Файра проснулась и накрыла своей лапой мою, молча прося не уходить.

- Прости, Фай, но что ещё остаётся? Ты же не хочешь остаться тут навеки, верно?

- Ты меня не понял, - парировала она, встала и нырнула под воду. На миг я испугался, что она начнёт тонуть, но вскоре её голова показалась над мерно покачивающейся тёмной гладью.

- Я умею плавать, просто не успела вдохнуть, прежде чем меня накрыло, - пояснила она. - Так что без меня ты никуда не уйдёшь.

Я тяжело вздохнул: «Ох уж эти женщины…» - и погрузился вслед за ней. Я всё ещё чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в воде, но и тонуть я тоже не собирался.

- Стой, Фейд! – окликнул меня Петерсен. – Лови! Нам горелки на пару часов хватит, а со светом у вас меньше шансов потеряться.

Он бросил мне пару налобных фонариков на эластичных шнурах. Один из них я пристроил у себя на груди, другой передал Фай. Вдохнув поглубже, мы направились на глубину, освещая путь светильниками.

Первым делом мы проверили путь назад. Шлюз был пробит, и предыдущий коридор был затоплен, так что возвращаться было некуда. Поплавав у самого дна, мы наткнулись на слабо фосфоресцирующий указатель, недвусмысленно намекавший, что зал с капсулами находился на этаж выше, что принесло несказанное облегчение: был шанс, что туда вода не добралась.

С фырканьем я вновь глотнул воздуха и направил луч света на стену, где, согласно указателю, должен был быть проход в сторону «экспериментальной комнаты». Но Фай снова меня опередила:

- Нашла, Фейд! Посмотри сюда.

Я погрёб в её сторону. Фай плавала быстрее и увереннее, поэтому и нашла нужный коридор скорее меня.

Моя спутница сидела на сухом выступе, который был тем, что осталось от бетонного пола верхнего уровня. Я подтянулся к ней, и она кивнула в сторону пульта управления дверью, на которой красной краской была выведена надпись: «Только для авторизованного персонала» - мы были у цели. Клавиатура пульта слабо светилась, и я заинтересованно нажал на кнопку активации электронного замка. Она опасно померцала, и я с волнением слегка стукнул по пульту. Прибор снова ровно засиял, и провод со штекером в очередной раз впился в разъём у меня во лбу, проецируя меню на сетчатку.

Когда я потребовал разблокировки шлюза, система предупреждающе выдала:

ВНИМАНИЕ! Потенциально опасная зона. Доступ только для зарегистрированного персонала. Нахождение внутри неспециалистов крайне не рекомендуется. Продолжить?

«Дожили, в родимый дом не пускают…» - про себя усмехнулся я и уверенно подтвердил команду, однако сердце слегка трепетало – я по-прежнему надеялся застать внутри живых сородичей. Гермозатвор неохотно ослабил хватку, и шлюз медленно пополз вниз.

Пребывая в перевозбуждённом состоянии, я уже был готов ступить внутрь комнаты с капсулами, но вовремя вспомнил о напарниках, оставшихся сидеть на колонне.

- Фай, надо наших забрать. Поможешь?

Мы вернулись обратно к спутникам и в качестве «водного транспорта» перевезли их к обнаруженному «родильному залу». Пока я вёз Рагнара с нашими вещами, Фай уже успела сделать два «рейса» и переправить сначала Андрея со Спарком, а затем и Макса. Видимо, Эйра была с водой на «ты», в отличие от моего «отца», имя которого я, откровенно говоря, позабыл – слишком несодержательной была его биография.

Вшестером мы проникли в «точку отсчёта», как для себя я поименовал своё место рождения. Лампы на потолке иногда мигали – какая-то энергия ещё циркулировала по сети комплекса. Мы разделились и принялись проверять поочерёдно каждую из пары десятков капсул на предмет наличия живых или хотя бы мёртвых Возрождённых внутри.

- Первая, чисто!

- Вторая, пустая!

- Третья слева, разбита!

Дальше отчёт по состоянию капсул можно было не продолжать: состояние каждой из этих двух десятков можно было описать одним из этих двух вариантов… Словом, экспедиция грозила обернуться пустышкой. Разве что я научился плавать, да и это не особенно критично в условиях пустынного ландшафта.

- М-да… Негусто, - почесал затылок Петерсен. – Фейд, как думаешь, в компьютере сохранилась какая-нибудь мало-мальски ценная информация?

Я с удивлением обнаружил в дальнем конце зала мейнфрейм, похожий на агрегат в «Западе-7». Я не заметил его в свете фонарей. Подсветка его клавиатуры, к моему облегчению, функционировала, что давало шанс на то, что он вполне готов к работе.

- Спасибо, Рагнар. Как-то я его и упустил из виду… Конечно, сейчас взгляну.

Компьютер вполне резво запустился, выдал стандартное приветствие и перенаправил меня на базу данных проекта «Возрождение». С общими положениями я уже был знаком, поэтому, не откладывая, пошёл знакомиться с жизнеописаниями своих предшественников и так и не рождённых младших «братьев» и «сестёр». Файлы с данными о «старших» содержали приписки «Мёртв (Мертва)/Опыт провален», поэтому я не стал уделять им время. Первой активной, со статусом «Инкубационный период завершён, статус неизвестен 46 дн. 17 ч.», была запись обо мне.

«Имя: Объект сто тридцать три (по умолчанию). Физическая форма: средняя. Интеллект: выше среднего, присвоена резервная категория доступа 3+ с правами специалиста по автоматизации, причина – умения и навыки носителя матрицы. Модификации: мультифункциональный имплант, усиленный скелет, огненное дыхание…»

И далее по тексту – рост, вес, биография носителя матрицы, то бишь моего прародителя… Из двух оставшихся с точно таким же статусом, разве что Фай и доселе не известный мне айн проснулись на три и пять часов раньше меня соответственно. Файра, объект 144, обладала боевой телепатией, а «сто пятидесятый» оказался эдаким громилой с утолщённой шкурой, устойчивостью к радиации и «огненным дыханием», вдобавок усиленным. Каким именно способом усиленным, сказано не было. Из особых примет были огромные – номер 150 был в полтора раза крупнее меня – размеры тела, необычный лазурно-голубой цвет кожи и буйный характер – матрица сознания была скопирована в спешке с мозга умирающего бойца и поэтому деформировалась.

- Есть один на примете, - отключившись от сети, сообщил я отдыхающим товарищам. – Цвета чистого неба, в длину почти восемь метров. Где он, я не в курсе, но с его-то выносливостью выдержать месяц-другой вполне реально.

- Ну хоть что-то, - кивнул Петерсен и поднялся с пола, отряхнув брюки от залежавшейся пыли. – Если всё у всех в порядке, предлагаю выбираться отсюда. Может, караванщики в курсе, где же бродит этот «чистонебовец».

Я распахнул шлюз в смежную с «родильным залом» комнату. Она была круглой формы, с одной большой мерцающей «люстрой» из восьми мощных ламп под потолком. По центру стоял стол длиной в добрый десяток метров, а подле этого предмета мебели находилась консоль, управлявшая ничем иным, как аппаратом по копированию личности, частью которого являлся и данный терминал, и стол, и подвижный манипулятор со своеобразным «шлемом» с датчиками на конце. Шлем, видимо, крепился на голову «донора», а затем начинался сам процесс записи… который, судя по документам, выжигал сознание «родителя» … Поэтому-то на этот стол и попадали лишь умирающие или самоотверженные до героизма добровольцы.

Меня невольно передёрнуло, когда я представил, что творилось здесь во время «трансплантации». Крики умирающих, натянутые до звона нервы учёных… Только прикусив губу, я избавился от наваждения.

- Интересно, эта штука ещё работает? – Макс ощупывал шлем с датчиками и, прежде чем я предостерегающе вскрикнул, надел прибор на свою голову. Люстра засияла ровным светом, Спарк, доселе молчавший, что-то тревожно застрекотал на наречии айн’линов, а компьютер выдал голосовое сообщение:

Обнаружен пригодный для операции объект. Начать копирование?

- Макс, сейчас же сними это! – Рагнар, дёрнувшись от неожиданного пробуждения старого механизма, одним прыжком переместился к Машинисту, сорвал аппарат с его головы и от души саданул кулаком в челюсть. Младший сталкер хоть и остался с разбитой губой, но промолчал, поняв, во что едва не вляпался пару мгновений назад.