Локи.

Где он?

И тут же вслед за образом младшего брата всплывает другой образ — Сиф с выкрученными руками и ножом в груди.

Тор холодеет от одной только мысли, что Сиф погибла. Она не может погибнуть!..

Ему нужно ее увидеть.

Тор уверенно откинул одеяло и попытался встать. Ноги как будто одеревенели и не слушались его. От этого старший принц злился и упрямо вскидывал руки в стороны, пытаясь удержать равновесие. Но потолок и пол внезапно поменялись местами, а сам он через секунду упал и остался сидеть на полу, уже не пытаясь встать.

На шум к нему уже кто-то спешил — Тор услышал в коридоре чьи-то шаги.

Дверь с шумом открылась. На пороге стояла та, кого он так жаждал увидеть.

— Сиф!

Словно одного только появления подруги хватило, чтобы силы вернулись — с необычайной резвостью Тор поднялся с пола и сразу же стиснул подскочившую к нему девушку в крепких объятиях.

Та ойкнула и попыталась вырваться:

— Пусти, пусти! Я понимаю, что в Асгарде лучшие лекари в девятимирье, но даже они не могут за неделю залатать сквозную рану…

— Что? — Тор ничего не понял, но подругу отпустил.

Сиф весело фыркнула. Ее серые глаза сияли, и вся она была какая-то другая — не воинственная и уверенная, а тихая и спокойная, с легкими признаками усталости на лице.

— Я говорю, меня тут целую неделю по кусочкам собирали, а ты чуть было в один миг не обратил все старание лекарей в абсолютный ноль.

Тор побледнел и напрягся.

— По кусочкам?! — с ужасом воскликнул он, глядя на Сиф и с трудом удерживаясь от желания коснуться ее лица, чтобы убедиться в том, что перед ним настоящая, живая Сиф, а не призрак из сна.

А потом пришло осознание первой половины фразы девушки, и тут уж Тор, не выдержав, почти закричал:

— Неделю?! Как — неделю?..

— Не волнуйся только! — Сиф сама испугалась и вскинула вверх руки. — Тебе нельзя!..

Тор все-таки не выдержал и провел забинтованным пальцем по щеке подруги, снимая с нее ресничку. Сиф вспыхнула от его прикосновения и почему-то задержала дыхание.

— Будь здорова, — пожелал подруге Тор, полагая, что она хочет чихнуть.

В ответ на свой порыв он тут же получил полный непонятной обиды взгляд и легкий толчок в бок.

Она здесь. Рядом. Живая.

— Как себя чувствуешь? — спросила Сиф, легонько подтолкнув друга к постели. Тор сел и прислонился боком к спинке кровати. Сиф примостилась рядышком.

— Странно, — признался Тор. — Как будто меня несколько раз убили.

Его взгляд снова стал тревожным.

— Что с Локи?

Сиф вздохнула. Заправила за ухо выбившуюся прядь, посмотрела на друга слегка виновато.

— Я не знаю, — призналась она. — Вернее, он здесь, во дворце. Но к нему никого не пускают, а я даже и не попыталась к нему пробраться.

Она глубоко вздохнула.

— Ни разу.

— А Фандрал? — спросил Тор, немного успокоившись.

— О, — Сиф снова отвела взгляд. — С ним, в принципе, все хорошо…

— В принципе? — Тор, чувствуя, как новой волной накатывает волнение, прикусил щеку изнутри.

— Он жив и не ранен, — поспешила успокоить друга Сиф. — Правда… Теперь он будет отращивать волосы.

— Почему? — не понял Тор.

— На шее со спины остался шрам, — пояснила Сиф. — Только не говори ему, что я тебе сказала об этом. Я сама случайно увидела и пообещала, что никому не скажу…

— Подумаешь — шрам… — пробурчал Тор.

Сиф привычным жестом закатила глаза и цокнула языком:

— Ну, это же Фандрал!..

Между ними повисло неловкое молчание. Тор смотрел на Сиф, которая почему-то больше ничего не говорила, и лихорадочно соображал, что ему сказать. Прошла минута, две, пять, и тишина в комнате стала совсем уж невыносимой.

— Значит, я спал…неделю? — вспомнил Тор недавние слова подруги.

Сиф очнулась от размышлений и посмотрела на друга.

— Да, — сказала она слегка заторможенно. — Нас к тебе не пускали. Да и до сих пор не пускают… Если меня здесь увидят — прогонят.

Она снова ненадолго замолчала. А потом, полностью скинув с себя оцепенение, заговорила снова:

— Остальных на следующий день отпустили, а нас с тобой все здесь держат. И Локи тоже в этом крыле, только в крайней комнате. К нему никто, кроме Фригги, не заходит. Странно это, да?

Тор вспомнил, как отчаянно брат просил его не трогать и как заболели руки, когда он, не послушав Локи, все-таки к нему прикоснулся. В памяти всплыли слова Вольштагга о том, что прикосновение йотунов опасно.

Но ведь его брат не йотун?..

— Да, странно, — подтвердил Тор, заметив, что Сиф на него смотрит. — Наверно, он не хочет, чтобы его видели…таким.

— Да, — Сиф кивнула. — Это в его духе. Всегда сторонится всех…

Тор задумчиво молчал, и Сиф, очевидно, решив, что друг устал, собралась уходить.

— Я приду вечером, — сказала она, вставая.

Девушка сделала несколько шагов, но потом замешкалась. Остановилась, обернулась на друга через плечо. Глубоко вздохнула и, вернувшись, мягко поцеловала Тора в щеку.

— Выздоравливай! — сказала она уже у двери и вышла.

Тор задумчиво смотрел на перебинтованные руки.

Он начинал понимать, почему Локи с самого детства манил к себе Йотунхейм.

— Вы должны были мне сразу все рассказать! — кричал Локи на мать, и Фригга ничего не могла возразить ему.

— Послушай, Локи…

— Раньше надо было слушать! — прошипел младший принц, отводя взгляд.

Он сидел на кровати, забившись в самый угол и обхватив руками прижатые к груди колени. Фригга стояла у изножья его постели на довольно большом расстоянии от сына. Подойти ближе она не могла — Локи сразу же начинал кричать, а по его щекам градом катились слезы.

— Локи, пожалуйста… — она предприняла очередную попытку успокоить сына. Младший принц шарахнулся от протянутой руки женщины и сильнее вжался в спинку кровати. Его красные от слез глаза испуганно сверкали.

— Не трогай! — зашипел он снова на мать. А потом его глаза злобно сощурились, и он совсем уж ненавистно процедил: — Или ты не боишься превратиться в ледышку?

Фригга побледнела, а ее губы сжались в тонкую полоску.

— Локи…

— Каково это — знать, что твой приемный сын — монстр? — перебив женщину, спросил Локи. Его пальцы судорожно сжимали колени, а по щекам, не останавливаясь, бежали слезы. — Только не говори мне, что ты не знала об этом! Ты же знала?.. Знала?!

Фригга в отчаянии заломила руки.

— Локи, пожалуйста!

Локи открыл рот, чтобы сказать еще что-то ядовитое и колкое, но его губы задрожали против его воли, и он всхлипнул. Не в силах больше сдерживать истерику, он уткнулся лицом в колени.

Локи чувствовал, как трясутся его плечи, и задыхался от слез, но ничего не мог с собой поделать. Из груди вырывались неясные хрипы и стоны, а он все сильнее прижимал колени к груди и до побеления костяшек пальцами сжимал свои запястья, ногтями раздирая кожу до крови.

— Локи! — почувствовав тепло таких до боли знакомых рук на своих плечах, младший принц подскочил, как от удара, и попытался отползти в сторону.

Но Фригга держала его крепко.

— Локи, прошу, успокойся…

Локи старался не смотреть на мать. Он боялся, что увидит в ее глазах презрение или отвращение, или — что еще хуже — страх.

Фригга мягко, но настойчиво пыталась отнять его руки от лица, и, наконец, Локи сдался. Он поднял голову и с вызовом посмотрел на мать.

— Ну что? — прошипел он. — Урод, да?!

Фригга молча покачала головой. Она, не переставая, гладила его по спине и голове, приглаживая растрепанные волосы.

— Локи, — ее синие глаза смотрели встревоженно, но во взгляде не было ни капли страха. — Пожалуйста…

Видя, что Локи больше не сопротивляется, Фригга обвила руками его плечи и прижала сына к груди. Младший принц сначала заметно напрягся, но потом его плечи расслабились.

Локи закрыл глаза и позволил маминым пальцам перебирать черные непослушные прядки. Он вспомнил, как однажды — когда-то очень давно — мама вот так же сидела рядом и гладила его по голове.