— И я скучал, — шептал тот дрожащим голосом.

И вдруг взгляд Артемия упал на живот супруга, а его рука, вздрагивая, нежно коснулась его. Глаза монарха наполнились чем-то нечитаемым, волшебным, смешанным счастьем с толикой удивления и нежности. Длинные ресницы затрепетали, точно крылья бабочки на ветру. Улыбнувшись, Алексис накрыл ладонь мужа своей.

— Как же она подросла! — произнёс Артемий, не зная, радоваться или плакать. — Здравствуй, моя принцесса. Надеюсь, не забыла меня?

— Не забыла, — качал головой юноша. — Я всё ей о тебе рассказывал и письма читал.

На лице измождённого больного короля заиграла тёплая улыбка.

— Как же вы мне надоели! — всхлипнул Николос, на миг отрываясь от рыданий, и вытер слёзы рукавом.

Алексис и Артемий подняли головы на эсквайра, хихикнув в унисон.

— Пойдём во дворец, — позвал король мужа, кое-как помогая ему подняться с земли. — Я позову лекаря, и ты всё мне расскажешь.

Объявив военному отряду, что каждому из них предоставят кров в Белом замке и окажут помощь, Алексис на пару с Артемием, который шипел от дикой боли при каждом шаге, поковылял во дворец. С горем пополам супруги добрались до королевских покоев, и больной монарх тут же без сил упал на постель, тяжело дыша. Алексис заботливо укрыл мужа одеялом и подошёл к столу, где, по его же приказу, прислуга уже оставила кувшин воды и полотенце. Юноша присел рядом с супругом на край кровати и положил на его лоб холодный компресс, взяв за руку.

— Что случилось? — спросил взволнованный король, поднося к губам костяшки пальцев Артемия.

— На нас напали ночью, — произнёс тот, стараясь не смыкать тяжёлых век. — Мы окружили… разбили войско Артура в пух и прах. А после битвы он подослал шайку наёмников… Лагерь подожгли, пока все спали.

— Звёзды небесные, — шептал Алексис. — Как вы выжили?

— Кто-то из бойцов вовремя всех перебудил, — ответил Артемий, сотрясаясь от лихорадки. — Уже и не вспомню, кто… Я не пострадал вовсе, отряд спасся, хотя многие серьёзно обгорели при пожаре, поэтому я был вынужден вести отряд в Аурум за помощью, ибо поблизости было некого просить. Однако в пути… некоторых не досчитались.

Лицо Алексиса исказила гримаса осознания, а сердце упало в пятки. Юноша задержал дыхание и сжал ладонь супруга крепче.

— Грегори?.. — сорвалось имя с уст короля.

Артемий зажмурился в отчаянных попытках не выпустить слёзы из глаз и покачал головой.

— Нет, — отрицал Алексис, — он ведь не мог…

— Его не нашли, — всхлипнул монарх, не имея сил сдержаться, и по щеке, размывая грязь, побежала горькая слеза.

Алексис зажал себе рот рукой.

— Я не смог уберечь его, — произнёс Артемий, надрываясь. — Понимаешь? Не смог.

— Это не твоя вина, дорогой, — утешал юноша, ложась в кровать рядом с супругом и обнимая его.

Король вцепился в мужа и уткнулся в его шею носом, опаляя кожу горячими слезами.

— Я ненавижу их, Алекс, — злился Артемий. — Я лично найду и убью их всех. Каждого. Одного за другим. И Артура. Артур сгорит в пекле за это. Грегори… Его не может не быть…

Алексис смахнул со щеки солёную влагу и поморщился, прижимая супруга ближе к себе.

На губах всё ещё ощущался вкус губ бедного юноши, словно и не прошли месяцы с их первого и последнего тайного поцелуя. Словно Грегори всё ещё где-то рядом. Кто угодно, но он заслуживал лучшей жизни. У него было столько всего впереди… А что сейчас? Лишь горстка пепла? Алексис вспоминал, как обнимал Грегори в последний раз, и не мог поверить, что он, и правда, был последним…

— Он всегда был рядом, Алекс, понимаешь? — продолжал Артемий, мокрыми ресницами пачкая кожу мужа. — Он ещё вчера был рядом… Почему я никогда не говорил, как дорожу им? Почему я никогда не говорил, что он мой единственный настоящий друг?

Алексис лежал, тихонько всхлипывая, и гладил мужа по спине в утешающем жесте, не зная, что и сказать. А ведь чем тут помогут слова? Небеса людей не возвращают.

Внезапно в покои королей кто-то застенчиво постучал. Артемий наскоро вытер с глаз следы горя, а Алексис выскочил из-под одеяла, обратно усаживаясь на край постели и рукавом смахивая со скул солёные дорожки.

— Войдите, — произнёс он.

Дверь в спальню открыл придворный лекарь из Аэсвилля и с подозрением поглядел на супругов.

— Я помешал, Ваше Величество? — извинился старец, почтенно кланяясь.

— Вовсе нет, — тихо ответил Алексис, сдерживаясь изо всех сил, и убрал холодное полотенце со лба мужа. — Проходите.

Лекарь, чуть прихрамывая, приблизился к больному королю и присел рядом, осматривая его.

— Ох, Ваше Величество, — вздохнул старец, касаясь лба Артемия, — у Вас ведь такой жар! Могу я попросить Вас открыть рот?

Юноша послушно показал лекарю горло, но тот лишь что-то невнятно промычал, хмурясь.

— Ему нога болит, — внёс свою лепту Алексис, — правая. Едва ли ходит.

Старец решительно сбросил одеяло, оглядывая голень короля, и в глаза тут же бросился запёкшийся кровоподтёк. Разорвав ткань штанов, лекарь снова охнул от увиденного, а Артемий взвыл от боли, зажимая простынь в кулаке. Юношу несказанно сильно трясло, он весь побледнел и похолодел, по лицу стекали обильные капли пота, дыхание сбилось. Налитые свинцом веки монарх едва ли держал открытыми. Алексис ласково гладил мужа по тыльной стороне ладони, желая помочь хоть чем-то, и поглядел на голень Артемия. Юноша ужаснулся: кровавая рана, покрытая тёмной, словно уголь, коркой по краям, загноилась, а кожа побагровела. Алексис поморщился.

— Теми, что с тобой стало? — выпалил он.

— Просто царапина, — выдохнул тот.

— Ох, милорд, боюсь, тут не просто царапина, — качал головой лекарь. — Где же Вас так поранили?

— В бою, — пожал плечами Артемий. — Я прижигал, чтоб заразы не занести.

— Не поможет тут прижигание, Ваше Величество, — осматривал рану старец. — Вас отравили.

— Как отравили? — оторопел Алексис, который уже не знал, что и думать.

Вот же он, его Теми, совсем рядом, вернулся живой. Неужто ещё не завершились испытания, что приготовили для них небеса?

— Не молчите, прошу, — шептал взволнованный король, чувствуя, как к горлу подкатывает новый ком.

— Вероятно, его ранили оружием, смазанным ядом вороньего глаза. Он попал в кровь и…

— Назовите антидот, — перебил Алексис с надеждой в глазах, сжимая ладонь Артемия в руках. — Я всё достану, лишь скажите.

Больному королю становилось всё хуже и хуже.

Лекарь же уставился в пол и безнадёжно опустил плечи, понурив голову.

— Мне жаль, Ваше Величество, — произнёс он тихо. — Но антидота нет… Это смертельный яд…

Алексис похолодел, словно это он сейчас умрёт на месте, а не…

— Сколько… — шептал Артемий сбивчиво. — Сколько мне осталось?

Старец едва ли приоткрыл морщинистый рот, чтобы что-то сказать, как отчаявшийся король вскочил с места, почти срываясь на крик:

— Много! Мы оба проживём долгую и счастливую жизнь! Я лично переверну все три королевства, но ты будешь жить, понял меня?

— Ваше Величество… — вмешался лекарь, но Алексис, переполненный гневом и страхом, вновь перебил его, погрозив пальцем.

— Не смейте! — предупредил он.

— Проведите с супругом остаток времени, — прошептал старец наперекор. — Оно сквозь пальцы утекает.

Алексис тяжело вздохнул:

— Нет. Сейчас же ступайте и поднимите на уши весь дворец. Кто-то да знает о противоядии… И мы найдём его…

— Милорд…

— Это приказ короля! — заревел тот.

Лекарь послушно поклонился и покинул спальню, медленно ковыляя. Алексис же бросился к мужу, ослабевшему и вялому, поглаживая его по щекам.

— Мы спасём тебя, — шептал тот. — Всё будет хорошо.

— Ты успокаиваешь меня или себя? — устало улыбнулся Артемий и зарылся ладонью в волосы супруга.

— Ты не умрёшь у меня на руках! — отрицал юноша и всхлипнул, ощущая, как по скулам снова побежали мокрые дорожки.

— Эй, — шептал монарх, — не плачь, пожалуйста. Я же клялся… что больше не стану причиной твоих слёз.