Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Ну? – требовательно интересуется мама.

– Что «ну»?

– Что ты чувствуешь?

– М-м-м… Кажется, ухо чешется. Правое.

– А еще что?

– Больше ничего не чешется, только ухо.

– Да я не о том. Что ты еще чувствуешь?

Я открываю глаза и заискивающе улыбаюсь.

– Кушать хочется. Прям сильно-сильно. Может, прервемся на перекус?

– Нет, ты совершенно невыносима! – Мать делает страшные глаза и как будто даже бледнеет. – Оптимизм – это не твое. У тебя к нему совсем нет способностей.

Секунда – и она уже скрывается в своей комнате, а я остаюсь одна, удрученная и со стойкой неприязнью к медитациям. Минут пять я сижу в задумчивости, а потом в комнату вваливается Алена.

– Мам, а можно я на этой бумажке порисую?

– На какой?

Дочь достает из кармана платья тысячную купюру и делает просительное выражение лица.

Что? Я мгновенно выхватываю денежку у нее из рук и внимательно разглядываю. Кажется, не сувенир. Настоящая.

– Ты где это взяла?

– Она в твоей книжке лежала. В английской.

Мне хочется прыгать от радости. Ну, надо же! Вот так подарок! Теперь можно не ломать голову над тренингом. Завтра же пойду в книжный, напротив дома культуры как раз есть один, очень уютный, куплю какую-нибудь «Радость жизни для чайников» и буду проводить занятия по ней.

* * *

Во вторник мне ужасно везет (к чему бы это?): в книжном обнаруживается огромная распродажа. Я покупаю сразу два пособия по счастливой жизни, и у меня еще остается около двухсот рублей. Почти мгновенно приходит осознание, что их надо немедленно проесть. Но вот где? В кулинарии? Или у того ларька с шаурмой?

Кажется, вчера кто-то обронил, что в доме культуры – отличная столовая. Может быть, туда и наведаться? Закажу чего-нибудь горячего и прямо за обедом посмотрю купленные книги. Это же прелестно: постигать азы оптимизма за тарелочкой харчо.

Поворачивая к дому культуры, я улыбаюсь от предвкушения и надежды: авось, помимо харчо, мне и на плов хватит. Или хотя бы на компот с булочкой. До начала занятий еще два часа, так что я не тороплюсь: с удовольствием глазею на сугробы и наслаждаюсь пилингом из снежного крошева, щедро рассыпаемого небом. Погода сегодня, конечно, странная, зато я выспалась и ни разу не поскользнулась.

Шмяк! Я растягиваюсь прямо у крыльца и пару секунд не понимаю, что случилось. Снег торопится превратить меня в маленький сугроб. Какой-то рыжий кот, только что умывавшийся на ступенях, немедленно прекращает гигиенические мероприятия и поглядывает на меня с любопытством.

– И чего уставился? – огрызаюсь я, с отвращением отплевываюсь от белого крошева.

Кажется, нога как-то подозрительно завернулась. Мне только перелома не хватало в моей такой легкой и радостной жизни! Я нерешительно шевелю пальцами на ноге, чтобы проверить, всё ли цело.

Кота вдруг озаряет, что меня не мешает пометить, он бодро подскакивает к моему распластанному на снегу телу и дергает хвостом. Я взвизгиваю и в одно мгновение подскакиваю на ноги:

– Фу! Брысь! Я тебе что – дерево?

Кот нехотя отходит на пару шагов и замирает, как маленькая статуя. Вот ведь мерзавец! А с виду такой милый, воспитанный. Не зря говорят, что внешность обманчива.

Из груди вырывается тяжелый вздох. Хорошо хоть только на сапог брызнуло. Я засовываю ногу в ближайший сугроб и неторопливо еложу там, чтобы убрать кошачий дух. Редкие прохожие поглядывают на меня с недоумением – глупо улыбаюсь и делаю вид, будто я регулярно ковыряю ногой встречные сугробы.

Кот снова пытается сократить дистанцию.

– Да отстань ты от меня, – скрежещу я и, в конец разъярившись, скрываюсь в доме культуры.

Нет, что за денек? А так хорошо все начиналось…

Столовая встречает меня ароматом котлет с чесноком, уютным жаром и какофонией голосов. Народу очень много! Прям жуть. Я оглядываюсь в недоумении: мне что, стоя есть, что ли? Как жирафу? У меня так ничего не усвоится вообще-то.

Я неторопливо прогуливаюсь между столами туда-сюда и тихонько негодую. Нет, ты погляди: почти каждый понабрал себе по три тарелки, ну куда им столько? Они тут до вечера планируют трапезничать? Или что?

Взгляд падает на длинную витрину с блюдами, и под ложечкой сразу начинает посасывать. Голубцы, котлеты по-киевски, бефстроганов… Прямо глаза разбегаются. Я вздыхаю и еще раз прохожусь вдоль столов. Господи, как же медленно жуют все эти люди, невероятно просто! Может, у них тут соревнование по самому медленному жеванию?

Наконец у окна освобождается маленький, на одного, столик. Я со всех ног кидаюсь к нему – и вот удача! – на целую секунду успеваю опередить какого-то плотненького дядечку с подносом пирожков.

– Ах, ты ж… – Толстячок злобно щелкает челюстями, но я старательно делаю вид, что ничего не замечаю. Видимо, у меня неплохо получается: дядечка резко машет рукой и отступает. Вот и славно!

Чтобы мое место никто не занял, кладу на стол пакет с книгами, а на стул – палантин, и только потом отправляюсь делать заказ.

Как причудливо все-таки устроена моя психика: сто`ит харчо и плову оказаться у меня на подносе – мир перестает казаться несправедливым и серым. По всему телу разливаются приятное тепло и энергия, а голова свежеет. Хотя чего я удивляюсь: аромат у еды по-настоящему волшебный, а вид такой, что хоть сейчас пости в Инстаграм.

Я встаю в очередь к кассе и неторопливо оглядываю окружающих. Мой взгляд неожиданно выцарапывает из толпы темноволосого мужика, уверенно движущегося к выходу с моим пакетом из книжного. Что?

– Эй! – в ужасе кричу я. – Ты что творишь-то, морда бесстыжая! А ну, верни мои книги!

Мужик даже не оборачивается. Секунда – и он пропадает за дверью, унося с собой мои путеводители по счастливой жизни. Естественно, я бросаю поднос на произвол судьбы и бросаюсь за вором.

– Стоять! Отдай пакет, нелюдь! Отдай немедленно!

Почувствовав мою решимость, люди расступаются передо мной, как волны перед Моисеем. Я бегу по образовавшемуся живому коридору изо всех сил и от злости размахиваю руками.

– Стоять, я сказала! Стоять, изверг!

Наконец я настигаю воришку и выдергиваю свой пакет. Меня трясет от злости, а в ушах даже слегка шумит.

– Совсем ничего святого у людей не осталось, – задыхаясь, причитаю я и демонстрирую окружающим свою добычу. – Грабят среди бела дня. Покушаются на самое дорогое.

Окружающие понимающе кивают. Я поворачиваюсь к вору, чтобы пристыдить его от всей души, и замираю. Передо мной красавчик из туалета, с которым мы так мило беседовали день назад. Как же жесток мир!

– Женщина, вы о чем вообще? – сквозь зубы цедит красавчик, и глаза его чернеют от ярости. – Я вашего ничего не брал.

На мгновение у меня даже дар речи пропадает от такой наглости.

– А это что же? – Я помахиваю пакетом и еще раз обвожу взглядом окружающих, чтобы заручиться поддержкой.

– Это мое. Я только что купил пару книг в книжном через дорогу. На логотипе, кстати, название магазина.

– Да что ты говоришь? – Меня захлестывает очередная волна ярости. – Ты купил эти книги? Да ты вообще знаешь, что там внутри?

– Конечно, знаю! – не задумываясь, чеканит красавчик. – Два тома по истории Америки.

– Ха-ха! – Я даже подпрыгиваю от мрачного восторга. – А вот и нет! На самом деле, там «Азбука оптимиста» и «Позитивное мышление для чайников».

Я решительно выуживаю книги из пакета, и земля чуть не уходит у меня из-под ног.

– Ну? – довольным голосом интересуется «вор». – Убедились?

Я медленно киваю: в руках у меня действительно какая-то история Америки. Вот черт!

По толпе вокруг нас проносится разочарованный гул; мое сердце пару раз спотыкается, а потом начинает скакать и подпрыгивать.

– Извините, – говорю я и медленно пячусь назад. – Я подумала, что это мой пакет. Просто я тоже только что из книжного…

– Ничего, – отвечает красавчик и многозначительно подмигивает. – Бывает. Я не сержусь, только книги, пожалуйста, верните.

18
{"b":"671667","o":1}