Сиф открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. Все смешалось в ее голове, и девушка не могла дать себе отчет в произошедшем. Она помнила только гнавший ее прочь дикий страх и что-то важное, что неумолимо ускользало от ее сознания. Но вот ее лихорадочно мечущийся взгляд отыскал среди полумрака, в котором она очнулась, знакомые янтарные глаза, в отсвете горящей свечи кажущиеся сияющими, и Сиф все вспомнила.
Она резко села и схватила Стража Моста за руку, чтобы удостовериться в том, что это не мираж, который сейчас растает.
— Лежи, — приказал Хеймдалль, мягко толкая ее обратно на мягкий тюфяк, служивший ей постелью.
Сиф послушно легла, но все так же смотрела на Стража, не отрывая от его лица взгляд.
— Нужно спасти Тора, — сказала она хрипло и облизала пересохшие губы. — Ему нужна помощь…
— Тише, — тихо приказал Хеймдалль, вставая и отходя от девушки, чтобы затушить свечу. — Помощь нужна не только ему. До рассвета нам нужно вывести асов из Асгарда.
Асы сидели в пещере кто где и испуганно смотрели то на Сиф, то на Хеймдалля. Никто ничего не говорил, лишь изредка слышались откуда-то робкие перешептывания и вздохи. Сиф до боли прикусила губу, чтобы не заплакать. Она до сих пор видела, как будто наяву, своих мертвых друзей, а взгляд, которым ее провожал Фандрал — она знала это — будет преследовать ее во снах еще очень долго. Сиф поймала пальцами полы своего плаща и крепко смяла его в кулак. Нельзя давать волю слезам.
Только не сейчас!
— Но как же Тор? — спросила она, до крови кусая губы. Она уже не пыталась скрыть свою слабость. Она устала быть сильной.
— Он справится, — уверенно заявил Хеймдалль, возвращаясь к девушке и вкладывая ей в руки чашу с питьем. — Выпей это. Тебе нужны силы.
Сиф покорно приняла чашу и пригубила снадобье. Вязкое, терпкое, еще теплое, оно мгновенно согрело девушку изнутри, и Сиф почувствовала, как проясняется в голове.
— Как соберешься с силами, будешь помогать, — заговорил Хеймдалль снова. — Я нашел Тропу, переправим асгардцев в Мидгард.
— Но как же Асгард? — спросила Сиф, грея ладони о чашу. — Он будет…уничтожен?
Хеймдалль посмотрел на Сиф. Его глаза по-кошачьи отливали в темноте янтарем.
— Всеотец сказал однажды одну фразу, которую я буду помнить всегда, — тихо сказал он. — Асгард — не точка в пространстве.
Асгард там, где асгардцы.
Тяжелый замок со звоном упал на пол, и Локи удовлетворенно хрустнул пальцами. На залечивание ран Тора ушло слишком много сил, и усталость тоже сказывалась — на простое заклинание открытия ушло больше энергии, чем трикстер мог предположить.
— Прошу, — он отошел чуть в сторону и толкнул решетку. Та со скрипом отворилась.
Тор смерил его хмурым взглядом и боком выскользнул из камеры в тесный тюремный коридор. Локи досадливо цокнул языком — Громовержец ему не доверяет.
Хотя, он даже не удивлен. Вряд ли бы на его месте он стал доверять брату-предателю.
— И какой у тебя план? — поинтересовался Тор, когда они, сняв со стены один из факелов, шли по тоннелю прочь от темницы.
— Этот коридор ведет в Асгардский лес, — принялся объяснять Локи. — Там, в тайнике, я кое-что припрятал. Кое-что, что поможет нам перенестись прямиком к Камню Души.
Решение припрятать Тессеракт в надежном месте вне стен дворца вдруг показалось Локи еще более гениальным, чем оно казалось ему раньше.
— И ты как будто знаешь, куда ведет этот коридор, — подозрительно хмыкнул Громовержец. — Я лично здесь никогда не был…
— Это ты здесь не был, — сухо отпарировал Локи, ускоряя шаг. Память тут же услужливо подбросила ему ту ночь, когда он этим же коридором вел Хелу к Сокровищнице.
Уже тогда им была пройдена точка невозврата. И теперь он расплачивался за все свои ошибки.
— Что же все-таки случилось с тобой, когда ты упал с Моста? — спросил вдруг Тор, введя этим вопросом брата в замешательство.
— Не хочу вспоминать это снова, — холодно отчеканил Локи, но Громовержец вдруг решил проявить всю свою строгость именно в этот момент:
— А ты попробуй.
Тон, каким он это сказал — властный и суровый — мгновенно убедил трикстера поменять свою точку зрения. Тор изменился: стал увереннее и опаснее. А судьбу лучше не искушать лишний раз.
— Я попал прямиком в средоточие мерзких и кишащих повсюду Читаури. Намеренно. И заключил сделку с Таносом, — заговорил Локи, внимательно глядя на брата и упиваясь выражением испуга и недоверия, которое проступило на его лице. — Как сам знаешь, Танос просто так ничего не делает — я нахожу все Камни Бесконечности, он дарует мне власть над Асгардом. Я уже вычислил местоположение Камня Души, еще до встречи с титаном. Думал отдать его Таносу после того, как он убьет Хелу. Но теперь я хочу все исправить. Мне уже пришлось отдать ему Камень Силы в обмен на Камень Разума, с помощью которого я и правил бы Асгардом. Да, сделка была хороша…
— Но ты нарушил ее и предал Таноса, — беспардонно вклиниваясь в монолог Бога Коварства, заметил Тор. — Ты же передумал отдавать ему Камень Души. Почему?
Локи поморщился. Наверно, его брат уже не научится чувству такта — Тор совершенно не понимал, когда пора прекращать задавать вопросы.
— Такова моя сущность, — пожал плечами Локи. — Сам от этого страдаю, но ничего с собой поделать не могу.
Он замолчал, и Тор тоже не сказал ему больше ни слова. Весь остаток пути они проделали в тишине.
Коридор начал сужаться и вдруг оборвался. Но Локи хорошо помнил, что в стене, в которую они с Тором уперлись, должна быть потайная ручка. Передав факел брату, трикстер принялся ощупывать ее, пока пальцы не поймали что-то невидимое. Локи вздохнул и дернул ручку на себя. Стена с грохотом ушла в сторону, и на вырвавшихся на свободу пленников упал лунный свет.
Они стояли на выходе из пещеры в самой глубине Асгардского леса, в двух шагах от тайника, где был спрятан Тессеракт.
— Брось факел и иди за мной, — шепотом приказал Тору Локи. Он сделал уже шаг вперед, но тут же остановился. Лунный свет вдруг заслонило собой что-то огромное и черное. Это что-то пахло смертью и исторгало из себя хриплый вой, напоминающий одновременно скулеж раненого волка и дикий смех гиены.
— Фенрис… — выдохнул за спиной Локи Тор, и сам трикстер почувствовал, как холодеет его спина и как противно липнет к телу рубашка.
Конечно. Хела предвидела, что ее пленники попробуют сбежать, и не оставила им на побег ни единого шанса.
С глухим рыком Фенрис тряхнул головой и стал медленно наступать на братьев. Локи попятился назад. Биться против мертвого зверя было все равно что пытаться ножом убить призрака. Фенрис открыл пасть и приготовился к прыжку. В последний момент, когда Страж Хелы уже готов был кинуться на своих жертв, рыжим вихрем совсем рядом с ним промелькнул другой зверь и впился зубами ему в загривок. Фенрис яростно взвыл.
Пользуясь секундной заминкой монстра, Локи схватил Тора за руку и утянул за собой в узкий лаз между скалами — к тайнику, в безопасное место, прочь от страшной твари! Все эти долгие несколько секунд их преследовали и подстегивали бежать быстрее страшный рык и вой бившихся насмерть зверей.
У самого входа в тайник Локи обернулся, и, отыскав взглядом рыжего спасителя, крепче сжал кулак, до боли вцепляясь пальцами в застежку плаща. Он узнал его.
Это был Луч — последнее напоминание о Сигюн.
Фенрир был обречен. Локи кинул на него прощальный взгляд и шагнул в пещеру. Он вдруг почувствовал, что покидает Асгард навсегда. Даже если бы хотел, Локи не смог бы дать себе отчет в том, почему вдруг в его груди родилось это странное чувство.
Переступая этот порог, он навсегда оставлял за собой Асгард, Сигюн и все, что он любил.
Все, что он потерял.
Лицо обожгло холодом, и Локи невольно зажмурился. Он любил холод, но этот резкий колючий ветер вдруг до боли напомнил ему Йотунхейм. Несколько секунд он все никак не мог перебороть себя открыть глаза в страхе, что его кошмар может оказаться реальностью. А потом все же пересилил сковавший все тело ужас.
