Гермиона возмущается. Она хочет разубедить его — они со Снейпом вовсе не пара! Но директор уже поднимается с места, а хозяин паба отходит за стойку, и Гермиона остается наедине с невысказанной фразой. Они проходят мимо парочки, которая до сих пор занята друг другом и не обращает никакого внимания на происходящее вокруг.

— Это так неприлично! — высказывается Гермиона, как только они оказываются снаружи. — У них нет никакой нормы морали!

— Вы просто им завидуете, — ехидствует зельевар.

— Что?! — сердито спрашивает гриффиндорка. — Вот еще!

Она прекрасно понимает, что ее раздражение вызвано не парочкой, а словами хозяина о предстоящем романтическом вечере на маяке. И то, что она сдержала свое негодование и сейчас идет следом за профессором, в какой-то степени означает, что она согласна со всем этим. Но это не так, и Гермиона всячески пытается это доказать, сорвавшись на туристах.

— Вам тоже хочется, как они, целоваться и ни о чем не думать.

— Неправда! — Гермиона чувствует, как ее щеки пылают. Снейп подзуживает ее, а она поддается на его очередную провокацию.

Лестница, ведущая наверх, слишком крута. Ступени узкие и высокие, и, добравшись наверх, Гермиона тяжело дышит, но тут же замирает от увиденной красоты. На круглой полузастеклённой площадке свет буквально изливается во все стороны от основного источника — прожектора, отражается от окон, создавая причудливую оптическую игру. Гермиона подходит к самому краю и смотрит вниз, туда, где огненным светом пылают бакены, красиво отражаясь в морских волнах.

— Я думала, — тихо произносит девушка, — что внутри совсем можно ослепнуть.

— Нет, — отвечает ей Снейп. — Этот маяк больше носит характер достопримечательности, посмотрите, здесь даже стоят лавочки. Очень удобно.

— Очень удобно?.. — не успевает осмыслить его фразу Гермиона.

Северус подходит к ней вплотную, он сжимает ее плечи, и у девушки перехватывает дыхание. Она пытается повернуться, но он не дает ей. Он хочет, чтобы она смотрела на море, в то время как сам начинает одаривать ее настойчивыми ласками.

— Что… вы… делаете? — хрипло спрашивает Гермиона, внезапно почувствовав в себе сильное желание. Ей становятся необходимы его сильные руки, его голос, она ждет поцелуев, да-да, она хочет, как и та парочка в пабе — забыться. И словно прочитав ее мысли, он наклоняется к ее шее, и медленно целует ее. Гермиона закрывает глаза. Ее плечи больше не напряжены, только в мозгу, как будто где-то вдалеке, словно маяк, светит и привлекает внимание к себе тревожный огонек. Что это за огонек, о чем он хочет предупредить ее? Гермиона все же поворачивается и во все глаза смотрит на Северуса помутневшим взглядом. Почему на его лице усмешка? Но уже секунду спустя она забывает это и сама страстно целует его лицо. Она возбуждена, ей нужно большее. Она прижимает его к себе, требует, ей необходимы, как воздух, его руки, его губы, весь он сам. Помедлив мгновение, Снейп снисходит до ее просьб, он поднимает ее и несет на лавочку, так удобно здесь расположенную. Он больше не усмехается, когда оказывается над Гермионой, которая прижимает его к себе, одновременно пытаясь стянуть с него дорожную мантию, а с себя — куртку.

— Вы раньше делали это? — спрашивает он, на миг перестав ее целовать.

— Нет, — выдыхает она, — но разве это важно? Я хочу тебя, — шепчет Гермиона, не пугаясь своих желаний.

— Вы что ни разу не… — Северус благородно отстраняется от возбужденной распалившейся гриффиндорки, готовый зарычать. — А тогда, на реке с Уизли?.. И до этого, когда вы шлялись по лесам с Поттером…

— Нет, — поспешно отвечает Гермиона и глупо хихикает. — Но вы-то мне поможете с этим, профессор? Вы-то все умеете, да?

— Вот черт!

— Иди ко мне, — просит Гермиона и блаженно закрывает глаза. Но вместо поцелуя ей в рот вливается что-то горькое и холодное. Девушка отчаянно начинает кашлять, но секунды спустя ее взгляд проясняется, и она чувствует, как сильно начинает болеть спина. Она недоуменно смотрит на зависшего над ней профессора, который поспешно принимает вертикальное положение, хмуро оглядывая ее. — Вы… — дрожащим голосом начинает она.

— Я. Не смейте только меня упрекать, — переходит в наступление он. — Я не думал, что вы… что Уизли вас не… Черт.

— Это подло, — тихо говорит она, и на глаза ее наворачиваются слезы.

— Давайте только без соплей, Грейнджер, — грубо говорит он ей. — Тогда на берегу озера с Уизли вы неплохо обжимались. Жаль, я не досмотрел до конца. Не стройте из себя невинность.

— Как же стыдно! — Гермиона не слушает его, она полностью погружена в свои ощущения. Ей мерзко и противно от того, что обманом ее пытались соблазнить. Она резко встает со скамьи, не обращая внимание на боль в спине.

— Теперь вы меня никогда не простите? — устало спрашивает он ее.

— О нет, профессор Снейп, — с горечью и злой насмешкой отвечает Гермиона. — Вы — само благородство! Что заставило вас ретироваться? Струсили?

— Не смей называть меня трусом, девчонка! — злится он на свою промашку. — Можете считать как угодно. Я не хочу портить вам жизнь, как сделали это вы, когда появились в Йерме.

— Портить жизнь?! — возмущается гриффиндорка и буквально задыхается от этой фразы. — Чем же, простите, я вам ее испортила?

Гермиона встает напротив него. Злость сильнее обиды, она не может вот так просто уйти, не выяснив все до конца. Она складывает руки на груди. Нет, она не актерствует, она действительно находится в поисках истины.

— Ваш первый раз, — без тени смущения говорит он, — должен быть другим.

— Это вы решаете, какой должен быть мой первый раз? — еще больше злится Гермиона. — А второй раз, значит, по вашему мнению, должен быть таким? Уже можно, да? — переходит она на крик.

— Забудьте.

— Я никогда это не забуду! — восклицает Гермиона. — Из всех самых чужих людей вы для меня самый чужой! — она со злостью вытирает слезы. — Я думала, что… я верила, точнее… — девушка мотает головой и по-детски закрывает ладонями лицо.

— Что вы думали? — в голосе Снейпа чувствуется волнение.

— Я была о вас другого мнения. Готова была поверить, что вы… сможете измениться.

Снейп зло усмехается.

Обманчивый покой сегодняшнего дня разоружил Гермиону полностью. Глупая девчонка, ругает себя Грейнджер, она верила, верила в него! Верила, что потихоньку сможет вернуть его к жизни, указав на все ее ценности, обрести с ним тихое счастье. Ведь он не просто же хотел ее, она подозревала о его чувствах, осознавала, что он просто слишком горд, чтобы назвать их любовью. Она искренне хотела ему помочь. Такого предательства она не простит, даже несмотря на то, что он одумался в последнюю секунду.

Снейп застыл, погрузившись в задумчивость, словно в оцепенение. На его лице гримаса отвращения. К себе, к тому, что несколько минут назад могло произойти.

— Если бы не ты, — внезапно говорит он, — я бы никогда ни в чем не сомневался. Я бы закончил начатое. Если бы не ты, — повторяет он, глядя ей прямо в глаза, пытаясь найти в карих несчастных глазах себе оправдание. — Ты сама подбила меня играть втемную, слишком распалила меня. Я бы никогда не получил желаемого, но ты же и остановила меня. Какая-то часть моего мозга решила поверить тебе, в то, что невозможное осуществимо.

Гермиона лишь качает головой — ей ни к чему его признания. Она хочет только одного — убежать, скрыться подальше, чтобы больше не видеть его, но он продолжает говорить, и отчего-то она не двигается с места.

— Я потерял покой, который, мне казалось, я обрел. И все из-за тебя.

— Звучит, как признание, — глухо говорит она, не веря, что она вообще с ним разговаривает.

— Это и есть признание, черт побери! Это было сложнее, чем вытерпеть Круциатус — оторваться от тебя!

— Покоя нам больше не найти, — откликается Гермиона после долгой паузы. Она говорит медленно, тщательно подбирая слова. — Мы будто ждем друг от друга помощи, но ни вы, ни я не готовы уступить…