Наткнувшись взглядом на две пары удивленных глаз, Сиф сконфузилась и замолчала.

— Здесь никого не было, — вполголоса возразил Фандрал и, крепко сжав ладонь подруги, потянул ее за собой. — Идем.

Они вышли из темницы и стали осторожно подниматься по ступеням на верхний этаж. За все это время Сиф не проронила ни слова.

«Верните Тора.»

Если это был не Один, то с кем она тогда разговаривала?..

«Рагнарёк близко.»

— Стойте! — Сиф остановилась и вырвала свою руку из ладони Фандрала. — Идем к Биврёсту. Сейчас.

«Хела вернется».

Хела может вернуться только в том случае, если Один умрет. А это значит, Всеотец чувствовал свою смерть.

— Ты с ума сошла? — спросил Фандрал и выразительно покрутил пальцем у виска. — Хеймдалль уже не Хранитель Моста. Мы не попадем так просто к Мечу.

— Нам нужно туда попасть! — твердо возразила Сиф и сложила руки на груди, показывая своей позой, что она никуда не уйдет. — Мы должны вернуть Тора. Сегодня.

Возможно, она ошибается. Но, возможно, Один действительно пытался ей что-то сказать и его подсказка — единственный шанс спасти Асгард.

Фандрал внимательно посмотрел в лицо подруге и словно прочитал в нем все скрытые мысли и недосказанные слова.

— Хорошо, — он сжал рукоять спрятанного под плащом меча. — Идем.

По тому, как вздрогнули плечи девушки, едва только Локи переступил порог ее комнаты, трикстер понял: Герсими знала, что он придет.

— Страшно? — не поглумиться над ней сейчас было бы преступлением.

Ванахеймская принцесса вздрогнула и резко повернулась лицом к врагу. Локи стоял на пороге и смотрел на нее с ненавистным прищуром. Герсими выглядела испуганной и растерянной, а ее глаза пристально следили за каждым движением трикстера.

Поздно.

Этот затравленный взгляд уже не способен его разжалобить. После всего, через что ему пришлось пройти, он, кажется, уже никогда не сможет воспринимать чужую боль. Слишком сильна его собственная.

— Ты что тут делаешь? — тихо спросила девушка, сминая покрывало, на котором она сидела, поджав под себя ноги.

— Сама знаешь, — вкрадчиво — почти ласково — ответил Локи и приблизился к ней еще на шаг.

Герсими испуганно втянула голову в плечи и что-то тихонько пискнула себе под нос.

Жалко.

Мерзко.

— Хорошо тебе живется? — спросил Локи, подходя к позолоченному изящному трюмо и беря с него яблоко.

Герсими молча сверлила его взглядом. В бирюзовых глазах — опаска и настороженность.

— Пожалуйста… — ее голос дрогнул. — Не надо делать то, что ты задумал…

— Ты о чем? — Локи улыбнулся так, как улыбался только врагам — широко и насмешливо. — Ты советуешь мне не есть это яблоко? Пожалуй, я этого не сделаю. Оно червивое.

В зеленых глазах сверкнул лед, и улыбка пропала.

— Как и ты.

Короткий вскрик, удивленно расширившиеся глаза — и Герсими упала с кровати на пол, широко раскинув руки по бокам от отяжелевшего тела. От неожиданности трикстер отпрыгнул в сторону. С ужасом он посмотрел на лежащую у его ног мертвую девушку, между лопатками которой торчала рукоять кинжала. Кинжала, который он даже не успел достать.

— Ну здравствуй, родной! — раздался над самым ухом трикстера голос той, кого он меньше всего ожидал услышать именно в эту минуту.

Хела вернулась в Асгард.

Добраться до Биврёста оказалось проще, чем они думали. На всем пути друзья не встретили никого из стражи Локи — казалось, весь дворец вымер. Сиф шла, вжимая голову в плечи, и чувствовала, как бегут по телу мурашки. В какой-то момент девушка осознала, что ей очень страшно, и от одной этой мысли на душе стало гадко. Локи вернулся в Асгард и теперь творит в нем бесчинства, Асгарду угрожает Богиня Смерти, а Один умер — теперь Сиф твердо в этом убедилась. Еще в детстве, читая легенды и слушая рассказы об истории Древнего Асгарда, она знала, что Боги могут возвращаться назад из Вальгаллы — чтобы предупредить о нависшей над миром опасности. Согласно сказаниям, отец Одина, Бёр, пришел к сыну накануне Великой Войны, чтобы предупредить о предательстве Лафея.

Один мертв.

А это значило, что Тор теперь полноправный царь Асгарда.

А это значит, ему нужно быть не в Альвхейме, а здесь. Сейчас.

— Уверена?

Сиф поймала встревоженный взгляд друга и кивнула. Фандрал стоял перед ней и крепко держал рукоять меча. У его ног лежал труп назначенного Локи Хранителя Моста. Предателя, переметнувшегося на сторону нового царя, пришлось убить.

Огун стоял рядом с другом и тревожно всматривался в темноту, окружавшую их со всех сторон.

— Постарайся поскорее, — тихо сказал он, глядя на подругу. — Если все, что ты нам рассказала, правда, Хела не заставит себя долго ждать.

— Мы вернемся, — пообещала Сиф, накидывая на голову капюшон. — До скорой встречи!

Перед тем, как шагнуть на Биврёст, девушка внимательнее вгляделась в лица друзей. Сколько лет она их знает и как уверена она в каждом из них!..

Сиф сжала челюсть с такой силой, что скрипнули зубы. Она не позволит Локи — кому-либо! — уничтожить Асгард и все то, что она так бережно хранит в своем сердце. Она найдет Тора, и Тор обязательно что-нибудь придумает. Поможет. Хотя бы просто будет рядом и с ним будет проще переживать эти трудные времена.

— Я обещаю, — прошептала Сиф, борясь с возникшей вдруг дрожью.

Фандрал провернул рукоять меча, и Биврёст утянул девушку за собой.

А всего секунду спустя два острых клинка насмерть поразили оставшихся на Мосту друзей.

Тор чувствовал, что все обернется чем-то ужасным.

И когда Радужный Мост открылся, и из него вышла взволнованная и до крайности серьезная Сиф, Громовержец понял, что-то, о чем он так беспокоился все это время, свершилось. Еще до того, как подруга сказала ему об этом, Тор понял.

Асгард на грани гибели.

Предательство Локи, армия валькирий, Йотунхейм, Фенрис, гора мертвых тел, разруха и опустошение, остекленевший взгляд матери и траур во дворце — все это пронеслось перед глазами Тора в считанные секунды, едва только он увидел перед собой безумный взгляд Богини Смерти. Хела стояла перед ними, в победной позе сложив на груди руки.

Она ждала их появления.

Тор почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Асгард встретил его темнотой и кромешным мраком, как чужого. Тишина, которая так давила на него еще до его отбытия в Альвхейм, стала совсем угнетающей. Он еще не знал о том, что все жители покинули нижний город и ушли в леса, он еще не знал о том, что Локи стал правителем Главного из Девяти миров, вернувшись сюда и захватив власть. Он еще не знал о том, что отец умер, но черная фигура и безумный взгляд Богини Смерти сказали ему об этом лучше, чем тысяча слов.

— Беги!

Тор оттолкнул Сиф и метнул молот в своего заклятого врага. Хела поймала Мьёльнир легко, словно играючи, и усмехнулась.

— Вот это я понимаю — теплая семейная встреча после долгой разлуки!

— Не знаю, о чем ты говоришь! — с яростью выплюнул ей в лицо Тор, прожигая ненавистную фигуру в черном испепеляющим взглядом.

Они попались в ловушку. Фандрал и Огун были уже мертвы, когда Тор вместе с Сиф возвращался в Асгард. Чужой Асгард.

— Милый, тише… Не сердись! — Хела чуть сжала пальцы, и молот вдруг разлетелся на осколки.

Тор почувствовал, как к его горлу подступает тошнота.

— Тор! — Сиф вцепилась в его предплечье и потянула на себя. — Ты не Бог Молотов! Ей тебя этим не запугать!

Тор почувствовал, как внутри него что-то словно надломилось. На память всплыли слова, сказанные однажды Сиф:

«Ты Громовержец!»

Но почему он не чувствует сейчас внутри ничего, кроме всепоглащающей ненависти и затмевающей сознание боли?.. Где обещанная ему сила?..

Хела наступала медленно и изящно, как кошка, которая увидела свою добычу. Даром что глаза не сияли в полумраке, как две луны.

Тор снова повернулся к Сиф.