— Был бы весьма признателен, — ответил он.
Меньше всего король желал сейчас оставаться один. Юноша мечтал наконец вернуться и вновь увидеть Ливви, побыть с ней и забыть о случившемся. Хотя бы на время.
Не говоря ничего, Грегори повёл жениха обратно в замок, приобняв за столь хрупкие в этот час плечи. Уж слишком много свалилось на них. Лишь одно управляло десницей — приласкать, приглядеть, успокоить своего бедного мальчика. Властный король, но всё ещё человек.
У дверей в спальню Алексис столкнулся с суровой реальностью, осознавая, что предстоит первая ночь, которую он проведёт без супруга в холодной жёсткой постели. Монарх и десница захлопнули за собой дверь, и Его Величество без сил устало упал на кровать. Ноги болели, хотелось спать, но всё это было ничем по сравнению с чувством неизвестности и нехватки рядом чего-то важного. Или кого-то…
Грегори присел подле товарища, глядя на хмурые морщинки меж бровей того, сомкнутые в плотную линию губы и поцелуи истощения на прекрасном лице. Сердце заколотилось в груди быстро-быстро. Не удержавшись, юноша провёл ладонью по волосам короля, и Алексис чуть расслабился под нежным касанием.
Вскоре Элизабет привела в спальню Ливви, и маленькая девочка тут же скрасила серый вечер юношей.
— Папочка! — воскликнула она, прыгая на кровать к Его Величеству и ложась рядом. — Дядя Гэ!
— Ангел мой, — произнёс Алексис с вымученной улыбкой и обнял дочку.
Та с радостью прижалась к отцу.
— Папа ещё не вернулся? — сразу спросила принцесса, окинув взглядом покои, и приуныла. — Он нас бросил, да?
— Вовсе нет, — качал головой король.
— Как же папа мог бы бросить такую красавицу? — вмешался Грегори, вынуждая малышку улыбнуться, а её щёчки — раскраснеться.
Десница, поддразнивая, дёрнул её за локон волос.
— Причесать тебя? — предложил он, и Её Высочество охотно закивала. — Неси гребешок.
Принцесса выпуталась из объятий отца и, порывшись в сундуке, послушно передала в руки Грегори гребень. Ливви удобно устроилась напротив юноши, подставляя длинные и чуть сбившиеся кудри, а тот принялся заботливо и плавно причёсывать малышку.
— Где папа сейчас? — продолжала интересоваться она тоскливо.
Алексис собирался ответить уже давно заученной и надоевшей ему самому фразой, но Грегори вдруг перебил приятеля.
— Он оберегает свою принцессу, — произнёс советник с трепетной улыбкой, желая поднять настроение девочке, — летает на золотом драконе и наблюдает за ней с небес.
Ливви расхохоталась:
— Что же ты, дядя Гэ? Драконов не бывает!
— Ещё как бывает, — поспорил Алексис, легонько пощекотав дочку за бок. — Как-то раз папа рассказывал тебе сказку о золотом драконе.
— Я не помню, — пожала плечами та, огорчившись.
— Конечно, не помнишь, — успокоил монарх. — Ты была ещё совсем крохотной и жила у меня в животике.
— А он расскажет мне ещё раз, когда вернётся? — любопытствовала Ливви.
— Обязательно, — ответил Грегори. — Он расскажет тебе ещё множество историй о том, как твои папы вдвоём спасли дракона из заточения.
— Ого! — воскликнула принцесса восхищённо, оборачиваясь на Алексиса. — Это правда?
— Правда-правда, — кивнул тот, улыбнувшись. — Папа на самом деле летал на драконе. Почти через денёк после того, как родилась ты, мой ангел.
— Вау! — удивилась малышка, и её глаза широко распахнулись.
Грегори, пригладив аккуратные пряди волос Её Высочества, отложил гребешок в сторону.
— А теперь пришла пора ложиться спать, — заявил юноша, — чтобы, когда папа вернётся, его принцесса выросла большой-большой.
Ливви поникла, однако покорно спрыгнула с постели, переоделась и забралась к отцу под одеяло, вытащив из-под подушки игрушечного дракончика и крепко прижимая его к груди.
— Что ж, а дядя Гэ пойдёт в свои покои, — произнёс десница, оставляя мимолётный поцелуй на макушке девочки, и поднялся с кровати.
Он уже собрался развернуться к двери, как вдруг принцесса возмутилась.
— Нет! — запротестовала она, хмурясь. — Останься, пожалуйста. Папа будет грустить один, а ты повеселишь его.
Алексис и Грегори переглянулись.
— Тогда нам следует спросить папу, желает ли он, чтоб я остался.
Король замялся на короткое мгновение, а затем всмотрелся в эти нежно-голубые глаза, в которых читалась немая просьба никуда не уходить. Грегори не хотел покидать их. Алексис же не хотел оставаться один.
— Да, — согласился Его Величество и похлопал рукой по одеялу, — побудь с нами.
Десница, улыбнувшись, кивнул и послушно присел обратно на постель, а Ливви тут же подвинулась к Грегори и уложила голову на его колени, безмятежно прикрывая веки. Алексис ласково коснулся ладонью волос дочки и принялся гладить её, убаюкивая. Вскоре тишину сумеречных покоев наполнило сладкое детское сопение, и никто из юношей не смел шелохнуться.
— Она мне уже, как родная, — прошептал Грегори, наблюдая за россыпью веснушек на носике принцессы.
— Она станет, — ответил Алексис, ловя на себе взгляд жениха, полный целого спектра чувств. — Вскоре.
Тот отрицательно покачал головой, но король коснулся его руки, обращая внимание на себя.
— Мы должны поговорить об этом, Грегори, — произнёс он. — Наша свадьба…
— Мы сыграем её, как полагается, — ответил десница. — Через недельку-другую. Поглядим, как будет вести себя народ после… «смерти» Артемия.
Алексис кивнул, отводя глаза. Ему всё ещё было больно слышать это.
— Ты боишься? — взволнованно поинтересовался Грегори. — Того, что будет, когда мы…
— Нет, — уверенно покачал головой Его Величество. — Тебе я доверяю.
— А я боюсь, — признался юноша, вздохнув. — Боюсь, что не оправдаю ожиданий Артемия. Что не стану тем правителем, коим должен быть… Что не справлюсь с задачей быть хорошим отчимом для Ливви…
— Эй, — окликнул Алексис, касаясь колена жениха, — Грегори, уж кто поистине достоин престола, так это ты. Будь уверен, никого из нас ты не подведёшь.
— Почему ты считаешь так?
— Потому что ты — это ты, — пожал плечами монарх.
Десница невольно улыбнулся.
— Я постараюсь сделать тебя счастливым, насколько смогу, — пообещал Грегори, — и быть хорошим мужем. Пусть и нелюбимым.
Спальня погрузилась в напряжённое молчание.
— Прости, — лишь прошептал Алексис с горечью.
— Нет, — оборвал юноша, — не смей извиняться и не думай, что обязан мне чем-то. Моё счастье — просто быть рядом.
Король печально улыбнулся в ответ Грегори, не найдя подходящих слов. Благодарность и уважение к этому человеку переполняли Его Величество. Какого это, всегда жить ради благополучия других, обесценивая собственные чувства? Хотел бы Алексис полюбить его так, как тот заслуживал…
To be continued…
========== Эпилог ==========
Put A Little Love On Me — Niall Horan
When the lights come up and there’s no shadows dancing
I look around as my heart is collapsing
‘Cause you’re the only one I need
So put a little love on me…
Все следующие пару недель Грегори не спускал глаз с короля и принцессы, взяв их под свою опеку. Артемия не было рядом, и десница всячески старался подбодрить обоих, хоть и понимал, что не сможет заменить им супруга и отца. Но, как и клялся, юноша делал всё, что в его силах. Забота о будущей семье была для Грегори на первом месте.
Алексис и сам не заметил, как сильно привык к его присутствию рядом. Почему-то казалось, что за несколько лет знакомства они не проводили столько времени вместе. Король не знал, что стало бы, если бы не поддержка Грегори.
На удивление, на некоторый период в Ауруме воцарился покой. Больше никаких волнений в народе Его Величество не наблюдал. План Артемия работал, и это даже пугало. Всё словно возвращалось на круги своя…
До наступления вечера свадьбы.
Подготовка к торжеству поставила на уши всю столицу, и знакомая суета ужасала Алексиса, вызывая странное и немного тоскливое чувство дежавю. Всестороннее внимание, лестные поздравления, примерки и бесконечная кутерьма. Время словно летело мимо, незаметно подкрались и сумерки. Распустив прислугу, Алексис напоследок пожелал остаться в покоях наедине с дочкой. Как самый близкий человек короля именно она сопровождала его к Великой Стелле. Юноша заметно нервничал и переживал. Его Величество переполняло неизвестное ему чувство: то ли смятение, то ли тоска, то ли неизвестность, то ли праздник и приглушённая радость, облегчение, а то и всё сразу. Он ведь давно не тот глупый юноша и прекрасно понимает, что брак, как сказал Грегори, лишь политический ход. Однако в преддверии чего-то нового, нового человека в своей жизни, который останется в ней навсегда, Алексис волновался, точно мальчишка: по коже бежали мурашки, а пульс молоточками стучал по вискам. Так ведь всегда происходит, когда собираешься сплести с кем-то свою судьбу?
