— Главное — не дать ему заполучить Камни Бесконечности, — глаза Хеймдалля сверкнули решимостью.

— Боюсь, что, если Хела действительно на него работает, наши шансы найти и сохранить все Камни уменьшаются, — тихо сказала Старейшина.

— И, если это так, нас ждет Рагнарёк, — подвел итог Один. — Хела всегда отличалась кровожадностью. Она ни перед чем не остановится, если у нее есть цель…

— А что Тессеракт? — спросила Старейшина. — Есть предположения, где он может быть?..

Один нахмурился и медленно покачал головой. Потом он заговорил, вдумываясь в каждое слово:

— Я думаю, он где-то в Йотунхейме. Но не уверен. Если бы это было так, Ледяные Великаны уже давно бы проникли в Асгард…

— Ты думаешь, Всеотец, что они нападут в какой-то определенный момент? — спросила Верховный Чародей, глядя на Одина и машинально сжимая висевший на ее шее амулет с камнем, сияющим изумрудным светом.

— Все к тому идет… Но если бы я только знал…

— Вариантов развития событий более четырех миллионов, — Старейшина прекратила терзать пальцами камень, и теперь ее руки покоились на столе. — Мы даже предугадать не можем, не то, что знать…

— Завтра армия Асгарда пойдет на Йотунхейм, — решил Один. — Если не получилось договориться мирным путем, войны не избежать…

— Как бы не было уже слишком поздно, — вздохнула женщина. Фригга вздрогнула от этих ее слов и побледневшими пальцами вцепилась в свои предплечья.

— Будем надеется, что время еще есть, — сказал Всеотец. — Ничего другого мы предпринять пока не можем. Остается только ждать. И быть всегда в боевой готовности.

— Ну что?

— Все то же. А у вас?

— А-а… — Фандрал махнул рукой и состроил кислую мину. — Ты понимаешь, я ради этой Фрейи бросил все свои дела…

— …всех своих девок, — с насмешкой во взгляде поправила друга Сиф.

Фандрал кинул на нее обиженный взгляд и невозмутимо продолжил:

— …и не узнал ничего, что было бы для нас интересно.

Тор вздохнул и посмотрел на Огуна. Тот кивнул, подтверждая слова друга:

— Весь день за ней следили, чуть не попались однажды. И — ничего!..

— Сиф думает, что Фрейя может колдовать, — сказал Тор.

— Ну, или это делает кто-то за нее, — добавила девушка и объяснила, почему она так решила.

— Надо все обдумать, — решил Огун. — Следить за ней дальше?

— Нет смысла, — Тор покачал головой. — Я попробую еще раз поговорить с Локи.

А про себя подумал: «Если он, конечно, захочет со мной говорить…»

— Бесполезно, — заявил Огун, невольно озвучивая мысли каждого из друзей. — Твой брат нам просто не поверит. Решит, что мы его разыгрываем — и это в лучшем случае. В худшем — он расскажет обо всем Фрейе. И уж тогда точно пиши пропало…

— Огун прав, — Сиф тряхнула головой, откидывая назад упавшие на лицо волосы. — Тут надо хитростью брать.

— Я не умею так, — признался Тор.

— Мы знаем, — хмыкнула Сиф. — Но у тебя есть мы.

— Нам нужен план, — задумчиво сказал Огун. — Нужно узнать о Фрейе как можно больше.

— Я могу пробраться в ее комнату, — предложила Сиф и сказала, повернувшись к Тору: — А ты разузнай у матери, кто она и откуда. Ну, всякие подробности.

— А мы с Фандралом в нижнем городе поспрашиваем у асов, — подхватил Огун. — Наверняка кто-нибудь что-нибудь знает. И уж точно найдутся те, кто видел, как она заходит в дом. Все-таки женщина запоминающаяся…

— Тогда завтра и начнем! — подвел итог Фандрал.

Тор улыбнулся друзьям. Но на душе у него скреблись кошки. Он все никак не мог отделаться от мысли, что Локи в какой-то смертельной опасности, и что каждое промедление грозит ему чем-то необратимо страшным. Еще он боялся, что завтра будет уже поздно.

Хотя, по сути, что может случиться с принцем Асгарда, если он днями и ночами сидит в замке и не выходит из своей комнаты дальше, чем в библиотеку?..

— Тор, — Сиф тронула друга за руку. Ее серые глаза снова были рядом. — Все будет хорошо, слышишь?

Не вопрос, утверждение.

— Слышу, — тихо ответил Тор и повторил: — Все будет хорошо.

Раз Сиф сказала, что все будет хорошо, значит, так и будет. Подруге он верил.

Потому что эти серые глаза никогда не врут.

Локи лежал на кровати, бездумно глядя в потолок. Он пролежал так неподвижно весь день, до самой ночи — после путешествия в Йотунхейм ему стало плохо. Фригга сразу же забила тревогу, но лекарь успокоил ее, сказав, что болезнь вызвана на почве стресса. Царица тут же отправила сына отдыхать, и Локи слышал потом, как мать упрекает отца в том, что тот взял сына с собой. Она подумала, что Локи испугался Лафея.

Но только Локи знал, в чем настоящая причина его недуга.

Он поднял руку и, прищурившись, посмотрел на нее. Вполне себе обычная рука. Тонкая, с бледной — почти прозрачной — кожей и синими проступающими венками на запястье.

Но что с его кожей случилось там — в Йотунхейме?..

Со стоном Локи перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Кошмар повторился снова.

Кошмар всегда был рядом с ним.

Младший принц закрыл глаза и попробовал собрать мысли в кучу. У любого аса прикосновение йотуна вызывает ожог. Его же рука от прикосновения покрылась йотунхейскими узорами. Значит ли это, что он проклят или то, что он — йотун?..

Ужас снова сковал сознание. Локи соскочил с кровати и подошел к зеркалу. Покрутился перед ним, со всех сторон рассматривая свое отражение. Для Ледяного Великана он маловат. Высокий, но худощавый, и глаза не красные — зеленые. И кожа, пусть и молочно-бледная, но совсем никак не синяя. И волосы — черные.

А у мамы с папой глаза голубые и оттенок волос светлый. И у Тора тоже.

Невольно на ум пришли слова, сказанные ему Фрейей: «Тебя называют по-разному: подкидышем, чернокнижником…»

Если он подкидыш, то кто тогда его настоящие родители? Вряд ли царственные супруги стали бы воспитывать отпрыска простых асов…

…асов ли?

Темноволосый и бледнокожий, Локи мало был похож на блондинистых и румяных жителей Асгарда.

Невидимая Фрейя снова была рядом и шептала ему на ухо: «Несправедливостью было родиться черным гусенком в семье белых лебедей…»

Локи вздрогнул. Образ наставницы, воссозданный в памяти, показался настолько реальным, что младший принц невольно обернулся по сторонам, проверяя, на самом ли деле он в комнате один.

«Вы не сможете доказать им, что именно Вы достойны стать царем Асгарда, пока Вы не узнаете, кто Вы на самом деле.»

Фрейя определенно что-то знала. И ясно дала Локи понять это.

Младший принц все это время оттягивал страшный разговор, но не забыл о нем. Каждое слово, сказанное наставницей в тот вечер, врезалось в память. Локи часто вспоминал ее слова, обдумывал их, прокручивая в голове их разговор. Несколько раз он порывался подойти к Фрейе и спросить обо всем прямо, но каждый раз его что-то останавливало.

Он боялся узнать правду. Ведь в ту секунду, когда Фрейя скажет ему, что он действительно приемыш, он потеряет все, что имел. Отца, мать и брата. Свою семью. Свое настоящее.

Но и жить дальше, не зная, кто он на самом деле, Локи не мог.

В отчаянии он ударил кулаком по зеркалу. Оттуда на младшего принца смотрело испуганное и очень несчастное лицо. Поймав в зеркале свой взгляд, Локи вздрогнул и отшатнулся.

В дверь постучали.

Младший принц, не успев отдать себе отчет в своих действиях, кинулся к кровати. Едва он успел забраться в постель, как дверь приоткрылась и в комнату вошла Фригга. Узнав по шагам, что к нему пришла мама, Локи постарался выровнять дыхание.

Фригга подошла к кровати сына и осторожно присела на край постели рядом с ним. Какое-то время она всматривалась в бледное, чем-то встревоженное, лицо Локи, а потом, не удержавшись, нежно провела ладонью по его голове, откидывая с лица упавшие на лоб шелковистые пряди.

Локи, почувствовав тепло маминой руки, замер. Когда она обнимет его в следующий раз, что он почувствует, зная, что она ему не настоящая мать?..