И тяжело задышала, увидев, как с кресла встал Дамиан. Медленно, угрожающе медленно он сделал это и направился прямо ко мне. Убийственный взгляд, плотно сжатые губы, искажённые в ехидной усмешке. Стало так страшно, что захотелось сбежать. Но я нашла в себе силы остаться на месте и даже не отвести взгляд. А, может, пусть лучше убьёт? Всё равно он мне всю жизнь испортил!

— Я смотрю, ты с-слишком с-смелая стала? — зашипел от злости дракон. — Ну что ж! Я придумал тебе наказание. Ты ответишь за свой глупый язык и за то, что не ценишь моего доброго отношения.

Новое платье в очередной раз рвётся по швам и снова падает на пол. О, Небеса! Он снова меня изнасилует? Пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться. Боль меня отвлекла, по подбородку потекли тёплые капли. Солёным вкусом крови сразу же наполнился рот.

— Ты будешь танцевать, девочка, — удовлетворённо произнёс Дамиан. — На площади перед дворцом. Прямо сейчас.

— Нет!

— Да! В противном случае запорю тебя так, что от боли сойдёшь с ума.

По полыхающему пламени в глазах и чёрной дымной спирали, закручивающейся вокруг ног колдуна, стало понятно, что он не шутит. Дракон взбешён. Кажется, двинусь на шаг и лорд заполыхает, превратившись в костёр.

Становится жарко. Так жарко, что по спине бежит пот. Но лишь крепче сжимаю зубы. Не пойду на площадь! Не буду танцевать! Пусть делает, что хочет!

— И сожгу дом твоих родителей и всех находящихся в нём.

Удар ниже пояса, на который никак не ответишь. Как я могу пожертвовать жизнями и благами родных? Губы невольно дрожат, решимости поубавилось, и дракон это почувствовал. Вдруг схватил меня, развернул и подтолкнул в спину.

— Пошла, Евлина! Живо! Сначала всех созовёшь, потом им покажешь свой танец. Будешь танцевать так, как делала в первую ночь. Даже кровь не надо искать...

Я... Это был полный провал. Все мои чувства, мысли, надежды превратились в прах от слов Дамиана. Чудовище! Какое чудовище! Чего добивается он? Что я буду просить пощады?Никогда! Не дождётся!

Вскидываю подбородок и расправляю плечи, но сдержать слёз уже не могу. Беззвучно плачу, пока иду в нижнем белье по коридорам и зову всех на спектакль со своим участием. Плачу, выходя на площадь перед дворцом, иду в центр и там застываю. Дышу глубже. Выбора нет. Дамиан его не оставил.

Разворачиваюсь к дракону. Он стоит, сложив руки на груди, и смотрит на меня вызывающе. Пристальный взгляд полон самодовольства и власти.

Танцевать? Я станцую сейчас. Но и ты, дракон, не обольщайся. Сегодня ночью ты сдохнешь! И тебя убью я — Евлина Рамидас из Леврии!

Поздней ночью я решаюсь доделать то, что задумала. Прячу в складках платья кинжал и направляюсь к спальне Тарийского. Надеюсь, эта змея уснула и крепко спит. Как профессиональный воришка, я оглядываюсь, ищу укромные места и прячусь, если слышу шорохи, шум. Никто не должен видеть меня. Для всех плачущая Евлина сидит в комнате и мучается после позора на площади.

При одном воспоминании о жестоких глазах и скабрёзной улыбке Дамиана в голову бросается кровь. От моих унижений он не только получал удовольствие, но и открыто показывал это. Мерзкий дракон!

В мужской части дворца тихо настолько, что кажется, вокруг всё звенит. Я стараюсь ступать аккуратно, чтобы ничего случайно не потревожить. Мало ли? Вдруг что-нибудь скрипнет под ногами, упадёт от неосторожных движений.

Двери в спальню распахнуты. Складывается ощущение, что дракон сам приглашает меня. Я заступаю на порог и прислушиваюсь. Мерное мужское дыхание слышно даже отсюда. Что ж. Спи, Дамиан. Твой сон совсем скоро станет намного крепче.

Потихоньку приближаюсь к кровати. Дыхание чуть меняется, и я застываю на месте. Если бы могла не дышать, не дышала бы. Жду какое-то время. Вроде спокойно всё. Раз так, пора двигаться дальше.

Дамиан спит в центре, раскинувшись, как зверь в безопасном логове. Приходится аккуратно лезть к дракону, очень медленно всё делать без резких движений. Вот его лицо, тонкая складка губ, нос, хищный разлёт бровей. Всматриваюсь в красивое лицо и не понимаю, почему этот мужчина такой... Холодный, бездушный, циничный. Сглатываю слюну, ставшую слишком вязкой и поднимаю руку.

Всё, что нужно, лишь хорошенько ударить. Или полоснуть по шее. Вон она какая широкая. Вижу, как пульсирует жилка. Всего-то опустить руку и закончить всё.

Моё сердце как бешеное, всё сильнее колотится. Нужно срочно что-то решать, пока не проснулся дракон. Замахиваюсь и замираю — Дамиан открывает глаза. Лёгкая мужская ухмылка показывает, что времени почти не осталось. С силой опускаю руку, но в последний момент моё запястье натыкается на препятствие и сковывается. Дамиан зло смеётся. Миг, и ножа больше нет, а я лежу под драконом и чувствую стальной холод на шее. Гневный, предвкушающий взгляд сулит большие проблемы.

— Хочешь ещё поиграть, Евлина? — спрашивает Тарийский, низко нависая надо мной. — Так этого хочешь, милая... Как я могу отказать?

Дракон стал моим личным кошмаром. Тогда я и не знала, каким злым и бездушным может быть Дамиан. Его издевательства приобрели более явные формы. Я чувствовала себя живой куклой в театре, которую за любой неправильный шаг могли легко наказать. И наказывали... Разве можно легко отделаться от того, кто здесь царь и Бог?

Фантазия Дамиана была настолько больной, безудержной, что уже спустя несколько дней я медленно сходила с ума. За любую провинность, нежелание повиноваться мне доставалось по полной. То стирать бельё прислуги на речке, то драить на кухне котлы, то убирать на конюшнях навоз или смотреть, как в постели развлекается с прислугой дракон. Иногда он наказывал при мне других людей и наблюдал за мучениями. За моими, конечно. Предлагал спасти несчастных, подставить свою спину, взять на себя их вину.

Дамиан делал всё, чтобы я чувствовала свою никчёмность, вину и бросилась перед ним на колени. Я же... Покорно выполняла всё, что он требовал, если это не касалось моих чести, достоинства, и мечтала сбежать.

Дракон мстил изощрённо. Я не знала, в какой момент снова превращусь в королеву, а в какой упаду ниже ямы, стану местным ничтожеством. Вскоре я мечтала не попадаться лорду лишний раз на глаза, пряталась от него в подземелье. Там нравилось больше всего. Темнота, запах камня и сырости действовали успокаивающе. В укромных уголках получалось отсиживаться, пока дракон развлекался с друзьями, пил, либо находился в отвратительном настроении.

— Евлина! Куда ты запропастилась, демирры тебя дери! — орал он, когда искал меня во дворе, на конюшнях. — Я всё равно найду тебя, девочка. Как думаешь, что потом будет?

Я слышала его голос через слуховые расщелины в камне и ёжилась от понимания, что рано или поздно мы встретимся.

В один из дней, когда Дамиан поймал меня и вновь изнасиловал, я плакала в спальне. В этот раз под угрозой сжечь город с родителями, он заставил меня откликаться на ласки, самой ласкать его тело и говорить, как игры в постели мне нравятся. Я просила его продолжать, старалась быть пылкой и страстной.

— Будешь снова бревном, останешься сиротой, — равнодушно сказал, когда смотрел, как я раздеваюсь.

И я старалась, превозмогая себя. Старалась так, что дракон остался довольным.

— Умница, — лениво произнёс. — Умеешь же, когда хочешь. Возвращайся к себе. Прикажу служанкам тебя приодеть. Моя будущая жена-убийца должна хорошо выглядеть. Как думаешь?

— Да, милорд, — процедила сквозь зубы, вызвав кривую ухмылку.

И вот в слезах ожидаю очередных благ от лорда. Надолго ли? Сколько пройдёт дней, часов до момента, когда я в новом платье отправлюсь месить в свинарнике грязь? Едва успеваю вытереть влагу с щёк, когда в покои заходит Лиссандра.

— Евлина, здравствуй, — говорит она. — Лорд прислал меня к вам, чтобы помочь подобрать платья.

— Не нужна мне ни помощь, ни платья, — сухо отвечаю ей. — Можешь идти и делать свои дела .