Их номер располагался в самом конце коридора. Уютная комната с двумя кроватями, светильниками-бра на стенах и большим окном с бархатными тяжелыми шторами. На полу — мягкие ковры, в углу столик и два пуфа. Большой шкаф в углу, справа от входа — дверь в ванную комнату.

Гвен зашла в комнату первая и с разбега прыгнула на кровать. Длинные светлые волосы взметнулись от ее движения вверх и упали ореолом вокруг ее головы.

— Наконец-то! — она поочередно скинула с ног туфли и приподнялась на локтях. Продолжая все так же лежать на животе, она, болтая в воздухе ногами и глядя на Пат своими голубыми глазами, улыбалась так, как может улыбаться только счастливый человек. — Наконец-то я высплюсь! Мне брат сегодня поспать так и не дал — всю ночь смотрел фильмы. Когда-нибудь мое терпение лопнет, и он у меня за все получит!..

Пат разулась и, последовав примеру подруги, растянулась на мягкой кровати. Она закрыла глаза, и голос Гвен, которая что-то еще рассказывала, стал таким глухим и далеким, как будто она слышала его из-под воды.

— …он стал странный какой-то. Всю неделю провел в школьной лаборатории. Я подозреваю, что он пытался сделать паутину, ну, как у Человека-Паука. Ты же знаешь, он большой его поклонник. Поэтому и возмутился, когда была… э-э-э… та история. Он до сих пор кипит от негодования, когда слышит теории о том, что Человек-Паук — это девушка. А я не понимаю, почему все считают, что девушка не может быть такой, как Человек-Паук. По-моему, это…

— Подожди, — Пат распахнула глаза, тщетно пытаясь поймать ускользающую от нее мысль. — Что ты сказала?

— А? — Гвен замолчала и свела брови к переносице, вспоминая. — Ну, я говорила о том, что Флеш не верит в то, что Человек-Паук может быть девушкой…

— Нет, до этого. Ты сказала, что Флеш стал засиживаться в школьной лаборатории?

— Ну да.

— А что он там делает?

— Да кто его знает.

Пат знала.

Вернее, догадывалась.

Гвен была права, когда сказала про паутину. — в школьной лаборатории Флеш делает то же, что делала Пат, когда у нее еще не было костюма, подаренного ей Тони Старком.

«Приходи сегодня на крышу».

«Придешь? Ты же у нас любительница прыгать по крышам в маске и красно-синем трико…»

Пат похолодела.

Паучье чутье, спавшее в ей так долго, снова напомнило о себе. Слова Флеша, которым она днем не придала никакого значения, вдруг приобрели совсем иной, жуткий смысл.

Пат рывком села на кровати и стала быстро натягивать на ноги кроссовки.

— Ты куда? — Гвен недоуменно следила за лихорадочными движениями подруги и, очевидно, не могла понять причину ее странного поведения.

— Я кое-что забыла… На ресепшене.

Пат сунула в карман ключ-карту и сказала уже на ходу:

— Меня не жди, ложись спать!

Она бежала по коридору, не чувствуя под собой ног. От Флеша можно ожидать чего угодно. Флеш в своем стремлении что-то ей доказать может сотворить что угодно. Флеш никогда не разбирался в химии.

Флеш просто придурок, в конце концов.

И если с ним что-то случится, это останется на ее совести.

Лифт ехал слишком медленно, будто издеваясь над ней. Медленно закрывались двери, невыносимо медленно сменялись цифры на дисплее. Двери лифта разъехались в стороны. Теперь направо — вверх по лестнице на крышу. Дверь открыта.

Флеш уже там.

«Приходи ночью на крышу, Паркер».

— Флеш!!!

Он стоял за перегородкой и, услышав ее голос, обернулся. Поднял вверх руку. На ней — огромная капсула наподобие того паутиномета, что использовала Пат раньше.

— Что ты делаешь?

— Я хочу доказать, что Человек-Паук — обычный человек. Видишь? Так может каждый. Я разгадал его секрет.

— Флеш, не надо!

— Волнуешься за меня, Паркер? Я всегда знал, что рано или поздно ты поймешь, как была глупа, когда отвергала меня.

— Ты придурок, Флеш! — процедила Пат в который уже раз за этот долгий день, медленно приближаясь к тому краю, возле которого стоял парень.

Он не прыгнет.

Он понимает, что это глупо.

Он сам боится стоять там, за перегородкой, но никогда в этом не признается даже самому себе.

— Я все поняла, Флеш. Мне не надо ничего доказывать. Пожалуйста, перелезь обратно…

— А если не перелезу?

— Твои проблемы, — страх вдруг уступил место злости. Пат отчаянно не понимала, что она вообще тут делает, но почему-то не могла развернуться и уйти.

— Не только мои, очевидно, — явно издеваясь над ней, ощерился Флеш. — Раз ты пришла сюда, значит, волнуешься за меня.

— Я сейчас уйду.

— И не увидишь доказательство моей правоты?

Господибоже…

— Послушай, — она сделала еще один шаг вперед. Отчаяние боролось в ней с нездоровым возбуждением, а сердце, заходившееся в сумасшедшем ритме, давно уже болело. — Это же просто глупо! Ты же не можешь знать наверняка: сработает эта штука или нет…

— Я ее проверял, прежде чем прийти сюда, Паркер! — выплюнул ей в лицо Флеш. — Я не такой идиот, как ты думаешь!

— Я так не думаю!

Вранье.

— Просто послушай меня сейчас и перелезь обратно.

Флеш в сомнении посмотрел сначала на Пат, потом на крышу соседнего дома, на которую он, очевидно, хотел перепрыгнуть, и заявил — неожиданно нагло даже для самого себя:

— А что мне за это будет?

— Останешься жив, — теряя терпение, прорычала Пат.

Он секунду колебался, очевидно, размышляя над тем, дать ли ей себя уговорить или еще поломаться. В итоге он вздохнул и стал поворачиваться.

Глядя на то, как он лезет обратно на устойчивую поверхность, Пат вздохнула с облегчением. Расслабившись, она скрестила руки на груди, представляя, что с ним сделает, когда он будет в зоне ее досягаемости. Флеш вел себя так, как будто делал ей одолжение, и это раздражало.

Невероятно раздражало.

Все еще стоя за перегородкой, Флеш поднял голову и наметанным глазом тут же оценил ее состояние. Он манерно отнял ладони от перил и самодовольно осклабился.

Лениво растягивая слова и явно испытывая терпение девушки, протянул:

— Ну ла-адно, Паркер. Раз ты так про…

Пат увидела, как он взмахнул руками, а потом исчез. Став свидетельницей того, как Флеш, не удержавшись на скользком выступе, сорвался вниз с двадцатого этажа, она даже не вскрикнула, забыв от страха, как дышать.

Поймать!

Ее оцепенение длилось долю секунды — тело девушки само подалось вперед, и Пат, перегнувшись через перила, быстро задрала рукав. Паутина выстрелила мгновенно, но, зацепив Флеша за руку, оборвалась. Следующая намертво обхватила его поперек тела, и Пат изо всех сил потянула его на себя. Два быстрых движения, и, прежде чем непрочная паутина оборвалась, девушка уже крепко держала Флеша за руку. Парень, от ужаса цепляясь за все, что попадалось ему под руку, никак не мог взобраться на крышу, и его ноги скользили по гладкому краю. Пат судорожно вздохнула и, схватив Флеша за воротник рубашки, втянула за перила. Он упал, как подкошенный, придавив ее собой, и, тут же вскочив на ноги, в ужасе уставился на свое тело, опутанное липкой паутиной.

— Так ты…

Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, и не мог словами выразить то, что хрипами вырывалось из его груди.

— …это ты?!

Тяжело дыша, Пат встала на ноги.

— Нет. Забудь все, что сейчас произошло.

Она потерла запястья. Руки сильно болели. Никогда раньше Пат не использовала свою собственную паутину как-то иначе, нежели открыть дверцу шкафа, если лень вставать с кровати, и достать с верхней полки банку кофе.

— Ты издеваешься?! — истерически выкрикнул Флеш, срывая с себя остатки невесомой нити и кидая их на пол. — Забыть? Забыть?!

В считанные секунды Пат оказалась рядом с ним и с силой зажала ему рот ладонью.

— Ты. Никому. Не расскажешь. О том. Что случилось. Сегодня. Ночью. — Прошипела она, растирая покрасневшее левое запястье и тщетно пытаясь унять дискомфорт. — Ты понял меня? — злость и нечеловеческое напряжение, которые копились в ней все эти растянувшиеся в вечность минуты, прорвалась наружу, и Пат чувствовала, что не может остановиться.