— Верно, — тихо ответил Локи, медленно и внимательно обводя взглядом чужие земли.

— И что это значит? — нетерпеливо спросила Сиф.

Локи не ответил.

Он начинал сознавать свою ошибку — сомнения и страх подступали к нему со всех сторон. Зеленые глаза пристально и неотрывно смотрели вперед.

Локи уже был здесь однажды. Он видел это место.

Ее глазами.

Хела была здесь. И она заманила его в ловушку. А он повелся на ее хитрость.

Бога Коварства провели вокруг пальца. В любой другой ситуации Локи бы даже позволил себе посмеяться над этим.

Но не сейчас.

Сейчас он понимал, что совершил роковую ошибку. И все, что случится или уже случилось — только его вина.

Было ясно, что Темных эльфов здесь нет. А это значило, что там — в Междумирье — идет настоящий бой. И армия Малекита — не иллюзия, как он полагал. И их вылазка в Темный мир — не стратегия, а обыкновенная глупость.

Сердце в груди пропустило удар. Локи медленно поднял голову, глядя на то, что осталось от совершенно точно мертвого мира. Скорее всего, Хела уже давно подчинила себе армию Малекита. Темные эльфы сделают всю грязную работу за нее. А сама Богиня Смерти тем временем…

Глупец!

…все это — обман.

Локи достал нож и, немного помедлив, метнул его в пустоту перед собой. Лезвие врезалось в невидимую преграду, и клинок упал на землю, а воздух над ним — всего на секунду — дрогнул, как от пламени, и снова стал прежним.

Иллюзия.

— Назад! — закричал Локи, разворачиваясь и бегом направляясь в сторону портала. — Скорее, во дворец!

— Что? Может, ты объяснишь нам, что… — Тор попробовал возмутиться, но Локи схватил его за капюшон плаща и утянул за собой.

Хела все подстроила! А он так глупо повелся на ее уловку… Конечно же, Богиня Смерти, владеющая целыми двумя Камнями Бесконечности, не могла не заметить попыток Локи отыскать ее. Она захотела, чтобы он ее нашел в нужный ей момент времени. Она все подстроила. Она специально заманила его сюда.

Хела готовит что-то страшное.

И, возможно, они уже опоздали.

— Ваше Величество!

К Одину спешил солдат из асгардской армии. На его окровавленном лице застыл ужас, и Всеотец пошел к нему навстречу, сердцем чувствуя, что новости, пришедшие с ним, не сулят ничего хорошего.

— Ваше Величество! Войско Хелы!..

Войско Хелы.

Богиня Смерти рядом.

— Выжидайте, — приказал Один охрипшим голосом.

— Простите? — на лице солдата промелькнуло непонимание.

— Выиграйте несколько минут! — повторил свой приказ Один. — Любой ценой. Хотя бы три минуты!

Тянуть дольше нельзя.

Тот самый момент наступил.

Во дворце Асгарда было непривычно тихо. Создавалось впечатление, что кто-то всемогущий остановил время, и все вокруг замерло.

Фригга долго бродила по пустым галереям в поисках сыновей, но ни Тора, ни Локи нигде не было. Сердце царицы сжималось в предчувствии чего-то плохого. Стремительным шагом она вошла в тронный зал в последней попытке найти там своих мальчиков, но высокие своды встретили ее хмурым молчанием.

Во дворце она была одна.

Но шаги, раздавшиеся в гулкой тишине прямо за ее спиной, говорили об обратном.

— Я могу называть тебя мамой? — услышала Фригга голос, который тщетно пыталась забыть все эти долгие годы.

Хела снова в Асгарде.

— Зачем ты здесь? — женщина быстро повернулась к вошедшей. Ее голубые глаза полыхнули ненавистью. Она отступила назад и, сняв со стены меч, направила его острие на Богиню Смерти.

— Где Камень Силы? — тихо надвигаясь на царицу Асгарда, прошипела Хела. Ее безумные глаза полыхали опасным огнем.

Фригга гордо вскинула голову, откидывая назад непослушные светлые пряди.

— Даже если бы он был в Асгарде, я бы тебе не сказала, где он! — с яростью отчеканила она, невольно отступая на шаг назад.

— О… — на губах Хелы появилась ядовитая усмешка. — Тогда сама найду.

Она выкинула руку вперед, и Фригга не успела уклониться — кинжал с острым изогнутым лезвием вошел ей в грудь по рукоять. Всхрипнув и выронив меч, царица Асгарда боком прижалась к стене и медленно сползла по ней вниз.

— Как жалко, — на губах Хелы играла безумная улыбка. — Один расстроится, когда узнает…

Богиня Смерти исчезла. Секундой позже Тор и Локи вбежали во дворец Асгарда.

Они опоздали всего на несколько минут.

Во дворце был объявлен траур.

Тысячи асов приходили из нижнего города, чтобы проститься с царицей Асгарда и выразить посмертную благодарность погибшим в бою с Темными эльфами солдатам. Армия Асгарда одержала победу. Но радость не могла заглушить горе потерь, которые она понесла.

Тор стоял по правую руку от отца, который убитым голосом говорил речь — чистая формальность, которую нельзя проигнорировать, даже когда от боли хочется залезть на стену. Удел царя — скрывать свою боль от других, ничем не выдавая своих истинных чувств. А смерть царицы, в первую очередь, горе общее. Смерть жены — личное. Смерть матери — несоизмеримое со всем остальным.

В тронном зале, который сейчас был непривычно полон, стояли, тесно прижавшись друг к другу, асы и альвы. Среди них Тор различал и валькирий — закованных в доспехи девушек-воительниц, которых Один вызвал на помощь, подведя таким образом итог давней вражде, которая разгорелась много тысяч лет назад, когда якобы из-за предательства одной валькирии Один, прогневавшись, сослал их в изгнание.

Теперь вражде пришел конец.

Старший принц смотрел перед собой, не глядя ни на кого. Изредка он выхватывал из толпы чье-то лицо и тут же отводил взгляд. Сегодня он потерял мать. Сегодня же тысячи асов потеряли своих отцов и мужей. Тор понимал, что потери неизбежны. Но к смерти матери он был не готов.

Фригги больше нет.

Она не скажет больше ему ничего, он не увидит, придя на завтрак, ее ласковую улыбку, она больше не обнимет его, а он не почувствует тепло ее рук.

Потому что она теперь лежит в нескольких шагах от него в окружении цветов — холодная, бледная, все такая же красивая, но уже с отпечатком смерти на застывшем, как маска, лице.

Локи на прощание не пришел. Узнав о случившемся, он заперся в своей комнате и никому не открывал дверь. Тор смутно догадывался, что сейчас чувствует его брат.

Потому что, если бы они не покинули Асгард в своем глупом стремлении доказать отцу свою правоту, Фригга сейчас была бы жива.

Глупо.

Больно.

До дрожи по всему телу страшно и горько.

И исправить уже ничего нельзя.

— Тор, — чья-то рука осторожно тронула его за плечо. Старший принц вздрогнул и обернулся. Рядом с ним стояла Сиф.

— Пойдем, — сказала она, мягко выталкивая его из нахлынувшей толпы.

Тор удивленно обернулся по сторонам. Он и не заметил, когда официальная часть закончилась.

— Что теперь? — спросил он у подруги, когда они вышли из зала и Сиф, крепко сжимая его ладонь в своей руке, повела его по галереям в Южное крыло.

— Я напою тебя чаем. Теплым, — серые глаза скользнули по сутулой фигуре принца. Небо уже давно было затянуто тучами, и тихо и тоскливо накрапывал дождь — в последнее время погода в Асгарде зависела от настроения Бога Грома.

— Все, что угодно, — хмуро ответил Тор. — Но только не чай.

Друзья собрались вместе в комнате Сиф. Вольштагг откуда-то притащил четыре бутылки эля, Фандрал принес кубки.

Сиф сидела на своей кровати, прислонившись щекой к плечу Тора, и держала его ладонь в своей руке. Невидящими глазами старший принц смотрел в пустоту перед собой. Его совсем не волновало, о чем говорили его друзья. Вся тяжесть вины обрушилась на него невыносимым грузом, и все остальное, кроме всепоглащающей боли и пустоты внутри, потеряло смысл.

— Ты думаешь, Локи специально выманил нас из дворца? — тихо спросил Огун у Фандрала, и от слов друга Тор вздрогнул. Он скинул с себя руку Сиф и встал с кровати.