— Теми, я не…

Артемий положил дрожащую ладонь на живот супруга, и внутри вдруг что-то толкнулось, завертелось. Король счастливо заулыбался, заглядывая в глаза Алексиса, чувствуя каждое движение под рукой.

— Я же говорил, — произнёс юноша сквозь слёзы, — она помнит тебя.

— Родная моя, — шептал Артемий, — моя маленькая принцесса… Знала бы ты, как я мечтал увидеть тебя…

— Вы увидитесь, — обещал Алексис.

— Алекс, — произнёс больной король, — не храни напрасных надежд, не терзай себя. Будем честны. Я… я умираю…

— Не говори так, — всхлипнул юноша, обнимая мужа изо всех сил. — Мы клялись быть вместе…

— …до последнего вздоха, — продолжил Артемий и сухими губами коснулся губ супруга, задерживая его дыхание, чтобы успокоить.

Король запустил ослабевшую руку в карман штанов, вытаскивая оттуда небольшой предмет, и протянул его Алексису. Юноша внимательно оглядел вещицу: это была игрушка, вырезанная из дерева и, очевидно, немного незавершённая, в форме маленького дракончика.

— Я выреза́л его, чтобы подарить дочке в день её рождения, — прошептал Артемий с горечью. — Пожалуйста, передай ей это от меня. Пусть будет её оберегом.

Алексис, не выдержав, выпустил наружу весь ручей слёз, уткнувшись носом в грудь супруга.

— Ты… Ты отдашь его сам, — произнёс он. — Лично, как только она родится.

Артемий обнял мужа, поглаживая по спине и целуя солёные щёки.

— Алекс, — окликнул король, — позволь хоть сейчас сказать мне то, что уже давно хотел.

Тот отчаянно закивал:

— Скажи.

— Ты знаешь это и без слов, но… должен услышать от меня.

Артемий приподнял голову мужа нежным касанием к подбородку, сталкиваясь с ним взглядом, и прошептал:

— Я…

— Ваше Величество! — беспардонно ворвался в королевские покои Алессио, с грохотом распахивая двери. — Я знаю, как спасти Вас!

В Алексисе молнией зажглась умирающая надежда, и юноша тут же вскочил с постели.

— Как?! — воскликнул он.

— Следуйте за мной! — позвал шахтёр и выбежал в коридор.

Король обернулся на лежащего в кровати супруга.

— Я скоро вернусь, — пообещал он. — Только не закрывай глаза.

— Нет, — вернулся в спальню Алессио. — Он должен пойти с нами.

— Он не может, — нахмурился Алексис. — Сами взгляните…

Артемий напористо поднялся с постели, преодолевая боль, и попытался сделать осторожный шаг. Шахтёр метнулся к Его Величеству и закинул его руку на свои плечи, чтобы тому было легче идти, и подвёл к супругу.

— Я могу, — произнёс Артемий, едва переставляя ноги и тяжело дыша.

Алексис покачал головой и приблизился к мужу, целуя его.

— Я так горжусь тобой, — произнёс он, — мой боец.

Больной король устало улыбнулся и поковылял за Алессио.

С горем пополам отчаявшаяся троица добралась до огромной глубокой шахты, больше похожей на яму, на пустыре за Белым дворцом, которую выкапывали на протяжении долгих месяцев по приказу Алексиса, чтобы выпустить дракона на волю по пробуждению. Пройдя к специальному деревянному спуску в виде своеобразного механизма на прочных канатах, Алессио помог Артемию забраться на платформу, а за ними последовал и Алексис.

— Это то, о чём я думаю? — произнёс больной король, корчась от боли, и рефлекторно схватился за предплечье супруга.

Тот поддержал его за талию.

— Мы ведь не сидели без дела, — подтвердил Алексис, пока Алессио старательно перекручивал узлы на верёвках и что-то проверял.

— Нашли? — с надеждой поинтересовался Артемий.

Его Величество опустил взгляд, собираясь отрицательно покачать головой.

— Да, — уверенно заявил Алессио и улыбнулся.

— Да? — удивился Алексис, и что-то в нём тут же зажглось.

Юноша повернулся к мужу и радостно обнял его:

— Мы спасём тебя! Теперь всё возможно.

В следующий миг деревянная платформа на канатах качнулась, и короли схватились за верёвки, удерживая равновесие и начиная медленно спускаться в тёмное подземелье. Алексиса охватило приятное волнение.

Внизу виднелось уже знакомое золотистое свечение, и, как только юноши облегчённо ступили на твёрдый грунт, Алексис помог мужу сделать ещё пару шагов вперёд, навстречу всё так же мирно спящему золотому дракону, и обернулся в ожидании объяснений от Алессио. Однако того уже и след простыл.

Оставшись наедине с покалеченным супругом, который уже едва стоял, и царём волшебного мира, король нервно оглянулся по сторонам. Шахтёр будто бы испарился.

— Алессио! — громко позвал он юношу, хмурясь.

Никто не отзывался.

— Это какая-то шутка?! — возмутился Алексис, глазами в панике рыская по подземелью, а одинокое эхо собственного голоса отлетало от сырых каменных стен.

Лишь колышущееся пламя факелов окружало его.

Артемий внезапно зашипел от боли и, не удержавшись на ногах, упал на землю. Ему становилось заметно хуже. Подскочив к супругу, Алексис присел рядом и уложил себе на колени его голову.

— Алессио! — звал юноша, закричав, что есть силы.

Паника охватывала его, проникала своими когтистыми лапами в отчаявшееся сердце, а то тем временем обливалось кровью от боли и страха за мужа. Тот умирал у него на руках, а Алексис не знал, что и сделать, чем помочь. Он желал лишь забрать себе его боль. Налитые свинцом веки Артемия слипались в бессилии.

— Теми, — окликнул король, похлопав супруга по щекам, — Теми, не засыпай, слышишь меня? Слушай мой голос. Прошу, открой глаза.

Тот послушно направил туманный взгляд на юношу и попытался поднять руку, чтобы коснуться его, но не сумел.

— Алекс, — прохрипел он тихо и одной лишь силой воли заставил себя улыбнуться. — Я когда-нибудь говорил, насколько ты красив?

Алексис сомкнул губы в плотную линию и кивнул:

— Говорил. Много раз говорил.

— Хорошо, — произнёс Артемий и застонал от боли. — Я… хотел сказать тебе кое-что важное, пока могу.

Король зарылся пальцами в кудрявые, такие привычно мягкие волосы мужа, и почувствовал, как в груди испускает последний вздох надежда.

— Ты… ты особенный, Алекс, — шептал Артемий, едва шевеля губами. — Для меня. Всегда был. С того самого первого мгновения, как я увидел тебя в лесу. Ты единственный никогда не боялся бросать мне вызов, задевал за живое, даже если я думал, что всё внутри меня давно мертво. Пробудил во мне что-то, чего я прежде не знал. Так что мне не страшно умирать. Рядом с тобой я стал по-настоящему счастливым, и жизнь моя уже не кажется столь короткой.

Я знаю, что не достоин чести держать твою прекрасную душу руками, что измарала кровь, но… Я люблю тебя, Алекс… Люблю, как умеет монарх без сердца…

Алексис, уже не стесняясь красных от слёз глаз, нежно гладил супруга по щекам, пытаясь подобрать нужные слова и захлёбываясь в потоке собственных чувств.

— Мне не нужен ответ, дорогой, — продолжал Артемий. — Я лишь… хочу знать напоследок, сможешь ли ты однажды простить меня за всю ту боль, что я причинил тебе?

— Ты уже давно прощён, — искренне ответил юноша, всхлипывая, пока солёные капли катились по лицу. — Сотню раз прощён.

— Правда? — взмолился тот со вспыхнувшей надеждой в карих глазах, которые, казалось, светились во тьме.

— Правда, — подтвердил Алексис.

Он должен сказать это. Он хочет сказать это. Сейчас или никогда.

— Теми, — выпалил король. — Мне было… столь страшно признать, что испытываемое к тебе чувство являлось вовсе не ненавистью, а чем-то совершенно противоположным. Я полюбил что-то сильнее Родины, нарушив данную себе же клятву… Но теперь… Теми, родной, я тоже люблю тебя, и должен был давно признать это. Ты мой единственный. Спутник мой, моя жизнь и всё звёздное небо…

Артемий, окончательно теряя силы, смог выдавить лишь лёгкую улыбку и прошептать:

— До последнего вздоха.

— До последнего вздоха, — ответил Алексис и накрыл губы любимого своими, хватаясь за него, как за последний глоток воздуха, пока веки того медленно и невольно опускали свою завесу.

Тишину подземелья вдруг прервал громкий лязг массивных цепей о камень, звериный рык и порывистое дыхание, словно резкий поток ветра. Стены сотряслись, и на пол осыпался песок. Что-то огромное стукнуло лапами о землю.