Когда наконец раздался долгожданный скрип входной двери, Виктория вскочила со своего места и кинулась в прихожую. Раскрасневшаяся, взволнованная, она оказалась там в одно мгновение и растерянно замерла, увидев на пороге совсем не того, кого ждала увидеть.
— Виктория, душенька моя! — Алексей Дмитрич приставил трость к стене и потянулся к жене за поцелуем. — Как я рад тебя видеть!
Она машинально подала ему руки, подставила щеку.
— Что же Вы, Алексей Дмитрич, так рано? — только и пробормотала она, глядя на него со страхом и разочарованием. — Я Вас раньше четверга и не ждала…
Она внимательнее вгляделась в похудевшее и усталое лицо мужа и, пораженная догадкой, ахнула:
— Пациент, которого Вы лечили… Умер?
— Чахотка. Он таял на глазах… — Алексей Дмитрич развел руками. Хотел сказать что-то еще, но передумал и лишь скорбно покачал головой. — Не могу больше об этом! Смерть неизбежна. Но, пока мы живы, можно постараться вспоминать об этом как можно реже.
Он прошел мимо жены вглубь комнаты. Он что-то еще говорил. Виктория стояла потерянная, вмиг ослабевшая, и чутко вслушивалась в звуки, доносящиеся снаружи квартиры. Алексей Дмитрич что-то спросил у нее, она что-то ответила — невпопад, судя по тому, как изменилось лицо мужчины. Её это нисколько не волновало. Она думала только о Пестеле, который обещал прийти, которого она так ждала…
Он не придет, ясно поняла Виктория. Никогда, никогда не придет…
— Душечка, у тебя что-то случилось? — с искренней тревогой осведомился Алексей Дмитрич.
— Нет, — Виктория высоко подняла голову и отвернулась от входной двери. — Вы, должно быть, устали с дороги. Сейчас будем пить чай.
Комментарий к -11-
Чудесный арт по “Прогулкам” от Алины Есениной: https://www.instagram.com/p/B8JukLnBdom/?igshid=y8nh1l5ftyt
Еще раз спасибо за Вашу отдачу❤ Люблю❤😘
========== -12- ==========
Дни тянулись мучительно долго. Каждый новый был похож на предыдущий, и к концу второй недели Виктория устала считать эти бесконечные безликие будни. Все начиналось и заканчивалось одинаково: утром муж уходил на работу и возвращался домой поздно вечером — усталый, вымотанный, удрученный.
— Ничего, — говорил он. — Через недельку-другую все образуется.
Ему нужно было еще уладить какие-то дела, да и денег по приезду в Петербург оказалось слишком мало. Эта была проблема семьи Чертановых. Общая. У Виктории же была своя проблема, личная.
За все две недели она ни разу больше не виделась с Пестелем. В первые три дня после приезда мужа Виктория еще надеялась, что Пестель придет, искренне верила, что сдержать обещание ему помешало лишь возвращение Алексея Дмитрича, и ждала. Ждала, коротая долгие вечера у окна, надеялась и вздрагивала от каждого шороха, доносящегося с лестничной площадки. А потом устала ждать и разозлилась на него. Её злость была настолько справедлива и искренна, что совсем скоро Виктория уже почти поверила в то, что она его ненавидит.
…прошло уже две недели, как Пестель практически ушел в запой. Если раньше он пренебрегал тремя уже известными вещами, считая их пагубными, то теперь, с появлением Виктории, два пункта из этого списка незаметно исчезли. Бутылка вина неизменно появлялась за его ужином каждый вечер. Под запретом по-прежнему оставались только азартные игры — но Пестель уже не зарекался, не зная, до чего еще его доведет роковое знакомство с родственницей Рылеева.
За все это время Пестель передумал о многом. Он злился на себя и на обстоятельства, все снова начало валиться у него из рук. Это уже было закономерностью. Пестель понял давно: Виктория и работа — вещи несовместимые. Он не мог совмещать эти аспекты одновременно: либо одно, либо другое. Разумом Пестель понимал, что дело важнее, и тщетно пытался сосредоточиться на нем. Не получалось. Виктория вносила в его жизнь хаос, переворачивала все с ног на голову, но отказаться от нее было уже невозможно.
Так проходили дни. Оба мучились разлукой — почему-то теперь, когда их не разделяли тысячи миль, она ощущалась гораздо острее. Жить в одном городе и не иметь возможности увидеться — для обоих это оказалось выше их сил. И Пестель, и Виктория неосознанно искали встречи, но их пути расходились в самый последний момент. То Пестель заворачивал за угол дома раньше, чем на короткую улицу выходила Виктория, то она сама исчезала из вида прежде, чем он мог ее заметить. Время безвозвратно уходило. И Пестель, наверно, уехал бы из Петербурга, так и не попрощавшись с Викторией, если бы в их судьбы снова не вмешался коварный случай.
Март подходил к концу. Наступал вечер, когда в дверь квартиры Чертановых настойчиво постучали. Виктория, сидевшая в эту минуту на кресле с шитьем, вздрогнула и больно укололась иглой.
Она открывала дверь со смутным ощущением тревоги. Пальцы не слушались, и цепь она смогла снять только со второй попытки. На пороге стоял мальчик. Она уже знала его — он пару раз приносил ей из больницы записки от Алексея Дмитрича. Принес он ее и в этот раз. Протянув Виктории сложенный вчетверо лист бумаги, лукаво усмехнулся и убежал, только его и видели.
Виктория наспех прочитала записку мужа. Он писал, что вряд ли вернется к утру и что волноваться не стоит. Такое уже случалось раньше и означало только то, что Алексей Дмитрич снова остался на ночь у постели тяжелобольного.
Виктория перечитала записку снова, сложила ее и не глядя сунула в карман пальто. Минуту стояла, раздумывая. Потом оделась и вышла из квартиры.
Бредя по петербургским улицам, Виктория не могла отделаться от тревожного возбуждения, которое охватило ее этим вечером. Взволнованная, печальная, она шла против людского потока, теряясь в нем, слыша обрывки разговоров и ощущая тоскливое одиночество. Она не смогла бы остаться на всю ночь одна. Только не в Петербурге. Иначе снова придут воспоминания, и та долгая февральская ночь снова станет явью.
Квартира Чертановых располагалась в доме неподалеку от синего дома на Мойке, где жили Рылеевы. Ноги сами принесли Викторию на знакомую улицу, и, ещё издали увидев дом, с которым было так много связано, она почувствовала себя почти счастливой. Невольно ускорившись, девушка не заметила, как миновала набережную и подошла к кованой калитке. Отсюда ей уже были видны освещенные окна гостиной. С опозданием Виктория подумала о том, что нужно было сначала предупредить Кондратия о своем приходе, но исправить это уже не было никакой возможности, и поэтому она не стала задерживаться на пороге. Поднявшись на нужный этаж и наскоро сбив с сапог мартовскую слякоть, Виктория постучала.
Ей открыла Наталья.
— Виктория? — с беспокойством спросила женщина. — Что-то случилось?
— Нет, слава Богу, ничего не случилось. Я просто решила зайти.
Наталья Рылеева улыбнулась своей мягкой понимающей улыбкой и пригласила Викторию в квартиру. Она была чем-то обеспокоена — Виктория это заметила с первого же взгляда. Как и то, что дверь ей открыла сама хозяйка дома, а не прислуга. Рылеевы отпускали прислуживающую им девушку, только когда в их доме проходили собрания.
— Подожди здесь одну секунду, — попросила Наталья, почти сразу скрываясь в кабинете мужа.
Виктория робко взглянула на дверь гостиной, из-за которой доносились приглушенные голоса.
— Я не вовремя? — предательски краснея, спросила она.
Наталья поспешила ее заверить в том, что все в порядке, но Виктория по голосу женщины догадалась, что это не так. Стоя в прихожей и не решаясь ни уйти, ни присесть на софу в углу, она неловко переминалась с ноги на ногу. В квартире было тепло, и Виктория расслабила узел шали. Она думала о том, что поступила очень спонтанно, когда голос Кондратия, донесшийся из гостиной, прервал ее мысли:
— Беспокоиться пока еще не о чем, князь! Я знаю, о чем говорю. Этому человеку можно доверять, он при дворе, и его сведения самые верные! Если он ничего не знает о цели приезда Павла, то и Александру ничего не известно.
— Я верю, — вторил ему другой голос, в котором Виктория узнала Сергея Трубецкого. — Однако Пестель в последнее время неосторожен. Ему нужно уехать обратно, и как можно скорее. Если к нему нагрянут с обыском, ареста не избежать.
