Откуда во мне эти надежды, говорила в Гермионе горечь прошлых обид. Я наивная девчонка, еще зеленая, как и сказал Снейп. Нечего мне думать о несбыточном. Но Гермиона почему-то бездоказательно предчувствовала, что скоро случится то, что изменит их отношения, изменит его отстраненность, ее напускное спокойствие и вид, который она изо всех сил делает, будто ничего не происходит. Из этого состояния, не успевшего стать затяжным, она сама найдет дорогу.

Гермиона не знала, говорит ли в ней женская интуиция, но вскоре произошло действительно нечто необычное, что дало ей толчок к действиям. Она и сама от себя не ожидала подобного. Не ожидала, что вмиг может позабыть обо всем плохом и начать думать в другом русле.

Он постучался к ней вечером первого учебного дня. Гермиона, оторвавшись от вороха листков с собственными мыслями, заключенными в чернильные очертания, подбегает к двери и распахивает ее, не потрудившись заранее осведомиться, кто же ее поздний гость. Обычно такой привычкой обладала Луна. Грейнджер никак не ожидала, что в столь поздний час на ее пороге возникнет директор. Что ему нужно? Он же не станет снова приставать к ней со своими двусмысленностями? Полный замок свидетелей.

Взгляд у него уставший, но в глазах мелькает что-то, заставившее ее невольно покраснеть. Он, должно быть, тоже вспомнил об их поцелуе под омелой, решает Гермиона.

— Директор, — приветствует она. Они не виделись с того самого момента.

— Я ненадолго, — заверяет он ее. — Министр вновь протягивает нашей школе свою полную щедрот руку, — пытается сказать он с иронией, но голос слишком уставший, чтобы придать сказанному должное выражение. — Он хочет помочь с обустройством кабинетов. Чтобы все было по последнему слову. Не забыл и об учителях. Вам что-то нужно, мисс Грейнджер? Завтра утром я отправляю с совой в Министерство список. Драко попросил новые карты по Астрономии, мисс Лавгуд — целую кучу магических тварей и огромный стол в свою комнату, — при этих словах Снейп немного кривится, — Лонгботтом написал мне целый перечень редких растений на круглую сумму, полагая, что Бруствер не сможет отказать просьбам ветерана войны. Что нужно вам?

Гермиона на миг теряется, никак не ожидая подобного разговора. Она несколько секунд растерянно хлопает ресницами. Внутри головы идут без перебоя сложные мыслительные процессы. Вот ее шанс. Попросить для детей их «радости», которые помогут им преодолеть барьер сквибства. Но ведь этот метод, тут же одергивает она саму себя, запрещенный. Это их тайный метод со Снейпом, о нем не должны знать в Министерстве. Что же ей делать? Как завуалировать просьбу, чтобы ТАМ не догадались?

— Можно подумать? — быстро спрашивает она, почему-то злясь, что он так поздно ей об этом сообщил. К тому же, самой последней. Ведь над таким предложением из Министерства нужно, как минимум, хорошенько поразмыслить в течение дня. А из-за халатности Снейпа у нее теперь только вечер, в лучшем случае. Гермиона не думала, что Бруствер сообщил об этом только сейчас, чтобы ранним утром потребовать ответ.

— В восемь утра я отправлю письмо, мисс Грейнджер. Если ничего не придумаете, ничего и не получите, — логично заключает он и обводит глазами ее комнату. — Эти картины портят весь вид. Может быть, вы хотите новые? Закажите Министерству ваши с Уизли и Поттером геройские портреты. Почетно.

— Их можно отремонтировать! — Гермиона пропускает издевательства мимо ушей.

Снейп бесцеремонно входит внутрь ее комнаты, чтобы поближе подобраться к картинам. Подобная наглость ничуть Гермиону не удивляет, и она, распахнув пошире дверь, чтобы не оставаться с ним наедине в запертой комнате, следует за ним к стене, где находятся изодранные полотна.

— Вряд ли их можно восстановить, — хмыкает Снейп.

— Я займусь этим сама, — с вызовом произносит Гермиона. — Уже начала читать соответствующую литературу. Все не так просто с магическими картинами. Их нужно чинить этап за этапом. У нас в Британии практически не осталось мастеров, способных на это. Придется делать все самой.

— Чепуха, — начинает спорить директор. — Вы считаете, что у меня недостаточно знаний в бытовой магии, мисс Грейнджер? К утру ваши страшные картины будут как новые.

— Нет, прошу… ох! Аккуратнее!

Гермиона трясется над картинами, наблюдает, как Снейп без особой учтивости сдирает их со стены, как с рваных полотен летит пыль, а деревянные рамы угрожающе скрипят, но ничего сделать не может, потому что боится дотрагиваться до директора, а словам ее и увещеваниям он не внемлет.

— Получите завтра свои картины, не забудьте придумать список для Бруствера. Не скупитесь на желания. Министерство нынче шикует, не жалея денег на подобные проекты.

Гермиона закрывает за ним дверь, полюбовавшись зачем-то перед этим на его гибкий стройный стан. Ее смутил этот его приход. Слава Мерлину, она сможет с легкостью не думать о нем, потому что для обдумывания у нее были более насущные проблемы.

***

Гермиона волнуется. Она долго и тщательно думала над списком, адресованным Министру. Если не знать о ее грандиозной затее, то можно было и не догадаться для чего Гермионе Грейнджер нужны все эти предметы, которые она без зазрения совести написала на бумаге. Они составляли собой разрозненную картину, целостную только для посвященных. А ведь Бруствер таковым не был, потому Гермиона идет на риск и решает, что ничего менять не будет.

Она крепко сжимает в руках кусок пергамента, направляясь к кабинету директора. Залегшие тени под глазами говорят о недосыпе. После того, как Гермиона закончила поздним вечером обдумывать список, в голове освободилось место для обдумывания визита директора в ее спальню. Отдохнуть ей не удалось.

Девушка стучится, но ответа нет. Она встряхивает наручные часики. Половина восьмого. Слишком рано или слишком поздно? Может быть, он завтракает в это время? Гермиона дергает на всякий случай за ручку, но дверь оказывается запертой. Странно. Она решает спуститься вниз, в столовую. Пусто и там.

Если бы не Бруствер и не письмо, которое Снейп отошлет до восьми утра, то Гермиона бы прекратила поиски. Но ей очень нужно было найти его и передать список необходимых ей предметов и материалов.

В столовую входит Драко Малфой. Гермиона не ожидает от себя, что может так обрадоваться парню.

— Драко, ты видел директора Снейпа?

Блондин с неким подозрением окидывает ее взглядом.

— Что, уже совесть взыграла, Грейнджер?

— Ты о чем? — не понимает гриффиндорка.

— А ты будто не знаешь?.. Ты действительно не знаешь? — удивляется слизеринец, изучая ее реакцию. — Брось, Грейнджер.

— Малфой! — повышает голос Гермиона.

— От тех картин, что ты дала Снейпу, у него развилась какая-то болезнь. Сейчас у него колдомедик в комнатах, я лично его туда провел.

— О, Мерлин! — Гермиона зажимает ладошкой рот. — Ты же знаешь, что это не я… он сам, — начинает зачем-то оправдываться она. — А как же письмо Брустверу?

— Давай сюда, — вздыхает Малфой. — Отправлю в обед.

— Но Снейп же сказал, что до восьми…

— Какой нормальный руководитель будет сообщать подчиненным верные сроки сдачи работ? — ухмыляется слизеринец, и Гермиона злится на свою недогадливость и на Малфоя, что тот умничает.

Она вручает ему свой список и решает, что просто обязана навестить Снейпа, потому поспешно покидает столовую не заметив, как Драко смотрит ей в спину с усмешкой.

Гермиона появляется около двери комнат Снейпа как раз тогда, когда раскрасневшийся медик вылетает оттуда, словно бы ему «ненавязчиво» помогли.

— Я отказываюсь вас лечить! — переходит на визг молодой парень и поправляет съехавшие на нос очки. Он никак не ожидает увидеть перед собой растерянную Гермиону.

— Доброе утро…

— Вы издеваетесь? — недоумевает парень. — Оно уже не доброе, благодаря вашему директору! Пусть помирает, я сообщу об этом в Мунго!

— Постойте, — пытается успокоить разгоряченного медика Гермиона. — С ним что-то серьезное?