Алексис поднял глаза на Грегори.

— Всё, что происходит в этой спальне, останется лишь в этой спальне. Мы никому и ничем не обязаны, — убеждал монарх. — Так что давай просто сделаем вот так.

Грегори невесомым движением коснулся запястья мужа и, дёрнув кончик шёлковой ленты, распустил узелок, вынуждая Алексиса улыбнуться. Казалось, невозможно уважать и быть благодарным человеку более, чем был он в тот момент.

— Ты устал, очевидно, — произнёс Грегори, наблюдая, как супруг старается не сомкнуть веки. — Нам следует лечь спать.

— Да, — кивнул тот, зевая, и приблизился к кровати.

Короли свободно улеглись под одеяло, и, закинув руки за голову, Алексис принялся сонно разглядывать колышущийся на ветру кружевной балдахин, ощущая рядом чужое тепло. Чем ближе становился рассвет, тем больше в короле бушевало странное чувство, будто он вернулся к тому, с чего начал. Непривычным было лишь то, что отныне запястья монарха пережимало два браслета судьбы: он не пожелал снимать старый, ведь Теми ещё не ушёл из его сердца и жизни. А браслет был последней ценной вещицей, оставшейся от любимого, напоминая, что он всё ещё где-то есть. И они всё ещё вместе.

— Что мы будем делать дальше? — прошептал Алексис.

Грегори повернулся к мужу.

— Сперва проведём несколько реформ с целью показать народу нашу заинтересованность, — ответил он. — А там, как звёзды велят. Не стоит загадывать наперёд.

— Думаешь, всё утихнет? — уточнил юноша.

— Я надеюсь, — улыбнулся Грегори. — Мы должны работать над этим, дабы наконец всё исправить.

— А мы? — поинтересовался король, заглядывая супругу в глаза. — Что будет с нами? Неужто ты бы выдержал жить так всегда?

Тот тяжко вздохнул, о чём-то глубоко задумавшись.

— Так или иначе у меня есть ты, — пожал плечами Грегори, — есть Ливви, и я люблю её, как свою родную. Есть Артемий. Пусть и далеко, но ведь есть. Вы всегда были семьёй для меня. Так чего же ещё желать?

Губы Алексиса невольно дрогнули в лёгкой улыбке. Слова супруга снова и снова почему-то утешали его, даря желанную надежду на будущее, устойчивое и мирное, невзирая на некоторые трудности. Теперь он знал наверняка, что всё преодолеет. Они всё ещё есть друг друга. Все. Юноша уже не помнил, когда в последний раз ощущал этот покой. Вероятно, вот оно, счастье?..

Свечи потухли, и Алексис, перевернувшись на живот, тихонько задремал под колыбельную сверчков.

— Алекс, — нерешительным шёпотом окликнул его Грегори.

— Да? — сонно отозвался тот, не разлепляя век.

— Могу я… обнять тебя? — с сомнением спросил юноша, не смея и притронуться к мужу без его позволения.

Король, улыбаясь сквозь дрёму, одобрительно кивнул, а через мгновение его плечи объяло ненавязчивое и нежное тёплое касание, и кто-то тихо засопел ему в шею, щекоча дыханием волосы.

Убаюканный, Алексис ощутил, что медленно и безмятежно проваливается в сон, а в груди распускалось согревающее чувство. Он знал: всё будет хорошо.

В этот самый миг Артемий ласково обнимает его со спины, а значит, всё будет хорошо…