С размаха Локи опустился на кровать и закрыл лицо ладонями. Он в Асгарде. Он царь.

Цель достигнута.

Но почему же в груди нет чувства удовлетворения? Куда делся тот трепет, который возникал каждый раз, когда он мечтал о том, как станет править?

Все изменилось.

Все стало намного сложнее.

Он запутался.

В детстве все было по-другому. В детстве рядом с ним всегда была мама. Шелест книжных страниц. Забавы и шалости, которые они вместе с Тором устраивали и от которых в унисон стонали слуги. В детстве был запах шоколадного печенья, которое они с братом ели еще горячим, спеша и обжигаясь, в детстве был смех и музыка, в детстве был страх перед непознанным и радость от освоения нового заклинания. В детстве у него был брат.

А потом в его жизни что-то пошло не так. У Тора своя компания. Локи один. Длинные вечера в библиотеке, травля, насмешки и злость. Мамины руки все такие же теплые.

Потом и Фригги не стало.

Лед. Холод прошлого. Снега и бесконечные пустыни заброшенного мира.

Йотунхейм.

И смерть. Смерть, красной нитью прошедшая через всю его жизнь. Хела. Предательство. Танос. Предательство. Он просто хотел выжить. Любым способом. Обман. Коварство. Ложь.

Все это — его сущность.

Череда обмана. И в любой момент он может оступиться и упасть. Заиграться. Не заметить опасности.

Но и отступать уже поздно.

…Голос матери звучал из прошлого как будто наяву:

«До начала не было ничего. Лишь туманный мир, да мир пылающий. Два мира — полные противоположности друг друга — разные, но не существующие один без другого, как нет дня без ночи. Нифльхейм — ледяной мир. Холодный и мрачный, окутанный туманом, таинственный, хранивший в себе множество тайн. Муспелльхейм — пылающий мир. Мир, в котором горело вечное пламя, озаряя все вокруг багровым светом. И жизнь появилась лишь после того, как воссоединились эти стихии. Огонь растопил лед, и это положило начало всему. И появились Боги. И создали они девять миров…»

Совсем неважно, для чего нужны эти девять миров. Важно другое — вражда, разгоревшаяся между ним и Тором много лет назад, погубит эти миры. Потому что огонь и лед друг без друга существовать не могут, как не могут один уничтожить другой. Потому что они с Тором и есть те самые Лед и Огонь.

Лед и тлеющий огонь.

Словно подкинутый вверх какой-то внезапной мыслью, Локи рывком поднялся с кровати и подошел к раскрытой на столе книге. Вяло, словно в оцепенении, он перелистал ее страницы. Прошлое возвращалось к нему медленно, но неотступно, как возрождается в памяти почти забытый ночной кошмар. Зеленые глаза подернулись поволокой.

Книга полетела на пол. Локи вцепился пальцами в свои предплечья и изо всех сил прикусил щеку, чтобы унять клокотавшую в нем ярость. Все вдруг стало предельно ясно.

Сигюн мертва. Герсими жива.

Трикстер вернул себе самообладание и выпрямился. Его лицо вновь стало непроницаемо-холодным. Только глаза, на дне зрачков которых плескалась ярость, выдавали его чувство.

Локи вышел из комнаты быстрым шагом. Горевшая на столе свеча от его движения трепыхнулась и погасла.

— Друзья мои! — вполголоса вещал Фандрал, когда они с Сиф и Огуном шли по пустынным коридорам Асгардского дворца, спускаясь на нижние его этажи — туда, где располагалась темница. — До чего же отрадно мне от мысли, что мы нарушили все правила, которые только установил наш Великий Правитель Локи!

Сиф шикнула на друга. Она пристально и настороженно всматривалась в темноту, неся факел прямо перед собой.

— Всеотца тут не будет, — тихо-тихо сказал Огун, когда впереди показались ряды камер заключенных.

Друзья медленно прошли мимо них, тщетно вглядываясь в заключенных, которые смотрели на них озлобленным и колючим взглядом из-за защитной стены.

Одина среди них действительно не было.

Где-то вдалеке хлопнула дверь, и Фандрал раньше, чем остальные смогли сориентироваться, утащил друзей за ближайший выступ в стене.

— Тише! — зашипел он на Сиф, когда та открыла рот, чтобы что-то сказать. — Это караул. Сейчас он сменится. Следующий будет тут через двадцать минут…

Друзья замолкли, слушая шаги, которые еще какое-то время слышались в конце коридора, а потом затихли за его поворотом. Медленно, осторожно ставя ногу на каменный пол, они двинулись дальше.

— Бесполезно, — упавшим голосом озвучил мысли друзей Огун, когда им в очередной раз не удалось отыскать среди пленников Всеотца. — Мы его не найдем. Пошли назад.

Сиф с досады крепче прикусила губу, но не признать правоту друга она не могла. Каждую секунду они рисковали быть схваченными стражей. А от мыслей о том, что с ними сделает Локи, если узнает цель их визита в тюрьму Асгарда, по спине бежали мурашки.

Сиф кинула последний взгляд вокруг себя и поспешила за друзьями. Мечущийся свет от неспокойного огня факела создавал на стенах причудливые тени, и невольные гости темницы спешили поскорее покинуть мрачный коридор.

Когда их фигуры, скрытые под плащами, уже почти исчезли за поворотом коридора, на полу появилась тонкая полоска света, упавшего из-за приоткрывшейся со скрипом двери. Сиф, услышав этот протяжный стон дверных петель, вздрогнула и обернулась.

— Вы слышали? — спросила она, не сумев скрыть дрожь в голосе.

— Слышали что? — переспросил Фандрал. Огун так же недоуменно смотрел на подругу.

Сиф нервно дернула плечом. Девушка вдруг почувствовала, что замерзла — все ее тело била мелкая дрожь, и пальцы, закоченевшие от холода, не слушались ее.

— Показалось… — ответила она на вопрошающие взгляды друзей.

Голос, отчетливо назвавший ее по имени, поверг всех в молчаливое изумление. От неожиданности и испуга Сиф выронила факел, и огонь с тихим шипением погас.

Где-то в нескольких метрах от них отчетливо раздались гулкие шаги стражи. Двадцать минут уже прошли.

— Что теперь? — сипло спросил у друзей Фандрал и, наткнувшись на взгляд Сиф, который неотрывно смотрел на приглашающе отпертую дверь, добавил: — Только не говори мне, что мы должны туда войти…

— У тебя есть другие предложения? — огрызнулась девушка, подбирая погасший факел и неслышно, как кошка, шагая к незамеченной ими ранее комнате.

Свет, падающий из-за приоткрывшейся самой по себе двери, манил и звал непрошенных гостей.

====== 38. Возвращение в Асгард ======

За дверью оказалась совершенно белая комната. В ней не было ничего, кроме всепоглощающе-яркого света, который исходил из ниоткуда — казалось, светился сам воздух.

— Не подходите ближе, — заговорил вновь тот же голос, в котором Сиф узнала Одина. — Вам сюда рано.

Девушка замерла на пороге и повернула голову чуть вбок — туда, откуда доносился тихий голос Всеотца. Увидев его, стоящим в белой одежде совсем рядом с ней, она испуганно вздрогнула.

— У меня мало времени. Поэтому слушайте внимательнее, — взгляд единственного глаза Одина остановился на лице Сиф — отчего-то из всех троих Всеотец выбрал ее, и девушке неотступно казалось, что он обращается именно к ней. — Верните Тора. Рагнарёк близко. Хела вернется. Локи сам не ведает, что творит…

Голос Одина стал тише, и Сиф непроизвольно сделала шаг вперед, чтобы лучше разобрать его слова, но Фандрал предостерегающе схватил ее за локоть и потянул на себя.

— Ты куда? — спросил он над ее ухом слишком громко, и от звука его голоса, спугнувшего звенящую в воздухе тишину, Сиф поморщилась. — Упадешь еще. Черт ногу сломит в этой темноте…

Сиф вздрогнула и изумленно посмотрела на друга. Когда она перевела взгляд на Одина, ее глаза выхватили из наступившего мрака лишь сноп белых искр, которые поднимались вверх и таяли под потолком.

— Стража прошла. Можем идти. — Огун смотрел на подругу встревоженно. — Сиф?

Сиф стояла, не в силах двинуться с места.

— Что это было? — спросила она, оборачиваясь на друзей.

Фандрал озабоченно склонил голову вправо.

— Ты о чем?

— О том, что произошло несколько секунд назад, — Сиф облизала пересохшие губы и торопливо заправила за ухо выбившуюся прядь. — Здесь был Один…