Вот что произошло после побега? Он так мне отомстил? Но не слишком ли жестоко обошёлся с невинными? Тягостные мысли не давали покоя, как и смена погоды. Неожиданно для всех в поместье наступила зима, поглотив собой урожай на полях, огородах.
Леди Дилирис рвала и метала, срываясь на всех. Михи сетовал, что она лишилась дохода, поэтому так раздражена. В хозяйстве запасли меньше сена, чем требовалось. Под угрозой коровник, конюшня.
— Кто так бидоны помыл? — громкий крик Валюны доносится из сарая, где хранится базарная утварь. — Ну-ка, позвать!
Бегу сама, заподозрив неладное. Что-то случилось нехорошее, гнев хозяйки не перепутать ни с чем.
— Так это сделала ты? — кричит она при виде меня. — Молоко свернулось! Ты слышишь?
— Молоко?
— Чем ты промыла бидоны! Молоко! Оно свернулось! Испорчено! Оно чем-то воняет!
Меня бросает в холодный пот, потом сразу в жар. Я брала средство из бочки. Только вот из правой или левой? Неужели я что-то напутала?
— Ты хоть представляешь, какие убытки мне принесла?
Валюна в ярости. Она подходит ко мне, хватает за ухо и тащит вслед за собой. Мне больно, пытаюсь выкрутиться, но Дилирис очень сильна. Она гораздо крупнее меня. Лишние действия причиняют неимоверную боль, поэтому смиряюсь, пока не оказываюсь на полу возле бидона.
— Ты меня по миру пустить хочешь, тварь? Явилась такая без памяти!
— Простите, леди. Я, наверное, ошиблась. Задумалась. Вспомнила о родителях. Они жили в той части, что погибла от пламени... Не знаю, что с ними случилось...
Пытаюсь разжалобить хозяйку и ради этого даже рассказываю немного правды. Может, смилуется. У меня всё-таки горе случилось.
— Но я всё отработаю! Обещаю вам!
— Отработаешь? Ты? Сирота без роду и племени? Где? Живёшь здесь благодаря моей щедрости, а сама неблагодарная гадина?
— Леди, прошу! Не злитесь так сильно.
— Ты теперь! Ты теперь... Моя рабыня, понятно?!
Валюна щурит глаза, возвышаясь надо мной, будто гора. Лицо перекошено ужасной гримасой, ноздри раздуваются от гнева. Она не в себе? Что сейчас говорит?
— Слышишь? Будешь делать всё, что прикажу! А захочу, так продам!
— Леди! Вы не можете со мной так поступить! Если найду родных, они вам всё возместят...
— Родных? Где? За одну ночь сгорела треть Леврии. Ты теперь никто и звать тебя больше никак! Евкой буду кликать.
На глаза наворачиваются слёзы, медленно поднимаюсь. Меня дракон обижал, я терпела. Что же? Теперь терпеть унижения от леди? Не позволю. Я родилась свободной, бежала ради свободы. И превратиться в рабыню?
— Вы не имеете права, — шепчу и вдруг ойкаю.
Щеку обжигает ударом. Хлёсткий звук, злорадная улыбка Дилирис вызывают ненависть и отвращение, но не успеваю ничего предпринять, как слышу:
— Будешь дёргаться, отдам конюхам. Или продам как шлюшку в увеселительный дом. Поняла?
Отчётливо понимаю, что эта женщина выполнит обещание. Злая решительность леди не оставляет сомнений. Становится очень обидно. Я смотрю на Валюну и... не знаю, что ей сказать.
— Бидоны перемоешь, потом уберёшь туалеты. Придёшь, дам задание на ночь. Будешь занята до утра. А не придёшь, выпорю утром же! Надеюсь, ты не захочешь проверить?
Она уходит. Я же... Нахожусь на распутье. Снова бежать? Обязательно отправит погоню. На земле лежит снег, по следам меня быстро найдут. Да и когда бежать? Сейчас точно нельзя. Слишком светло. Надо дождаться ночи. Хорошо, Михи, принёс несколько тёплых халатов. Мех старенький, но всё лучше, чем лёгкое летнее платье.
Открываю бидон. Внутри стоит неприятный запах от средства, которым моют коров. Как же так? Я была уверена, что всё делаю правильно. Мне ничем не воняло. Неужели я так задумалась, что перепутала всё? Явно была не в себе. Сливаю молоко, начинаю мыть ёмкость. Вода холодная быстро заканчивается. Нужно спуститься к речушке. И так двадцать раз. Точно не меньше. Слёзы, кажется, текут сами собой. Нет, не от работы. Я понимаю, что испортила всё. Мне обидно, что Валюна рассердилась настолько, что превратилась в мегеру, отобрав самое ценное, что есть у человека. А я ведь доверилась, надеясь на женское милосердие. И что получила взамен?
Едва стемнело, бегу в каморку за шубой. Радуюсь, что Михи нет. Одеваюсь, выскакиваю за флигель и бегу прямо к лесу. Снова начинается дождь, дует пронзительный ветер. Совсем скоро, чувствую, как пронизывающий холод заполняет меня от кончиков пальцев, пробирается к голове и груди.
Не уйду далеко. Ох, не уйду. К утру же замёрзну в кустах.
Мокрая, холодная, понимаю, что проиграла. Останавливаюсь возле кустарника и медленно оседаю на землю. Снова плачу. Слёз много, они никогда не кончаются. Реву навзрыд. Возвращаться совсем не хочу, но и бежать некуда. И вдруг слышу из-за спины:
— Хэй! Не реви мамонтом!
— Каким ещё мамонтом?
Голос показался мне ласковым, потому и откликнулась.
— Что ты там делаешь?
— Прячусь.
— От кого?
Девушка как будто опешила. А я... Всхлипнула и разрыдалась. За спиной послышался шорох, и я закрылась руками. Вдруг лёгкое касание за плечо. Оглядываюсь и... Невероятно! Голубые глаза в окаймлении тёмных ресниц, пухлые губы, небольшой нос. Я смотрела на незнакомку, будто смотрелась в зеркало. Не удержалась, протянула руку, чтобы потрогать видение. Горячая-то какая, а! Внутри внезапно растёкся жар, голова закружилась и затошнило. На миг потемнело в глазах.
Миг. Какой-то миг и что-то вокруг изменилось. Снег исчез, и стало так жарко, словно Лея летом в зените. При том, что вокруг темнота. Что произошло? Где незнакомка?
— Эй... — тихонько кричу. — Вы где?
Но вокруг лишь тишина. Медленно поднимаюсь, заслышав какой-то шорох. Словно кто-то идёт вдалеке, под ногами хрустят сухие прошлогодние ветки. Шум усиливается, и это меня очень пугает. Где я? Кто я? Что делаю здесь? Кто там в кустах приближается?
Не задумываясь, снимаю с себя тяжёлую мокрую шубу и шапку и оставляю их возле куста. Почему я в этом, когда такая жаркая ночь? Но без лишних вещей будет легче бежать, если грозит опасность. Потихоньку сдвигаюсь в сторону от шума подальше. Вдруг слышу протяжное:
— Рыбка! Котёночее-к! Ты где? Какого чёрта, а! Вот куда она подевалась? — уже злится какой-то мужчина. — Евик! Может, хватит так мерзко шутить? Решила меня проучить?
Кого он зовёт? Кто это Евик? Он кто такой? Выйти и сказать, что заблудилась и попросить помощи? Но почему-то хочется быстрее отсюда сбежать, куда угодно, лишь бы ни с кем не встречаться.
— Я же найду тебя... И ты себе даже не представляешь, что с тобой сделаю!
Ветерок доносит странный приторный запах чего-то сладкого, и в носу сильно свербит. Я вдруг громко чихаю и замираю, когда совсем рядом раздвигаются ветки.
— Вот ты где, малышка! Решила надо мной подшутить? Хочешь немного развлечься?
Мужское лицо мне совсем незнакомо. Тёмные волосы и щетина, улыбка и взгляд, в которых читается похоть, не нравятся. Я шагаю назад подальше от рук, которые незнакомец тянет ко мне, и он вдруг удивляется.
— Евик? Что-то не так? Ты обиделась?
— Вы кто?
— В смысле?
Ещё шажочек назад.
— Евик! Хорош шутить! А то я тоже шутить умею.
— Простите... Но я вас не знаю.
— Серьёзно? Ха-ха, — как-то странно хихикнул мужчина. — Смешно. Ну, давай познакомимся. Я — Эрик. Твой любимый Эрик Лавье. А тебя как зовут?
— Я... Я не знаю, — тихонечко прошептала.
— Как не знаешь?
Кажется, мой ответ его удивил. В мужских глазах вспыхнули искры сомнения, но потом они хитро прищурились.
— Ну... Придётся тогда заставить тебя всё вспомнить, милашка.
Когда он внезапно кинулся на меня с распахнутыми объятьями, я испугалась до жути. Что-то глубинное, непонятное вдруг полыхнуло, обожгло болью и ужасом. Настолько, что отпрянула в сторону, спускаясь чуть ниже. Пригорок? Я нахожусь на холме?
— Ева! Мать твою! — выругался некий Эрик Лавье. — Не заставляй меня бегать за тобой! Ты меня злишь. Я устал.
