуть нос в свои секреты. Они дают понять, что люди, создавшие их, были работящими. Более тысячи микроскопических волокон обнаружены в глине, которая с течением времени медленно накапливалась на полу пещеры Дзудзуана, что говорит о многих часах работы, начиная от сбора льна до переплетения нитей, чтобы создать то, что они создавали.

В самом древнем слое обнаружили около 500 волокон. В более позднем слое, датируемом между IX и XXIII тысячелетием до н. э., их было 787. Инструменты для создания этих волокон должны были заботливо передавать из поколения в поколение. Секретам производства обучали, должно быть, при свете дня у входа в ту самую пещеру, в которой они были найдены[25].

Нити были сделаны из лыка, податливых волокон из внутренней части растений, требовавших тщательной обработки. Некоторые волокна пряли, другие просто скручивали. В интервью газете, которая сообщала об этом открытии, Э. Квавадзе и ее команда с некоторым удивлением отмечали, что отдельные образцы «оказались скрученными из двух нитей в форме буквы S в достаточно сложном узоре». Крученая нить – результат соединения двух и более нитей, скрученных[26] вместе в направлении, противоположном тому, в котором их пряли. На практике это означает, что нить, скрученная должным образом, податливей в работе. Она будет ровной, без узлов. Иными словами, если найдены образцы крученой пряжи, то это прямо указывает на удивительно высокий уровень мастерства.