И происходящее ей совсем не нравилось.

Сиф увидела, как сверкнула в свете солнечных лучей разными цветами Перчатка Бесконечности, и ее сердце сжалось. Два Камня уже были собраны — зеленый и фиолетовый. Девушка перевела взгляд немного в сторону и похолодела. За спиной Таноса стояла Хела и с презрением смотрела на нежданного гостя.

— Хела, — угрожающе произнес титан, медленно оборачиваясь к Богине Смерти. — Как я вижу, обман и предательство у вас в крови…

Безумный взгляд Хелы заметался по сторонам. Ее губы превратились в тонкую полоску, а ладони в бессильной ярости сжались в кулаки. Она сомкнула челюсти так сильно, что и без того острые скулы проступили явственнее, придав бледному лицу еще больше сходства с черепом.

Она готова была испепелить Таноса ненавистным взглядом, если бы только могла это сделать.

— Возмездие все равно бы тебя настигло, — успокаивающе произнес Танос, поднимая руку с Перчаткой вверх. — Возмездие — это я.

— Тебе все равно не стать Богом! — прошипела Хела, вскидывая вверх руки.

Тут же из ниоткуда вокруг нее появилась дюжина острых клинков, нацеленных острием прямо на титана, который все так же спокойно стоял, не предпринимая никаких попыток защититься. Хела усмехнулась, и легко взмахнула рукой. Клинки тут же, словно выпущенные из лука, со свистом рассекли воздух и вдруг разбились на осколки, не долетев до тела Таноса каких-то несколько дюймов.

Танос как будто с удивлением посмотрел на то, что осталось от клинков, и, подняв взгляд на своего врага, стал грозно наступать на Хелу, которая в бешенстве взвилась на месте, словно волчок.

— Ты могла бы стать моим союзником, если бы не была такой тщеславной… — как будто с сожалением сказал Танос, медленно, но необратимо подступая к Богине Смерти. Он шел, не обращая никакого внимания на сотни острых мечей, которые Хела в бешенстве продолжала кидать в титана.

Понимая, что это бесполезно.

Глядя на Таноса снизу вверх, Хела зашипела, как разозленная кошка:

— Будь ты проклят!

А уже в следующую секунду ее подбросило вверх, и две яркие искры — желтая и красная — отделившись от объятой фиолетовым светом фигуры Хелы, подлетели к Таносу и, ослепительно вспыхнув, заняли свое место на Перчатке Бесконечности — рядом с другими двумя. Титан использовал Камень Силы, чтобы отнять у Богини Смерти то, что она так тщетно пыталась защитить.

Четыре.

Теперь у Таноса четыре Камня Бесконечности.

Сиф почувствовала, как по ее спине стекает что-то холодное и липкое, и с ужасом и отвращением отвела взгляд. Краем глаза она успела заметить, что Танос остался один на дворцовой площади — Богиня Смерти сбежала, здраво рассудив, что против титана с четырьмя Камнями ей не совладать, даже имея свою стотысячную армию мертвецов, поднятых из подземного Царства Мертвых — Хельхейма.

Сиф осталась с Таносом один на один — одна в брошенном всеми Асгарде.

Скорее покинуть это место!

Сиф, стараясь издавать как можно меньше шума, приподнялась на локтях, чтобы незаметно скрыться в лесу. Когда она уже почти поднялась с земли, ветка под ее ногой предательски хрустнула, и Танос, услышав это, обернулся в ее сторону. Испуганный взгляд девушки встретился с проницательным взглядом титана, и Сиф почувствовала, как сердце в ее груди падает куда-то вниз.

Живой ей отсюда уже не уйти.

Судорожно вздохнув, Сиф сжала кулаки и гордо вскинула голову вверх.

Если ей и суждено погибнуть, она встретит смерть лицом к лицу. Как Фандрал, Вольштагг и Огун, которые боролись за Асгард, за будущее, за друзей. И пусть все это уже было похоронено под пеплом, она еще могла бороться.

За свободу, за память, за любовь.

Сквозь застилавшую взор пелену Тор видел перед собой расплывчатый и неясный огромный силуэт. Сомневаться не оставалось — Танос был в Асгарде.

Тессеракт перенес Тора в самый центр дворцовой площади. Высоко над ним возвышался дворец, который, заслоня собой солнце, грозным силуэтом высился в небе над их головами. Вокруг было тихо и безмолвно, и в воздухе как будто ощущалось все то напряжение, которое он ощущал внутри себя.

А ведь когда-то Асгард был совсем другим.

— Тебе нужен Камень Души? — крикнул Тор, делая шаг к Таносу, который, услышав его голос, отвлекся от рассматривания чего-то за кустами и обернулся к нему. Громовержец встретился взглядом с глазами титана.

Небо над их головами стало темнеть, и первая молния прорезала серые тучи, а через несколько секунд тишину нарушил раскат грома. В разреженном воздухе ясно ощутился запах приближающейся грозы. И сквозь этот запах Тор вдруг отчетливо уловил аромат роз.

Стало нечем дышать.

В памяти Громовержца тут же возник последний счастливый вечер — праздник Мира — когда так же сильно пахли розы и так же неумолимо надвигалась на Асгард беда. Тогда он еще не знал, как изменится его жизнь совсем скоро. Тогда он еще не знал, что это последний праздник доживающего свои последние дни мира. Тогда он еще не знал, что меньше чем через год его матери не станет. Тогда он еще не знал, что это последний вечер, когда он видит улыбку счастья на лице брата.

Во всем, что произошло, виноват Танос.

Это он отнял у Тора все, что было ему дорого. Это он сделал из его брата орудие для достижения своих целей. Это он уничтожит миры, если соберет все Камни Бесконечности.

Тор вспомнил отчаянный крик брата:

«Но я слишком хочу отомстить Хеле!»

И его следующие слова:

«Я бы предал тебя снова. И тебя, и отца».

Ложь.

Локи до последнего вздоха оставался Богом Обмана. Лгал ему. Лгал даже перед своей смертью, понимая, что через несколько секунд умрет. Добиваясь этого.

Еще тогда — на Вормире — Тор прекрасно это понял. Понял безвыходность ситуации. Понял, что отступать некуда.

Но осознал произошедшее он только сейчас.

Тор почувствовал, как его кожа начинает покалывать и, не отдавая себе отчета в своих действиях, ударил кулаком в землю. Площадь под их ногами сотряслась от мощного электрического разряда, совсем близко к нему что-то громыхнуло, и воздух разрезали одна за одной несколько ярких вспышек.

«Ты Громовержец!»

Тор словно наяву увидел перед собой лицо Сиф — бледное, уверенное, с заострившимися скулами и крепко сжатыми губами. Серые глаза смотрели настороженно и внимательно.

Неосознанно Тор вскинул руку вперед, забыв о том, что Хела уничтожила Мьёльнир. Но воздух привычно рассек летящий к нему предмет и, со свистом преодолев расстояние от дворца до площади, лег в раскрытую ладонь Громовержца. Это был не молот.

С удивлением Тор смотрел на секиру в своей руке и не мог заставить себя двинуться с места. Значит, она была одним из немногих ценных артефактов, которые хранились в Сокровищнице Одина и не были подделкой.

Значит, отец знал, что случится, и тщательно к этому готовился.

Боковым зрением Громовержец заметил, как поднялся с земли Танос и как угрожающе он поднял руку с Перчаткой вверх. Тессеракт, который Тор до сих пор сжимал в левой руке, вдруг раскололся на части, и один из светящихся голубых осколков подлетел к титану и занял свое место рядом с остальными четырьмя Камнями.

— И чего ты ждешь, брат мой?

Тор услышал этот знакомый до боли голос и, не до конца веря себе, повернул голову чуть влево.

В двух шагах от него стоял Локи.

Колеблющийся и будто бы прозрачный, похожий на бестелесную иллюзию, какие обычно любил создавать его брат, Локи все же был другим. Только зеленые глаза смотрели по-прежнему: насмешливо, цепко, с плутовскими искорками на дне черных зрачков. И — в то же время — непривычно серьезно и как будто в ожидании.

— Бей в голову, — снова сказал трикстер и, сложив руки за спиной, отступил на шаг назад. Всего на секунду он пропал из вида, растворившись в воздухе, и Тор испугался, что Локи исчез совсем, но трикстер снова возник в разрезженном воздухе.

— И?.. — спросил он, вопрошающе изгибая одну бровь.